Ибворк. Книга 2

Гущина Яна

На месте пылающего шара теперь стояла Чаша Событий. Она выглядела совсем не так, как её помнила Элизабет. Теперь это был огромный каменный кубок. Он массивно возвышался над полом на высоту пяти футов. Его каменные очертания были рельефны. Невидимая рука судьбы витиевато изогнула мощь камня в затейливые завитки. На изгибах Чаши росли замысловатые каменные деревья и обитали невиданные птицы и животные миниатюрных размеров. Самое удивительное было то, что вся эта флора и фауна была хоть каменной, но живой!

Сама Чаша была до краев наполнена жидким золотом, в котором отражалась Черная Луна. Неподвижная гладь дрогнула, по ней пошли круги, как от брошенного в воду камня, а затем золото бурно закипело. Огромные пузыри медленно поднимались на поверхность и лопались, выделяя приятный сосновый аромат. Процесс кипения не сопровождался паровыделением, но изобиловал золотыми брызгами. Они выбрасывались на пару футов вверх и падали обратно, стекая золотыми реками по резным краям кубка. Зрелище было настолько завораживающим, что все взгляды присутствующих были неотрывно прикованы к этому золотому гейзеру. Вдруг Черная Луна начала пульсировать на небосводе и посылать на землю черные молнии. Направлены они были на всю территорию Ибворка, и лишь одна единственная молния достигла Норемэта, выбрав точкой опоры Чашу Событий. Раздался грохот, земля качнулась, и поднялся вихрь. Через миг все закончилось так же внезапно, как и началось. Кипение тут же прекратилось. Казалось, что жидкое золото вмиг застыло. На поверхности Чаши вновь отразился холодный силуэт Черной Луны.

Тут внимание Элизабет привлек большой пушистый черно-белый Кот, с очень миловидной мордочкой, янтарными глазами и розовым, как у кролика, носом. Верхняя часть мордочки, спинка и хвост с лапками были черные. Белый мех начинался звездочкой на лбу, спускаясь по носу и щекам, он плавно переходил на толстое брюшко. Зверь чинно шествовал по Залу к Чаше, грациозно изгибая свой длинный пушистый хвост. Кот был довольно упитан и красив, отчего казался игрушечным. Его длинный пушистый мех делал его похожим на мохнатый шар. Кот не торопясь, протискивался через лес ног, стоящий на его пути, пока не достиг своей цели. Он степенно и важно обошел Чашу вокруг, поклонился ей, зачем-то лизнул кубок, и, сделав стойку на задних лапах, остановился перед Чашей. Он, не двигаясь, стоял таким образом, что Чаша Событий оказалась между ним и двумя парами, которые собирались объединить свои судьбы в ритуале бракосочетания. Грэкхэм заметил удивление на лице Элизабет и тут же решил пояснить происходящее тихим шепотом.

— Этот Кот — хранитель обрядов и обычаев Норемэта. Он живет в замке с начала его основания и никто не знает сколько Коту лет. Зовут его Ричард Первый. Все самые грандиозные события в жизни Норемэта проходят под его руководством. Этот Кот — второе лицо Государства после меня.

— А что же он, тогда, появился без подобающих ему почестей? — удивилась Элизабет.

— Он терпеть не может суету вокруг своей персоны.

Грозный взгляд Кота, брошенный на шепчущихся, дал понять, что их поведение не соответствует торжественности момента. Грэкхэм и Элизабет тут же замолчали, а Кот вильнул кончиком хвоста в знак удовлетворения. Грэкхэм встал с трона, увлекая за собой Элизабет. Джек и Лили последовали его примеру. Слегка склонив голову в знак почтения хранителя обрядов, четверо новобрачных стояли в ожидании начала церемониала.

