Игры Немезиды
Шрифт:
— Стреляем по лампочкам?
— Лучше такой план, чем никакой, — отозвался Амос и прикладом выбил окно.
Выстрелы зазвучали прежде, чем он перевернул винтовку. Они слились в общий вой, где–то закричали, но Эрик с Клариссой были уже на борту, Алекс с Наоми — где–то в космосе, а Лидия умерла, и ей уже ничего не грозило. «Почти не о чем беспокоиться», — подумал Амос. Парень рядом издал невнятный боевой клич. Амос прицелился, выдохнул, нажал. Отдача ударила в плечо, и один из слепящих огней погас. Тут же кто-то угодил во второй. Один из пинкуотерских отвел руку, готовясь к броску, и Амос прострелил ему бедро. Едва
Кто–то — судя по голосу, Батч — заорал: «Гоните их!» — Амос же присел и прищурился на «Чан Хао». Цивильные почти все погрузились, Стокс последний, машет руками, кричит, подгоняя. Громыхнуло, во всех окнах выбило стекла. Взрывная волна ткнулась в грудь — как лошадь копытом ударила. Амос встал, выглянул в окно и выстрелил ближайшему противнику в лицо. Снаружи низко зарокотало, дульная вспышка сверкнула ярче уцелевших светодиодок. В стене появились дыры, сквозь них под соборные своды ангара брызнул свет.
— Можно отходить! — выкрикнул мальчишка в платке.
— Приятно слышать.
Амос начал отступать, стреляя в окно. Через полсекунды мальчишка догнал его. Остальные либо заметили их движение, либо сами додумались. Двое уже поднимались по лесенке, стреляя на ходу. Никто сейчас никуда не целился, задача была сдержать врага и дать остальным подняться на борт. У Амоса кончились патроны. Он выронил винтовку и бегом припустил к лестнице, прижав к уху терминал.
— Как там? — выкрикнул он.
«Ты умница, — прокричала в ответ Кларисса. — На предстартовой вылезла ошибка. Потеряли бы маневровый».
— А теперь потеряем?
«Не думаю».
— Хорошо.
Он остановился под лестницей. Мальчишка в платке отстал на шаг и скрючился, перезаряжая винтовку. Когда новый магазин встал на место, Амос вырвал оружие у него из руки и кивнул на лестницу. Парень благодарно качнул головой и, пригибаясь, пронесся вверх по ступеням. В окнах плясали тени, боковая дверь вылетела, в нее ворвались трое. Этих Амос скосил. Теперь по лестнице поднимались полдюжины людей Эрика — некоторые еще отстреливались на ходу. Кто–то из них Батч! — на четвертой ступени сорвалась. Кровь залила ей плечо и шею сбоку. Амос, не опуская винтовки, решетя пулями стены, встал перед ней на колени.
— Давай, — сказал он, — пора валить.
— Думаю, не выйдет, — ответила Батч.
Амос вздохнул и, запихнув терминал в карман, ухватил ее за ворот освободившейся рукой. Он бежал к лестнице под треск собственной винтовки. Женщина визжала и билась. Что–то взорвалось — Амос не стал задерживаться и выяснять что. У люка он протолкнул Батч внутрь, выпустил остаток патронов и ударил по кнопке закрытия шлюза.
Вокруг толпились люди Эрика и домашние слуги. Амос был весь в крови. Он полагал, что вся кровь чужая, но стопроцентной уверенности не испытывал. Случалось, что в горячке он не замечал таких пустяков, как пулевое ранение. Опустив Батч на палубу, Амос достал терминал.
— Порядок, теперь можно.
«Наш взлет сожжет всех, кто там есть», — отозвался Эрик.
— Нам какое дело?
«Никакого…»
Взревел, оживая, двигатель.
— Ложись, — выкрикнул Амос. — В амортизаторы не успеть. Всем на пол! Пусть тяжесть распределяется на все тело!
Он тоже лег рядом с Батч. Та смотрела на него, в глазах стояла боль — или гнев. Женщина
Ожил экран над управлением механикой: облака и дождь обрушивались на носовые камеры — корабль поднимался. Блеснула молния, раскатился гром. Амосу не помнилось случаев, когда выход на стандартную орбиту требовал бы трех или четырех g, да и в любом случае в амортизаторе перегрузка переносится намного легче. Челюсть ныла, он напрягал руки и ноги, чтобы не отключиться. Остальные забыли об этом способе, а скорее не знали. Многие, должно быть, впервые покидали колодец.
Долгое время спустя дождь и облака на экране поредели. Молнии остались позади. На равномерно сером небе проступили первые звезды. Амос восторженно расхохотался, но никто не поддержал его радости. Оглянувшись, он убедился, что единственный остался в сознании, и, откинувшись на палубу, стал ждать невесомости при выходе на орбиту.
Звезды понемногу становились ярче — сперва моргали сквозь верхние слои атмосферы, потом разгорелись ровно. Млечный Путь проявился темным, подсвеченным сзади облаком. Почувствовав, как уменьшается тяжесть, Амос поднялся на ноги. Остальные один за другим приходили в себя. Мальчишка с платком, собрав нескольких парней, потащил Батч к лифту — в медотсек, если на «Чан Хао» был медотсек. Стокс и его подчиненные смеялись, плакали, ошеломленно и недоверчиво таращили глаза. Амос осмотрел себя и, не найдя более тяжелых ран, чем четыре глубоких рваных пореза вдоль левого бедра, почувствовал себя уверенней.
Он переключил терминал на общий канал.
— Говорит Амос Бартон. Никто не будет возражать, если я подойду в рубку?
«Разрешаю, Бартон», — ответил Эрик. В его голосе слышался легчайший намек на самодовольство. Эти шуточки со спасением Эрикова лица скоро должны были наскучить, но пока Амос чувствовал себя слишком хорошо, чтобы хотелось спорить.
Рубка оскорбляла взгляд роскошью. Противоударная обивка изображала обои из красного бархата, а светильники па стенах блистали серебром и золотом. Эрик занял место капитана. Здоровой рукой он работал на лежащей на коленях деке, а больной держался за ремень. Кларисса с блаженной улыбкой, прикрыв глаза, развалилась в штурманском кресле.
— Садись, куда хочешь, — улыбнулся Эрик. Старый друг, а не главарь банды, стремящийся поставить на место подчиненного. Переключившись на корабельную систему, он объявил: — Приготовиться к маневрированию. Повторяю, подготовиться к маневрированию.
— Так не делается, — заметил Амос, пристегиваясь к креслу перед постом связи. — Это только в кино так говорят.
— Пока сойдет, — отмахнулся Эрик, и шарниры сдвинулись под ними, отозвавшись на поворот корабля. В поле зрения медленно вплыла Луна, а за ней — Солнце. Луна отсюда была черным силуэтом с тончайшей белой кромкой и сетью городских огней. Кларисса забулькала горлом — она уже открыла глаза и теперь зажимала рот ладонями. В глазах ярко блестели слезы.