Хроники хвостатых: Ну мы же биджу...
Шрифт:
К тому моменту, как скудные общие сведения иссякли, Юмия два раза попыталась встать на ноги, проверяя, рано или нет – тело тонко пояснило, что не стоит – а желудок потянуло сильным голодом. Сейрам по-прежнему спала и даже посапывала.
– Вещи твои у нас. Все. Несколько книг я забрала, но не все тоже, следы замела, как умею, но ничего не гарантирую.
Юмия положила руку поперёк живота, прижимая. Поесть всегда успеется.
– Каков план?
– Нет плана. Уходить пора. Хината останется тут – она девочка ещё, семью не покинет сейчас, а как
– Он в порядке?
– Исцарапанный, довольный. Видела его, – небрежно, будто случайно встретила, не выслеживая на улице сосуд своего брата. – Сияет, забыл, что тюнином так и не стал. Он умудрился самого Гамабунту вызвать. Правда, – губы Шио изогнулись, – слушать тот его не стал, но в селении, оказывается, был ещё один санин, так что вышло удобно.
Глаза Ёко оставались холодными. Орочи никак не реагировала на эту историю, не понимая чувств кицунэ из-за того, что никогда их не испытывала.
Очевидно, что не только свою чакру использовал Удзумаки.
– Шукаку пойдёт за Гаарой, – продолжила тем временем кицунэ.
– Не дезертирство?
Девушка махнула рукой.
– Тануки через пустыню ближе, так что неважно. Сами разберутся, не маленькие – или Аза разберётся. Я-то точно не нянька им.
– А мы?..
– Последи за Орочимару.
– Сколько?
– Пока не надоест или не увидишь что-то важное. Я верю твоим глазам и ушам. Мы слишком засветились именем Аме – надо залечь на дно не только ради себя, так что помимо этого можешь делать, что тебе хочется.
Юмия не знала, чего ей хочется. Свои желания накрепко переплелись с различными степенями долга; своё затерялось, сплавилось с её выверенной в пробирке сущностью. Но Лига редко даёт скучать – дела найдутся.
Взгляд невольно упал на Сейрам.
– Не спрашивай, – Шио подняла раскрытую ладонь. – Понятия не имею. Но шла бы домой, честное слово.
– Вы не были там одинаково.
– Да, но у меня-то задание было, а она сбежала. Бросила клан, год разбойничала, обокрала Облако… Да на неё плакат розыскной нарисовали, нечего лицом своим светить!
– Могло быть хуже.
– И как? – буркнула Ёко.
– Фотография.
Лисица хрипловато отсмеялась в тыльную сторону ладони. Сейрам пошевелилась, как если б слышала, что говорят о ней и собиралась проснуться только для того, чтобы надавать всем на орехи.
– Поищу твоего врача, – произнесла Шио, видя, что Хачи вот-вот проснётся. – Ему стоит знать о том, что ты очнулась. Хенге сможешь?
Орочи сложила печать. Несмотря на то, что пока что ей было трудно даже встать, чакра успела накопиться. Лицо округлилось, родовые татуировки исчезли, в том числе и на руке, а зрачок в глазах принял нормальную форму.
– Нормально.
Шио улыбнулась, перегнулась через спинку стула и, когда Юмия в лучах солнца смогла различить закружившиеся вокруг качнувшихся хвостиков былинки, нежно поцеловала в лоб, коснувшись щеки. Вышла.
Девушка посмотрела ей в след. Сейрам дёрнулась,
Сейрам как онемела. Против обыкновения, пришлось заговорить первой. Или права Шио, и она ещё не совсем оправилась – язык без костей стал?
– Ты лохматая, – произнесла она.
Могло выйти недоумевающе, но по интонационной окраске не дотягивало.
– А, да… – рассеянно, тронув пряди; Хачи всё ещё смотрела, как на духа умершего. – Что с лицом?
– Шио за врачом пошла.
Сейрам судорожно выдохнула. С облегчением. Наверное, понять её можно – и Орочи смутно понимала, что провалялась без сознания целых одиннадцать дней. Но без личного опыта трудно судить: Хачи везло не попадать в такие ситуации.
Юмия и в будущем обошлась бы.
Покружив по комнате, Хачи остановилась у постели. Хотела сесть, но передумала, и просто замерла у изголовья, прожигая взглядом насквозь и сжимая-разжимая нервно пальцы, лишь бы было, чем руки занять.
– Спала давно? – спросила Орочи, и это было глупо, так как нарочито приветливо.
Сейрам раскусила.
– Неважно, – раздражительно, но тут же осеклась. – Эм… тебе надо чего?
Не менее нарочито заботливо. Не умели они обе говорить, это у Шио язык подвешен и слова льют когда надо, сколько необходимо и чаще всего нужные, обласкивающие больного-раненого и устраняющего беспокойство у ждущего напарника.
Живот снова напомнил о себе бурчанием. Несильно о потянуло характерной болью.
– Есть хочу, – сказала Юмия. – Поищешь?
– Ага… да… я быстро!
Хачи шумно вылетела из палаты, хлопнув дверью. Странно, что краска у косяка трещинами не пошла. Поменяв положение широкой подушки, Орочи откинулась назад.
Наверное, на самом деле надо отдохнуть… Но только два дня.
Шио вырвалась из тесных стен больницы. Разберутся сами. Игры в ниндзя кончились, поэтому протектор она больше не носила. Уничтожить бы, все три, но пока что они лежали дома в сумках с собранными вещами.
По широким и людным улицам они с Сейрам старались не ходить. В селении ещё оставались чужаки: в день экзамена было много гостей из столицы и из соседних стран. Но светиться лишний раз не стоило.
Девушка задрала голову. Тучи ползли медленно и далеко. Прольются не сегодня или не над Конохагакуре.
Ощущение незавершённого дела преследовало Ёко. И, если быть честной перед собой, не со дня атаки – с того момента, как пересекли ворота этого селения. Что-то, что девушка не сделала; помнила, что надо, но боялась, оттягивала дальше и дальше… Над каменной головой Хаширамой качнулось тёмное пятно. Точнее, не прям над ней, но от больницы были видны остатки старого леса на высоком плато.