Игра Бродяг
Шрифт:
Странности только начинались. На полках шкафов были расставлены всякие непонятные штуки, черного либо серебристого цвета. Вогтоус ни на секунду не забывал, что ему следует торопиться, а потому не останавливался рассмотреть, стремительно шагая мимо полок. Однако затем он увидел те удивительные ящики, и… не он встал, но его ноги встали.
Ящики закрывали всю стену, от пола до потолка. На каждом из них, на обращенной к Вогту поверхности, находилась яркая картинка, и эта картинка двигалась! Вогт подошел ближе. Картинка была везде одинаковая: девушка. У нее были золотые волосы, золотистая кожа, золотистые карие глаза. Она выглядела так, слово солнечный свет падает на нее со всех сторон, отражаясь от ровной, как яичная скорлупа, кожи. Завороженный, Вогт уставился на девушку во все глаза. Девушка широко улыбнулась, высыпала что-то порошкообразное в стаканчик, перемешала, сделала глоток, зажмуривая глаза как бы от удовольствия, открыла их и снова улыбнулась самой искренней улыбкой из всех самых искренних улыбок. Тут-то Вогт и заметил в ее глазах те же раздражение и пустоту, что замечал в глазах людей на улице. Ему стало ужасно неприятно, тем более что сначала девушка показалась ему привлекательной.
— Почему она улыбается, выпив это, если на самом деле оно совсем ей не по вкусу?
«Да кому же понравится эта химическая дрянь…»
Вогт не понял слово «химическая», но понял слово «дрянь».
— Зачем же она это пьет?
«Чтобы все подумали, что это очень вкусно, и поспешили раскошелиться».
— А разве, купив и попробовав, они не разозлятся, что их обманули?
«Может быть. Но только некоторые. Чтобы их успокоить, производитель отправит им вторую порцию — бесплатно! Впрочем, не то чтобы остальная пища была более качественной…»
— Куда же делась нормальная еда?
«Видишь ли, — пустилась Она в объяснения, — безответственная аграрная политика, ориентированная на получение быстрой прибыли, привела к тому, что…»
— А, ладно, — отмахнулся Вогт. — Мне этого не понять.
Девушка исчезла, сменившись другим изображением: черный мешок с грязными разводами, похожий на те, которые были свалены возле сетчатых стенок. Секунду был виден только мешок, затем человек, одетый во все мшисто-зеленое, затем снова мешок и руки в зеленых рукавах, аккуратно приоткрывающие его. Когда края мешка раздвинулись, показалось полуразложившееся, облепленное копошащимися червями лицо.
Тихо взвизгнув, Вогтоус отскочил от ящиков. Оглянувшись, он увидел, что несколько человек стоят и апатично наблюдают за картинкой.
Нет, здесь он не разыщет переход в родной мир. Вогтоус бросился к выходу.
— Я так испугался, — признался он, шагнув на тускло освещенную улицу. — А они совсем нет.
«Это называется криминальная передача. Они не пугаются, ведь это то, что они привыкли смотреть с самого детства. Только смерть и насилие способны привлечь их внимание. Постепенно им требуются все более и более жестокие образы».
— Гадко, — вздрогнул Вогтоус.
Немного успокоившись, он снова начал читать вывески. «Книжный магазин». Это звучит хорошо — ведь Вогт любил книги.
«Загляни в витрину», — разрешила Она.
Вогтоус не знал, что такое витрина, а поэтому посмотрел в большое-пребольшое, почти во всю стену размером, окно. На полочках за окном стояли красиво подсвеченные маленькие книжечки в разноцветных обложках. На всех обложках было примерно одно и то же: оскаленные зубы, ножи, когтистые пальцы, широко раскрытые в ужасе глаза и капли, струйки, лужи крови. Вогтоус задержался у витрины не долее нескольких секунд.
«Им нравится читать о всяких ужасных событиях, — любезно пояснила Она. — Ведь это помогает им увериться, что их собственная жизнь не так уж и плоха».
— Я не представляю, как мне найти выход, — пробормотал Вогт и с тоской посмотрел в небо, все такое же неживое и застывшее, но теперь чуть розоватое.
***
Итак, первый вопрос: кто начал Игру?
Пытаясь сосредоточиться на размышлениях и отвлечься от битого льда, переполняющего желудок, Эхо бродила по берегу. К тому времени ее босые ступни настолько замерзли, что она перестала ощущать боль от острых камней.
Как тяжко размышлять, когда время ускользает, как лягушка из рук; когда ты просто злая маленькая женщина, что всю жизнь предпочитала драться вместо того, чтобы думать. Эхо сжала ладонями виски и застонала, но затем заставила себя сосредоточиться.
Одно ей было известно наверняка: в Игру ее втянул Вогт. Вогт… что вообще она знает о Вогте? Поначалу он утверждал, что сам является божеством и обладает некими сверхспособностями. Потом заявил, что все его способности — это часть Игры, а вне Игры он обычный человек. Эхо подумала о Вогте-младенце, рожденном у небрежной, равнодушной матери. Он должен был умереть еще тогда… но не умер. Несмотря на постоянный недокорм и недогляд, он оставался здоровым. Была ли Веления в прямом смысле его матерью, ведь между ними не прослеживалось никакого внешнего сходства? Или же она была лишь средством, чтобы Вогт проник в этот мир? Нет, Вогт с самого начала не являлся обычным человеком. Невидимый кокон, уберегающий его от повреждений, был с ним с самого начала — задолго до Игры. И Вогт пытался убедить ее в своей обычности лишь потому, что не ведал о ее осведомленности.
С Вогтом Эхо вошла в Игру и наблюдала, как мир искажается под влиянием Игры, следует за ней, прогибаясь ей в соответствие. Только одно существо могло быть в ответе за столь грандиозные изменения. Тот, кто когда-то положил этому миру начало. Игру начал Бог… Но почему именно Вогт оказался вовлечен в нее, стал в ней главным действующим лицом? Казалось, Вогт уже родился с пониманием, что ему однажды предстоит сделать…
Эхо упала на колени, придавленная масштабом собственных размышлений. Ей хотелось вернуться к временам, когда она ломала голову над проблемами вроде — сожрать эту дрянь, или пусть догнивает?
***
Осознав, что магазины ему никак не помогут, Вогт перестал интересоваться ими и полурысью, полугалопом достиг перекрестка.
— Куда мне теперь? — растерянно спросил он. — Вперед, налево, направо?
«Одна подсказка, Вогт: туда, куда они не хотят идти».
— Ты о прохожих? — Вогтоус осмотрелся. — Тогда налево — там вроде бы не так многолюдно.
Он побежал мимо серых столбов, опутанных веревками. «Столбы здесь вместо деревьев?» — подумал он.
«Нет, вместо деревьев у них воздухоочистители».
— Похоже, что эти воздухоочистители не очень-то справляются. У меня уже голова раскалывается.
«А вместо травы у них асфальт. Пусть это немного ужасно, но это то, о чем они мечтали. Их дети сходят с ума, знаешь? Поэтому их кормят успокаивающими таблетками. Это удобно, но, к сожалению, таблетки сдерживают развитие ума — каждое последующее поколение все тупее и тупее».