Хроники хвостатых: Ну мы же биджу...
Шрифт:
– Кто хоть? – спросила женщина и потянулась, качнувшись на стуле назад и закинув ноги на стол, надеясь на зрелище и сыграть роль хорошего допросного. Или плохого, это уж как повезёт. – Всё этих мурыжишь? Который раз уже?
– Твой любимчик, – серьёзно отозвался Ибики и поднялся из-за стола.
– Этот? – Анко словно немного протрезвела. – Да он волком глядит на всех, и они на него. Даже драку затеял, укусил в щёку одного… – Морино поморщился, вспомнив ту ситуацию. Бросающийся на охранников пленный – ситуация обыденный, но пытающий ударить в челюсть и откусить нос своему вполне мирному и тихому сокамернику паренёк внёс каплю
– Что-то с ним не так… – мрачно нахмурился мужчина.
Шестое чувство есть у каждого шиноби, рождается после перехода за определённую грань либо опыта, либо возраста, либо смертей и крови на руках. У некоторых – всё сразу, но интуицию никто не игнорировал: не правило, но аксиома.
Ибики верил только фактам. Но интуиция помогала выложить их в верную картину.
На этого пацана, недалеко ушедшим от старших генинов, но уже переросшего Итачи, не было ровным счётом ничего. Имя – назвал он сам. Протектор отсутствовал. Оружия, не считая нескольких новых кунаев, купленных, судя по маркировке, здесь же, в селении, при нём не имелось. Особые приметы – татуировки на руках, однако такие яркие, что могли быть свежими. Другие пленники все, как один, заявляли, что он чужак, к тому же, на имя Гаары – которым парень назвался другом – отзывались проклятиями.
Впрочем, и о Гааре этом выпытать ничего толком не удалось, но здесь у Морино и без лишних хлопот имелись сведения – младший сын Расы, нестабильный джинчурики. Просматривая его скудное дело, Ибики порадовался за себя: Наруто тот ещё идиот малолетний, но о лисе ни слуху, ни духу. Мальчишка слишком важная стратегическая единица, чтобы о нём кто-то что-либо рассказал без пыток.
Но тем страннее казалось наличие неизвестного никому в Суне друга джинчурики однохвостого демона.
Звук? Тоже вряд ли. Не похож, не змеиный отпрыск он, пускай и нельзя так судить. Но ниндзя Ото он убивал открыто, при свидетелях – на пару с тем же Гаарой, что дополнительно указывало на заговор против Суны в том числе – и крайне охотно. Прихвостни Орочимару агрессивно отвечали тем же и своим не считали.
Суне чужак. Враг для Ото. Тогда кто же он и откуда? Пуст, чист как белый лист бумаги. Пересказанная Анко история казалось глупой и детской, и Ибики только удивился, что Митараши поверила, не сразу вспомнив, как влияют на холодность её рассудка печать и бывший учитель.
– Гиблое дело... – протянула Митараши. – Вытащат его, наши и вытащат. Мы оба знаем, где и как он сдался.
Ибики промолчал.
Поняв, что Анко не намеревается уходить, Морино легонько стукнул по столу костяшками в ответ. Незапертая дверь бесшумно открылась, пленного завели. У него имелся синяк под охристыми вихрами, но полученный не в бою, а от сокамерника. Вместе с охранником в комнату зашёл ещё один человек. Его лицо скрывала маска – не АНБУ, но лица и глаз не видно; высокий, ладони с гладкими странными мозолями, волосы длинные, каштановые. Он быстрым широким шагом, вскользь повернув голову в сторону Митараши, которая всё же сняла со стола ноги и села нормально, пересёк разделяющие их с Ибики метры и сказал ему шёпотом несколько слов.
– Нет, – твёрдо отказал Ибики.
Человек повторил. Намекнул, что если не так – то приказом сверху. Морино хотелось плюнуть, но внешне мужчина остался непроницаем.
Шиноби кивнул охране.
– Развязать. Завяжите глаза, выведите наружу.
Парень удивлённо
– Иди-иди, сам всё слышал.
Шаркая, он вышел. Другие тоже оставили Морино и Анко наедине. Будто бы и не приходили. Ибичи в сердцах схватил папку и ударил ею по столу.
Чёртов мальчишка! Ушёл всё же.
– Кто? – небрежно бросила Митараши, играясь сенбоном.
– Хьюга.
– Ну, а то как же… – женщина ковырнула игрой в зубах. – Я ж говорила.
Говорила она.
Морино злился.
После падения Учиха власть клана Хьюга слишком разрослась. Нара, Инудзука, Акимичи, другие – ровня ли им? Вот и теперь по щелчку пальцев его допросную покидает пленный; едва ли не впервые за все годы его работы на этой должности не по его приказу и решению! А всё потому, что притащил на руках наследницу Хьюга, известную только своей робостью, слабостью и жалким видом, прямо в руки её папаше – невредимую, живую. Говорят, даже спала девочка, измученная усталостью. Так что с неё взять: ничем особым не отличается, а Куренай ещё жаловалась по первости, что больно добрая для их дела.
Тихая, не боевая, не опора клану. Но кровь.
Кровь Хиаши, кровь главной ветви, кровь закрытого общества, в котором водились порядки настолько рабские, что хуже было только закрывание на это глаз.
Хотя Ибики тоже закрывал. В отличие от девчонки, доброты за ним не водилось. Излишнего любопытства – тоже. Ярость взяла, да и только.
Морино повернулся к Анко, намереваясь ответить на её колкость, но женщина спала хмельным сном, положив руки на стол. Ибики почти тепло фыркнул и будить её не стал.
Шукаку прищурился на свет. Давненько он не видел его лучей. Хотя какое там, чуть больше недели прошло… Но пленником он провёл годы, и теперь краткое заточение оказалось мучительным. Этого он не предусмотрел.
Как вывели и сняли повязку, тануки просто прошёл к ближайшему дереву, сел у корней в тени и несколько минут приходил в себя. Напротив велась бурная и быстрая стройка; здесь всё порушили в день третьего этапа. Где-то на западе темнели тучи, но понять, уходят они или ветер несёт их на селение, парень не мог. В любом случае, дождь он не любил и предпочёл бы оказаться в этот момент под крышей.
Любой.
Синяк ныл. С сокамерниками «повезло». Одному из них в своё время удалось убежать от смерти в песчаном гробе, но он по крайней мере был всего лишь исполнителем приказов отца Гаары. Зато двое других в Суне издевались по своей воле: зло, едко, по молодости и вовсе поливали младшего, а тогда ещё маленького даже, Собаку водой, ловко избегая смерти.
Смеялись, кричали.
Это после уже боялись, когда стало опасней, а Гаара – жестоким и жёстким намерено, но Шукаку не забыл.
При виде их лиц рука сама махнула и в кулак сжалась. Получил в ответ, но нос сломать успел быстро, с приятным хрустом кости и хряща. Другого цапнул по-звериному, но промахнулся – как жаль.
Где все Шукаку не знал. Это его решение было – Шио и Сейрам скрылись сами по себе, впрочем, вряд ли далеко; Юмия могла быть ещё и вовсе в больнице. Гаара далеко, тануки остро это ощущал, но жив-здоров, и хватит с него. Найдёт, сойдутся. Если Ёко и сомневалась перед расставанием за сохранность Собаку, то Шукаку знал его дольше и лучше.