Хроники вечной жизни. Иезуит
Шрифт:
Сердце бешено колотилось. Он поднял глаза к небу — «Господи, помоги!» — и, дрожа всем телом, глянул вниз. Из дыры в крышке на него смотрело лицо незнакомой молодой девушки. В первое мгновение у Иштвана вырвался вздох облегчения — не Агнешка и не ведьма, иначе похоронили бы лицом вниз — но потом его внимание привлек странный цвет кожи покойной. Она была настолько бледной, желтовато-серой, что, казалось, под ней не осталось ни капли крови.
Иштвана трясло, зубы стучали, но он упорно разглядывал девицу. По виду явно крестьянка — простоволосая, в холщовой рубахе, горло прикрыто какой-то тряпицей. Юноша сорвал ее и увидел на шее девушки, у предплечья, длинный багровый надрез. Дрожащими руками он приподнял рубашку и осмотрел живот. Ничего. Судорожно вздохнув, схватил покойницу за плечи и рывком посадил. Заглянул за ворот и тихо завыл: трупных пятен не было. А значит, не было и крови в теле. «Господь всемилостивый, графиня и правда вампир!»
Хорошо разбираясь в медицине, Иштван понимал: рана на шее и есть причина смерти. Но умерла бедняжка не сразу, наверняка долго мучилась и только потом скончалась от обескровливания.
С трудом сдерживая тошноту, юноша пристроил доску на место, вылез из могилы и принялся ее закапывать. «Нет, это не следы зубов, ей просто перерезали шею чем-то вроде большого ножа».
Ритмично работая лопатой, он немного успокоился. Надо вернуться домой, выспаться и подумать. Ему приходилось видеть немало трупов, но такой неестественной бледности он не встречал. Безусловно, от такой раны девушка потеряла много крови, но и это не могло оправдать столь странного цвета кожи и отсутствия трупных пятен…
Иштван закопал могилу и опасливо оглянулся — вдруг кто-то его видел? Вокруг никого, но… Неожиданно он заметил еще одно место, где была насыпана свежая земля. Холодея, приблизился — так и есть, могила. Осмотрел поляну — третье захоронение! О Господи, да что же происходит в этом замке, коли они лес превратили в кладбище?!
Где-то справа резко каркнула ворона, и тотчас целая стая взмыла над лесом. Голые ветки зловеще покачивались на ветру, постукивая друг о друга.
Перекрестившись, Иштван принялся раскапывать второй труп. Сердце колотилось, дыхание прерывалось, но он копал и копал с решимостью отчаяния. Не прошло и нескольких минут, как лопата ткнулась во что-то мягкое. Он упал на колени и трясущимися руками стал разбрасывать землю. Мерзавцы! На этот раз даже не потрудились сделать подобие гроба, закопали прямо так! Судя по всему, девушка… Дрожащими пальцами юноша стряхнул комья с ее лица — нет, не Агнешка. Совершенно незнакомая и очень юная девица, тот же необычный цвет кожи и такой же надрез на шее.
Иштван кинулся к следующей могиле и принялся разрывать ее руками, не пытаясь взять лопату. Очень скоро он почувствовал что-то мягкое, снова стал сметать пальцами землю… Широко раскрытые мертвые глаза смотрели, казалось, прямо на него. Бледный от ужаса Иштван облегченно вздохнул: не она! Какое счастье!
Где-то неподалеку раздались голоса. Он так увлекся, что не услышал приближения людей. Мгновение он напряженно всматривался в чащу и тут понял — они уже здесь. Кто «они», юноша не знал, но, не раздумывая, метнулся в ту сторону, где был привязан его конь.
Несколько мужчин, по виду слуги, вышли на поляну как раз в тот самый момент, когда Иштван вскочил в седло. Пришедшие мигом заметили разрытые могилы.
— Негодяй!
— Держи его!
— Стреляй же, Ленци, стреляй!
Иштван выскочил на дорогу и, пришпорив коня, во весь опор понесся вниз по холму.
К полудню грязный, уставший и совершенно подавленный увиденным, юноша вошел в дом. Он сразу направился в себе и, вымывшись, без сил повалился на постель. Но уснуть не мог, слишком тяжело ему дались последние сутки.
Послышался осторожный стук в дверь, и в комнату заглянул Томаш.
— Пишта, вы не спите?
— Нет, отец, заходите.
— Что-то случилось, мой мальчик? Вы отсутствовали почти неделю, и глаза ваши так несчастны. Жигмонд сказал, что вы приехали весь в грязи.
В отчаянии Иштван рассказал отцу все: как влюбился в Агнешку, как встречался с нею у ворот замка Чейте, как она странным образом исчезла и о тех событиях, свидетелем которых он стал нынешней ночью. Пораженный отец долгое время молчал, глядя во двор через разноцветные стеклышки витража. Потом со вздохом начал:
— Не буду сейчас говорить вам, милый мой Пишта, что благородному человеку не подобает соблазнять крестьянскую дочь. Этот разговор мы отложим до того времени, когда она найдется. Но, боюсь, этого может и не случиться.
— Как?!
— Видите ли, вокруг этого замка давно ходят мрачные слухи. Странно, что вы их не слышали, Пишта. Если б я знал, что ваша рыженькая зазноба собирается туда ехать, ни за что бы не позволил. Мне не раз приходилось слышать истории о том, что отправлявшиеся туда девушки пропадали. Причем не только простолюдинки. Графиня нередко дает дочерям местных аристократов уроки этикета, и в прошлом году от нее не вернулась Людовика Пирош, племянница одного вагуйхейского дворянина. Он получил письмо с сожалениями от графини Эржебет, в котором она писала, что бедная Людовика пала жертвой неизвестной болезни. Тело ее хозяйка замка вернуть отказалась и пояснила, что его спешно захоронили, опасаясь эпидемии. Да что там, были и другие случаи.
Потрясенный Иштван воскликнул:
— А куда же смотрит король?
— Ну-у, дорогой мой! Мне ли вам объяснять, каким влиянием обладает род Батори?! Сами знаете, они — князья Трансильвании, не говоря уж о Стефане, короле Польском.
В глазах Иштвана блеснули слезы.
— Что мне делать, отец? — просто спросил он.
— Не знаю, чем и помочь вам, сынок. Если вы говорите, что дошли в Пожони до самого ишпана… Попробуйте и в самом деле обратиться к графу Турзо. Я с ним незнаком, но слыхал, что он человек благородный.
— Нет, — покачал головой Иштван. — Я сам проберусь в замок и выясню, что же там происходит.
— В этом нет нужды, Пишта. Вы вправе съездить к графине в гости.
— И что мне это даст, отец? Я не смогу ничего выяснить.
— Тогда позвольте мне нанять вам охрану.
— Увы, нет времени. Агнеш пропала две недели назад. Ее нет в свежих захоронениях, значит, она еще жива. Но я чувствую, что должен торопиться.
— Это опасно, дорогой.
— Знаю. Но я рискну.
«А что мне сделается? В крайнем случае, переселюсь в тело человека, которому графиня доверяет».
Если не вывести на чистую воду эту вампиршу, она так и будет пить кровь девушек. Я думаю о трупе, который раскопал последним, это явно была не крестьянка. Лицо благородное, и одежда, как я сейчас вспоминаю, отнюдь не простая.
С минуту Томаш молчал, теребя кисть балдахина, на лице его отражалась нелегкая внутренняя борьба. Наконец он вздохнул.
— Что ж, сын мой, я не смею вас неволить. Лишь умоляю — будьте осторожны. Возможно, вы суете голову в пасть демона. Знайте, пока вы там, у меня не будет ни одной спокойной минуты.