Иду на вы

Голубев Денис

– Будь кто иной за тыном, так бы и присоветовал. Киевляне скорее нас голодать начнут. Ольга не глупа, да и Свенальд ей подстать, и того не разуметь не могут, однако ж сидят. Отчего? Либо ждут чего-то, либо коварство какое измышляют. Нет, ворога следует от града, да и вовсе из нашей земли погнать. Да так погнать, чтобы самим до срока с киевским войском не ратиться.

– Это как же?-не удержался Ставр.

– Погоди,-улыбнулся князь.-Поведаю, чего измыслил. Но, погнать Ольгу - полдела. Надобно с Киева дань взять, а то и добычу!

Вот тут уж поднялся ропот. Борич же, заглушая гомон вопросил недоуменно:

– А, не слишком ли замахнулся, княже?!

Мал покачал в ответ головою, подняв руку дождался покуда все утихнут, и продолжил:

–

До сей поры Ольга нас всё более коварством изводила. Теперь пора нам ответить ей тем же. Выслушайте моё слово, а тогда и совет держать станем. Ныне в Киеве ни единого дружинника не осталось. Ежели осадить град, то лишь ополчение из горожан встанет. Не велика сила.

– Да как же ты, княже его осаждать-то удумал?!-вновь воскликнул воевода.

Мал более уж не улыбался.

– Сказано - погоди! Дослушай прежде. Я Киев сам осаждать не стану, однако в Степи найдутся те кто станет.

– Хазары?-подал голос Годим.

– Нет,-покачал головою князь.-Хазарам то ни к чему. Они с Киева дань берут. По что им его разорять. Иная сила ныне в степи объявилась. Иное племя. Алчное.

– Никак о печенегах толкуешь?-вопросил Борич

– О них,-согласился Мал.-Мыслю послать тайно гонцов к печенегам. Степняки, уж верно, проведали что Ольга со всей дружиною у нас в Полесье сидит - купцы такие вести скоро по свету разносят. А, на Киев по сей день пойти не смеют. Оно и понятно, Киев крепок, с наскока не возьмёшь, осаждать придётся. Да только, киевляне-то, поди, ворога у стен дожидаться не станут. Едва завидят степную рать на порубежных заставах, тут же и отошлют гонцов к Ольге. Княгиня свой стольный град не оставит, поспешит на выручку. Ополчению киевскому только и надо - до её прихода продержаться, а там уж печенегов зажмут с двух концов. Выйдет в точности, как вы ныне с киевской дружиной поступить советуете. Печенеги оттого и не спешат покинуть Дикое Поле - набег добычей красен, а не погибелью. Я же чаю союз им предложить. Ежели они на Киев выступят, то в наших лесах всякого гонца от киевлян к Ольге изловим. Покуда печенеги Киев не возьмут, княгиня останется в неведении. После же, пусть печенеги к нам идут. Тут мы союзно и разобьем киевскую рать. Ну, а там и по весям полянским пройдём. Благо, в ту пору урожай у них уже поспеет.

Князь умолк. Молчали и остальные. Первым поднялся Годим.

– Печенеги, надо думать, союз с тобою заключат,-молвил он, на Мала не глядя будто стыдясь растолковывать князю и без того очевидное.-И на Киев пойдут, и тебе подмогу посулят. Да, с чего ж ты взял, княже, будто разорив Киев, они своё слово держать станут? По что оно им? Уйдут к себе, а Ольга, как бы у неё тут ни сложилось, всяко за степняками по Дикому Полю гоняться не станет.

Годим вновь уселся, и Мал перевёл взор на Ставра. Кивнул - говори, мол.

– Я так мыслю, что печенегам и брать-то Киев нет нужды. Осадить осадят, а киевляне, уразумев, что подмоги им не дождаться, откупятся данью. И не серебром даже, а льном да мёдом, да солониною с зерном. Для Киева - не велик урон, а степнякам и то - в радость.

Хорив подался вперёд и опёрся обеими руками о посох, но со скамьи так и не поднялся, заговорил не вставая:

– Покуда ты из Степи подмогу ждёшь, Ольга со Свенальдом того и гляди коварство какое измыслят. Не о том ли ты сам сказывал?! Неужто, и впрямь на печенегов надеешься?! Чаяли мы княжье слово услыхать, а услыхали как будто отрока юного да неразумного.

– Все так же мыслят?-Мал окинул хмурым взором совет.

– Уж не взыщи, княже...-развёл руками Ставр.

Борич с Годимом молча опустили очи. Старейшины тоже смолчали, но глядели прямо, с насмешкою. Тогда, вдруг улыбнулся и Мал

– Вот и ладно! Уж коли свой совет меня за скудоумного держит, то печенеги и подавно так решат. Теперь же слушайте. Ежели Степь согласится на союз со мною и Киев осадит, мы гонцов полянских ловить и не подумаем. Пусть Ольга прознает о набеге и поспешит на подмогу стольному граду. Мы, той порою, разошлём

весть нашим людям, какие по лесам сидят, чтобы препоны киевской дружине не чинили - пусть идут, но гонцов от Ольги, коли та их пошлёт по своим весям ополчение собирать, перехватывали. Так избавимся от ворога в наших землях, а сами выступим следом. Пойдём скрытно, без обоза, как киевляне к нам шли. Старшая дружина верхом пойдёт, младшая - пешими. Из ополчения ещё охочих да умелых отберём. Вперёд вышлем дозоры - следить за Ольгой. Спешить не станем, но медлить тож. Пусть княгиня нас на день, но не более упреждает. Ольга печенегам без битвы уйти не даст, и Свенальд о том позаботится. Он, хоть и разбойник, но воевода умелый. Степнякам тогда туго придётся, однако же и у них мечи востры, даром что кривые. Меж тем, наше дело - вовремя подоспеть и раньше срока на рожон не лезть, сидеть потаённо, ждать покуда киевское войско печенегов ломить зачнёт, тогда только и вступиться. В ту пору, мыслю, и дружина и нурманский хирд изрядно уже обескровят, да и от ополчения киевского поубавится. Коли умело да ко времени ударить, за нами останется поле. Горожане, без подмоги более за стенами отсидеться не смогут. Однако, и тогда не желаю на приступ идти. Довольно уж древлянской крови пролито. Не худо бы Ольгу со Святославом полонить! Тогда уж, небось, кичливые поляне посговорчивей станут. Своё вернем, да ещё и с лихвою. Ну, что теперь скажите?!

– А ведь может сладиться!-отозвался Ставр, сдвинув набекрень шапку.

– Верно,-поддержал его молчаливый Борич, оглаживая задумчиво бороду.-Коли дружину с ополчением полянским разобьём, а своих сохраним, Киев считай - наш. Эх, изловчиться бы княгиню с княжичем взять! Тут уж киевляне не только льном да мёдом, но и серебром не откупятся. Впредь за торги в полянских землях, да с обозов, что в хазары да в греки водим, мзды Киеву платить не будем!

– Платить?!-хохотнул Годим.-Сами с Киева станем мзду брать! А ежели Свенальда полонить,-купчина аж глаза прикрыл, замечтавшись.-То и за него можно выкуп богатый взять. Я слыхал его люди в Киеве остались. А, Свенальд богат!.. Сколь лет у нас разбойничал, да нашей же пушниной торговал!

– То-то и оно!-возмутился Хорив.-Вы что же удумали, а?! Неужто Ольге со Свенальдом из корысти животы сохраните?! Да упыри эти так кровью древлянской упились, что никакая погибель для них теперь лютой не будет!

Годим покачал головою.

– Эх, Хорив! Дойную-то корову кто ж режет?

Старейшина не по летам резво вскочил было, да тут уж вступился Мал:

– Полно вам! Медведь ещё в берлоге бока мнёт, а вы уж его шкуру делите. Зверя-то прежде бы на рогатину взять!

Князь дождался покуда спорщики угомонятся, а тогда продолжил:

– После станем решать как с княгиней да воеводою её поступить. Ежели полоним. Теперь же скажите - люб ли мой замысел?

Ответа Мал ожидал с тревогою. Одно дело - от Искоростеня ворога погнать. На то княжего слова довольно. Иное - выступить походом на Киев. Тут без согласия старейшин, волхвов да знати никак не обойтись.

Задумкою своей князь чаял всем угодить. Старейшинам - земли от ворога избавить и животы древлянские, при том, уберечь. Купчинам - торг безо мзды да помех дать. Ставру - славу ратную. Он хоть и воевода, но в ополчении, а метит давно уж в княжью дружину. Волхвы тоже свою корысть имеют, однако в чём она князь покуда не ведал.

Вроде никого Мал не обошёл. О своих, только,сокровенных чаяниях умолчал. Теперь же от совета зависело займет ли он киевский стол. Станет ли княгиня Ольга его княгиней. Да, что там! Сохранит ли она себе живот!

Оттого и тревожился князь, глядя как шепчутся промеж себя старейшины да купцы.

Воевода один лишь ни с кем не советовался. Должно быть решил уже. Он и взял слово первым:

– Я, княже, говорить долго не стану, а вместо того, нынче же отберу из ополченцев проверенных да храбрых. Не хвалясь скажу - иные со щитом да рогатиной не хуже дружинников управляются. И лучников умелых тож найду. Идём на Киев!