Хулистан
Шрифт:
– Вот это да! И как вы его уговорили?
– Уговаривали по-всякому. А потом пришлось поставить ультиматум Семье: или он занимает пост, или народ будет искать нового Правителя – вне Семьи!
– Прям так и поставили ультиматум? Круто! – снова развеселился я. – А как же Династия, как преемственность, как же ваша святая традиция?
– Вот как раз во имя преемственности и традиции и пришлось пойти на столь радикальные меры. Ибо не люди создают традиции, а традиции – людей! Важно было сохранить в кристальной чистоте идеи, завещанные нашим незабвенным Вождем!
– Традиции, которые штампуют
– Где вы видите застой! – вскричал Хариф. – Оглянитесь вокруг, мистер Ганн! Разве это не прогресс?
– Это всего лишь красивые декорации. Вы сами мне на все открыли глаза.
– Ну, да. Мы глупые ловкачи, строим голливудские деревни для туристов, а сами ютимся в халупах! А у вас, в вашей Америке, все туристические маршруты проходят исключительно через городские трущобы и заброшенные провинциальные деревушки!
Хариф обиженно замолчал и отвернулся. У него даже руки слегка дрожали. Мне даже стало его чуть жаль. Он уже был мне чем-то симпатичен – этот, несомненно, образованный, но по-своему ограниченный человек. Хотя, где-то в глубине души я подозревал, что вся эта его горячность, с которой он защищает от меня свой жестко скроенный, но родной мирок, несколько наигранна. Такой человек не мог не понимать, в каком абсурдном мире ему приходится жить.
– Хариф, – спросил я, стараясь, чтобы голос звучал как можно мягче, – так вы довольны своим Правителем?
– Да, вполне, – ответил он, глядя перед собой. – Он оказался, как мы и надеялись, очень добрым и мудрым. Ведет себя скромно, и с благодарностью принимает советы своих верных помощников.
– Ну, хорошо, если так, – сказал я, едва сдержавшись, чтобы не ввернуть едкого словца по поводу сговорчивости правителя. – Я рад за вас.
– Спасибо, – ответил он растроганно. – Он, кстати, женился позже на одной благородной девушке из «оранжевых». Теперь ее семья, конечно же, уже «красная». Жаль только, что бог не дал им сына – лишь одну дочь.
– А сколько ему лет?
– Уже за шестьдесят… Бобби, вам не кажется, что стало немного прохладно? – заглянул вопрошающе мне в лицо Хариф. – Дело к вечеру.
– Да, заговорились мы с вами. Я бы, пожалуй, съездил в отель.
– Тогда я вызываю машину!
Ждать пришлось недолго. Едва мы успели перейти на другую сторону улицы и встать под навесом стоянки, как подъехал сверкающий хромом джип.
– Вы собираетесь ехать со мной? – спросил я.
– А я вам больше не нужен? – удивился Хариф, уже ухватившись за ручку дверцы.
– Нет, – сказал я твердо. – Спасибо за экскурсию. Если у меня возникнут какие-то идеи, я вам позвоню.
– Позвольте хотя бы проводить вас! – настаивал Хариф.
– А зачем? Я надеюсь, шофер знает дорогу? Да я и сам помню.
Я сел на заднее сидение, а Хариф, просунув голову в окно, начал что-то внушать шоферу на их языке, а затем обратился ко мне:
– Мистер Ганн, ужин в восемь, вы помните? Если захотите прогуляться по вечернему городу, обязательно позвоните!
– Посмотрим, – ответил я холодно.
– Что ж, если я вам так надоел, – и он напоследок бросил что-то короткое и резкое шоферу, а затем нехотя сделал шаг от машины.
Машина мягко тронулась, и я прикрыл
– Куда мы едем? – спросил я, открыв глаза. – Вы говорите на английском?
– Мы едем в отель, – спокойно ответил шофер.
– Нет! Я хочу еще немного покататься по городу! – принял я неожиданное решение. – Езжайте прямо!
– Куда вам надо? – спросил шофер все так же невозмутимо.
– Просто езжайте прямо!
– Там нет ничего интересного, – возразил он.
– А мне – интересно!
Шофер повиновался, но сбросил газ, хотя мы и без того еле плелись. Машина уже проехала центральное кольцо, то самое, на котором высились самые помпезные здания. Я меж тем непрестанно вертел головой, тщетно выискивая в череде блестящих витрин стерильно чистого проспекта грубое и похабное пятнышко интереса. Но чем дальше мы углублялись, тем более безликими становились дома. Эпатажный модерн высоток сменили скучные параллелепипеды офисных строений, а затем вообще пошли пузатые низкорослые особнячки из желтого песчаника, одиноко выглядывающие из-за решетчатых изгородей зеленых двориков. У некоторых из таких домов перед воротами я заметил людей в униформе.
– Что это за дома? – спросил я.
– Это посольства и правительственные учреждения, – ответил шофер.
– А посольство США находится на этой улице? – заинтересовался я.
– Нет, оно в другой части города, неподалеку от Резиденции Правителя.
Мы проехали еще пару сотен метров, и шофер начал притормаживать.
– Что вы делаете? – занервничал я.
– Дальше ехать некуда, – сказал шофер. – Нужно развернуться.
– Как же «некуда»? Езжайте дальше! – потребовал я сразу, словно только и ждал от шофера какого-то подвоха.
– Нельзя, – сказал шофер и совсем остановил машину. – Дальше пост, выезд из города. Нас не пропустят без сопровождающего.
– Но ведь другие машины едут! – уже почти крикнул я возмущенно.
– Они знают, кого пропускать, – сказал шофер. Он даже не обернулся ни разу в мою сторону.
– Это черт знает что! – рассердился я не на шутку. – Я буду на вас жаловаться!
Слова мои неожиданно возымели действие – шофер снова завел машину. Проехав, однако, метров двести, он свернул на первую полосу и пристроился в ряд других автомобилей перед постом. Меж тем, машины по другим полосам ехали дальше беспрепятственно. Я высунулся в окно и не увидел на дороге никакого шлагбаума или таможенных ангаров – только маленькая стеклянная полицейская будка. Метров за двадцать до зловещей будки, когда перед нами оставалось всего несколько авто, подошел полицейский. Меня он даже не удостоил взглядом, а сразу строго обратился к шоферу. Шофер начал ему что-то объяснять, словно оправдываясь, но полицейский резко оборвал его и приказал, как я понял, съехать с дороги. Шофер припарковал машину на небольшой площадке и бросил мне через плечо: