Идя сквозь огонь
Шрифт:
Хорошо, чтобы в память об их подвиге держава умерила подати миличан. Хочешь сделать мне приятное, Воевода, — похлопочи о том!
— Я-то похлопочу, — хмуро усмехнулся Кшиштоф, — да только не знаю, исполнят ли мою просьбу те, кто стоят у трона…
— А ты обратись с ней к самому Государю, — подал мысль Бутурлин, — он тебе не откажет после того, как ты вручишь ему знамя Радзивила!
Сказано это было в связи с тем, что ратники Воеводы извлекли из-под мертвой лошади пропитанный грязью стяг, на коем едва проступало изображение трех охотничьих рогов.
— Коли это для вас трофей, берите его себе, — криво улыбнулся Щерба, — а мы с братьями возьмем кой-чего из оружия и доспехов. В походе против турок нам сие добро пригодится!..
Воевода в ответ лишь тяжко вздохнул. Ему было не до трофеев.
Лицо Дмитрия озарилось радостью, когда он увидал приближающихся со стороны разрушенной запруды Харальда и Газду.
Но спустя миг радость боярина сменилась тревогой. Газда с трудом держался в седле, и датчанин поддерживал его под локоть, не давая упасть.
— Что с тобой, Петр? — вопросил его Дмитрий, подъезжая к друзьям. — Ты ранен?
— Скорее, придавлен! — невесело усмехнулся казак. — Взрывом оглушило да земелькой присыпало…
Правда, кроме земли на меня еще бревна упали, но это так, мелочь!
— Я оглядывал Петра, — поспешил унять тревогу боярина Харальд, — кости целы, да и внутренности, похоже, не раздавлены…
— Ты, я вижу, силен в целительстве? — поднял на него уважительный взор Щерба. — Сможешь поправить моему брату здоровье?
— Как не поправить? — пожал плечами датчанин. — Поправим! Найдутся для сего мази подходящие и отвары!
— Тебе помочь дойти до Милицы? — обратился к Газде Бутурлин.
— Не беспокойся, — слабо улыбнулся в ответ казак, — Харальд мне, поможет… А ты поспеши вызволить княжну!..
— Ее уже без вас освободили! — хмыкнул Воевода. — Еще до начала сечи я отправил во вражий стан Флориана с отрядом жолнежей.
Так что тебе трудов будет немного! Лишь узреть да обнять Эву!
В голосе Кшиштофа звучала неприкрытая горечь, знакомая Дмитрию. Старый шляхтич доселе грезил о браке племянника с Эвелиной.
— У меня забот поболее будет! — продолжал Воевода. — Нужно отыскать тела турка, служившего Радзивилу, и Махрюты!
— Турка можешь не искать, — криво улыбнулся Щерба, — я отправил его с посланием к Султану!
— С посланием к Султану?! — глаза старого шляхтича широко раскрылись от изумления. — Это что, шутка такая?!
— Какие тут шутки? — пожал плечами атаман. — Отпустил нехристя, дабы он пересказал своему Владыке, что негоже ходить войной на Украйну!
— Как! Как ты мог его отпустить?! — старый рыцарь не знал, гневаться ему или скорбеть. — Этакого недруга, да на волю?!
— А что в том дивного? — недоуменно вопросил шляхтича казак. — Мы его одолели, нам и решать, как обходиться с пленным!
Воевода зарычал от ярости. Ему уже давно не доводилось переживать такой бури чувств.
— Куда вы теперь? — обратился к Щербе поддерживаемый Харальдом Газда.
— Уходим восвояси! — откликнулся тот. — Здесь нам делать нечего! Позвал бы и тебя, брат, но ты едва ли согласишься ехать с нами.
Однако помни, Дикое Поле всегда радо будет тебя принять!
Подойдя к Газде, он обнял свесившегося с коня побратима. Затем обернулся к Харальду.
— Лечи его как следует, — назидательно промолвил он, — мой брат сие заслужил!
— Да я знаю! — с улыбкой кивнул ему датчанин. — Не беспокойся, Щерба. Подлечим Петра — будет как новенький!
— Ладно, одного татя вы отпустили, — процедил сквозь зубы Кшиштоф, — а как насчет Махрюты?
— Бездыханным его никто не видел, — покачал головой Щерба, — так что, может, он и уцелел…
— Признаться, мне было бы покойнее на душе, если бы он утонул… — проворчал Воевода. — Один Господь ведает, сколько сил я потратил, преследуя сего ирода в лесах да болотах!..
Лязгая доспехами, к нему подъехал Прибыслав.
— Сдается, мы нашли Махрюту! — радостно сообщил он собранию. — Мои люди отыскали его на краю леса!
— И как он? Жив али умер? — оживился Кшиштоф.
— Признаться, после того, что с ним сталось, выжить трудно! — усмехнулся седой шляхтич. — Судя по виду, тать, скорее, мертв!
— Слушай, боярин, — обратился он к Бутурлину, — сказывают, ты успел побывать в плену у сего нелюдя. А значит, помнишь, каков он с виду. Скажи, ты бы смог его опознать?
— Изволь, шляхтич! — с готовностью ответил Дмитрий. — Проведи меня к телу!..
Как и говорил рыцарь, предполагаемый труп Махрюты ждал освидетельствования на опушке. Добравшись до места, Воевода, Прибыслав и Бутурлин спешились, дабы лучше осмотреть покойника.
При жизни это был крупный, упитанный муж с гладко выбритой головой. От лица трупа, раздробленого ударом булавы, мало что осталось, и различить его черты не представлялось возможным.
У Воеводы теплилась лишь надежда, что московит опознает татя по косвенным признакам.
— Ну, что скажешь, боярин? — вопросил он склонившегося над трупом Бутурлина. — Он это или нет?
— Трудно сказать… — молвил Дмитрий, озирая покойника. — Рост, сложение те же. Доспехи точно его…
— Тогда что тебе мешает признать в нем татя? — поднял седую бровь Кшиштоф.
— Сдается мне, борода у Махрюты была длиннее, — ответил, присмотревшись к рыжим лохмам, торчащим из кровавого месива, Бутурлин.
— Она и была длиннее, — кивнул многоопытный Прибыслав, — да только булава вдавила ее татю в мозги вместе с лицом!