Игра над бездной
Шрифт:
Все это хорошо, просто и ясно, но у Суркина были по мелочам некоторые возражения. Он был слишком знаменит, чтобы удовольствоваться ролью обыкновенного сыщика.
— Ваше высокоблагородие, — сказал он, когда Черепов уже готов был отпустить обоих агентов, — если это такое важное дело, то не может ли случиться так, что, ожидая всякий раз ваших распоряжений, мы упустим решающий момент? Нам надо считаться с хитростью противника и непредвиденными тактическими маневрами с его стороны. Не сочтет ли ваше высокоблагородие нужным сказать, в каких случаях мы можем действовать по собственной
Черепов задумался.
— Верно, я дам вам полномочия на некоторые особые ситуации. Одно обстоятельство поможет вам наиболее точно судить, когда ваша инициатива не нужна: пока Крисон и Зултнер находятся только вдвоем, их тревожить не следует ни в коем случае и никоим образом. Как только Крисон сделает попытку уйти за пределы Балтийской губернии, ваш долг воспрепятствовать такому путешествию, вплоть до его ареста в случае необходимости. Но с последней мерой не спешить, и если ею придется воспользоваться, то создать видимость случайного стечения обстоятельств: нарушение правил поведения на улице, пьяный скандал с косвенным или вынужденным участием Крнсона и тому подобное. Надеюсь, господа, вам это ясно?
— Вполне, ваше высокоблагородие… — ответил Суркин.
— И еще одна просьба, — продолжал Черепов. — Не стесняйтесь меня беспокоить донесениями как можно чаще.
Затем он отпустил сыщиков. Оставшись один, Черепов позвонил Ирене:
— С добрым утром, целую ручки! Ну-с, как здоровье? Похмелье не дает себя знать?
— С чего бы? — ответила Ирена.
— Ты же вчера была в гостях. Поздно вернулась?
— В гостях? Да, довольно поздно. Тетя у меня очень славная старушка. Мы, правда, были только вдвоем, но на скуку пожаловаться нельзя.
— Ну и слава богу. А я скучал, словно богом забытый. Да, кстати, когда ты последний раз виделась с Крисоном?
— Позавчера. Я же тебе сообщила.
— Да, да, верно, — Черепов словно бы вспомнил и быстро согласился. — Но ты ведь знаешь, с каким интересом я слежу за этим делом. Я подумал, вдруг он неожиданно заявился к тебе и у тебя могут быть новые данные.
— К сожалению, пока ничего нет…
— А вот у меня кое-какие новости имеются. Мои мальчики разнюхали, что не сегодня-завтра состоится какая-то встречка, так сказать, для предварительного обсуждения деловых вопросов. Не туда ли у тебя были виды попасть?
— Все может быть.
— Видишь ли, тогда дело обстоит так: если окажется, что это твое собрание, то постарайся сообщить мне — тогда я не буду его срывать и дам тебе возможность собрать необходимые сведения. Если же это будет другое, то мне придется снарядить моих удальцов.
— Хорошо. Крисон сегодня будет у меня, и я надеюсь, все будет уточнено. Я тебе позвоню.
— Прекрасно. И не будешь ли ты так добра сразу после собрания придти ко мне с докладом? Как только сведения будут у меня, ты немедленно получишь то, что тебе причитается, и сможешь хоть в ту же ночь укатить за границу.
— Черепов, ты великолепен! После собрания я обязательно буду у тебя. Ты только сделай так, чтобы ему не помешали.
— Все будет в соответствии с твоим желанием. Всего наилучшего,
Так, вот и сделан еще один серьезный шаг. Если Ирена тоже задумала утаить время малой встречи, то теперь она сама же поспешит сообщить об этом в наивной надежде, что Черепов отзовет своих шпиков и она сможет выполнить до конца свой план отъезда за границу.
Коварство и ложь, где по крохам, а где и возами, смотря по обстоятельствам. Что поделаешь, если без этого не обойтись.
СЕДЬМАЯ ГЛАВА
«Здравствуй Илмар!
Хочу рассказать тебе, как я доехала и как тут идут дела. Погода была хорошая, только поначалу немного дул ветер и покачивало, но на меня качка не действует. Твой брат приехал на побережье за сетями, потом он захватил и мои вещи и отвез домой. Он не может понять, что ты в городе делаешь. Все выспрашивал, не знаю ли я чего. Твоя сестра думает, что у тебя в Риге невеста и потому ты не уезжаешь оттуда, но ведь не могла же я им рассказывать правду.
Сейчас у нас самый разгар сенокоса. Вчера лил дождь и была сильная гроза. Молния ударила в кузницу на помещичьей усадьбе и сгорела крыша. Наверно, работы мне тут хватит, уже сейчас заказали четыре платья, которые надо сшить к Янову дню. Отсюда многие собираются съездить поглядеть на царя, но я думаю, там будет такая давка, что ничего не увидишь. Навряд ли простых людей к царю близко подпустят. Офицер штрандитеров (береговой охраны) рассказывал, что бинокли иметь при себе не разрешат, — если кто будет глядеть тайком, того строго накажут.
А как идут теперь твои дела? Ты все еще думаешь про то самое? Все-таки было бы лучше эти мысли выкинуть из головы. Кому это теперь поможет? Роберта не стало, и если ты не уймешься, кончишь тем же. Зачем это нужно, почему это должен делать ты? Разве только потому, что по своей глупости мы тебя обвинили ни за что ни про что? Ты доказал свою невиновность, чего же еще? Если ты это сделаешь, это будет большая жестокость. Виновника можно наказать и как-то по-иному, чтобы это вызвало в нем стыд за содеянное и раскаянье. Никто не знает, может, Роберт сам обидел этого человека, он ведь сам не хотел, чтобы мы что-то такое затевали. Мой брат временами тоже бывал хорош. Мне, конечно, не пристало так говорить, но если бы ты на это дело махнул рукой и воротился сюда к своим, мне было бы гораздо легче на душе, чем если будешь продолжать свое.
Вода в море теплая как парное молоко. Рыбаки сетуют, что будет знойное лето, но для купальщиков зато хорошо. Я позавчера первый раз искупалась. Верно, Илмар, ну что там в городе для тебя хорошего? Живешь, как на горячем поду, лучше уж было остаться на судне. Мы рассчитываем, что на Лиго ты приедешь. Тут будет большой праздник и гулянье в парке. Приезжай и оставайся до осени. Многие тебя тут ждут, а я, наверно, больше всех. А пока шлю тебе свой горячий привет и от всех наших тоже. До скорого свидания! — Анна Вийуп».