Под Ричардом Первым появился красный атласный пуфик, который начал быстро увеличиваться в размерах, вознося Кота на уровень краев Чаши. Кот долго стоял, всматриваясь в глубины кубка. Выражение его мордочки неоднократно менялось, усы топорщились, а зрачки то расширялись, то уменьшались до размеров узкой полоски. Затем он опустил лапки в золотую жидкость и умылся. Одна золотая капелька, дрожа, повисла на усе Ричарда, а затем упала обратно в сосуд с мелодичным звоном. После этого Ричард Первый прокашлялся и Тронный Зал наполнился его низким бархатным голосом:

— В эту торжественную ночь восхода Черной Луны четыре любящие души решили сплестись, подарив Ибворку две семьи. Я рад, что Великий Повелитель Ибворка нашел свою любовь и готов вступить в брак. Я вижу в Чаше Событий, что сегодняшний обряд даст Ибворку обновившегося Повелителя. Я так же вижу, что Повелитель будет безраздельно принадлежать своей супруге, а она ему. Восход Черной Луны обнажает все чувства и отношения. В эту ночь нет места лжи и обману. Фальшь недопустима. Браки, совершенные в восход Черной Луны нерушимы. Муж и жена будут любить друг друга вечно, и принадлежать своему избраннику или избраннице до тех пор, пока одного из супругов не выберет себе в попутчики Смерть.

Элизабет аж содрогнулась от мысли, что Джек будет любить Лили до самой смерти. На душе стало опять холодно и тоскливо. Хотелось кричать от обиды, плакать, убежать. Что угодно, лишь бы не становиться женой Грэкхэма и не быть свидетельницей брака Джека. Девушка решительно отогнала от себя печальные мысли. И все же то, что Джек навеки будет связан не с ней, а с другой девушкой, больно ранило Элизабет.

Видимо, о том же подумал и Джек. Молодой человек сжал кулаки до белизны суставов, на лице заиграли желваки. Его затуманенный взгляд устремился вдаль. Больше всех на свете в этот момент Джек ненавидел своего отца, разлучившего его с любимой. Как же ему хотелось, чтобы вместо Лили была Элизабет!

Зато, глядя на Лили можно было однозначно сказать, что девушка безмерно счастлива. Глаза её светились надеждой и любовью. Она не могла дождаться, когда наконец-то станет женой Джека. Она вся светилась от счастья и надежд. Видимо, она уже сейчас выбирала имя для их первенца. Сложно было предположить, какие еще сентиментальные глупости роились в голове хорошенькой девушки. Хотя в чем её можно было винить? В том, что она влюбилась в красавца и согласилась стать его женой? Любая на её месте согласилась бы выйти замуж за сына Повелителя Ибворка. Тем более, что он был красив, обладал искрометным чувством юмора, был галантен и умен. Чего можно было желать еще? Хотя, конечно, ей было бы куда приятнее стоять сейчас с сознанием того, что её жених любит именно её, а не невесту своего отца. Это очень тяготило девушку, но, тем ни менее, она понимала, что в момент смешения их душ Джек навеки позабудет об Элизабет и будет душой и телом принадлежать только ей — своей жене.

Грэкхэм стоял в задумчивости. Он не особо прислушивался к словам Ричарда Первого. Грозный волшебник размышлял о превратностях судьбы. Насколько же было странно то, что вначале он до такой степени ненавидел Элизабет, что готов был убить.

Её любовь к Джеку раздражала Грэкхэма. Его нервировало то, как они пытались противостоять ему, изменить устои Ибворка, свергнуть его с престола, распространить на территории его страны Добро. Хорошо, что Элизабет образумилась и поняла, что Грэкхэм — не исчадье ада, а обычный Правитель страны Зла. Конечно, добряком назвать его было невозможно, но, если подойти к вопросу здраво, то каким же он мог быть? Вот если бы он был добрым и отзывчивым, вот это было бы странно. Если рассудить философски, то Правитель страны Зла просто обязан быть злым.

Однако Грэкхэм заметил, как его внезапно вспыхнувшая любовь к Элизабет, сделала его добрее и справедливее. Это хорошо, потому как Грэкхэм, потеряв первую жену, обозлился на весь мир, и его правление тяготило его подданных. Долго так продолжаться не могло. Назревал бунт. Ну, ничего, его брак изменит его сущность и устои правления.

Все размышления прервал внезапный всплеск золотой субстанции, находящейся в Чаше. Месиво недовольно забурлило и заклокотало. Ричард Первый подозрительно сощурился и стал внимательно изучать изменения внутри Кубка. Не отрывая глаз от Чаши, Кот продолжил свою речь, добрую часть которой никто из вступавших в брак не слышал по причине своих размышлений.