Игры Немезиды
Шрифт:
— Думала, уже не увидишь, а, Персик?
— Она прекрасна, — сказала девушка. — Все прекрасно, а я думала, ничего уже никогда не будет.
С минуту все помолчали, а потом Эрик изменил вид на экране, начав медленный спуск. Земля под ними была размытым сероватым пятном. Там, где раньше сверкали огнями материки, рассыпалось несколько тусклых тлеющих точек. Моря и суша сливались. Планета оделась погребальным саваном, и все знали, что творится внизу.
— Черт, — сказал Эрик, вложив в этот слог всю тяжесть ужаса и отчаяния.
— Да, — согласился Амос.
Снова надолго замолчали. Колыбель человечества, взлелеявшая единственную жизнь в Солнечной системе, была красива и в предсмертной агонии, но
Молчание прервала проснувшаяся панель связи. Амос ответил на вызов, и в окне высшего приоритета появилась молодая женщина во флотской форме ООН.
«„Чан Хао“, говорит база Луна. Мы не получили на вас полетного плана. Предупреждаю, что действуют ограничения военного положения. Немедленно назовитесь или будете расстреляны».
Амос включил передачу.
— Эй, на Луне. Я — Амос Бартон. Не хочу никому оттаптывать ноги, но, если у вас там есть старушка по имени Крисси Авасарала, она за меня поручится.
Глава 46
Алекс
— Эй, на «Четземоке»! Эго Алекс Камал, я сейчас на «Бритве». Наоми? Если ты там, подай знак. Хочется, знаешь ли, убедиться, прежде чем подходить. Корабль твой странновато себя ведет, а мы все сейчас нервные. И — на случай, если там не Наоми Нагата: я держу вас под прицелом пятнадцати торпед, так что со мной стоит поговорить в любом случае.
Алекс отключил микрофон и потер щеки. На борту была невесомость, «Бритва» уравняла скорость с таинственным кораблем, зависнув над ним в каких–то пятидесяти километрах но относительной оси z. Солнце — а здесь оно было заметно большее, чем на Марсе, — светило сзади, накаляя шлюпку и испытывая на прочность ее способность сбрасывать энергию. Бобби из–за плеча Алекса смотрела на экран.
— Выглядит не лучшим образом, — заметила он.
— Да уж.
В детстве на Марсе они с друзьями иногда устраивали импровизированные фейерверки. Для этого требовалась прочная трубка, рудничный костыль и ракетный двигатель одноразового использования. Костылем они прибивали один конец трубки к плоскому участку стены, липкой лентой или эпоксидкой закрепляли на другом конце двигатель, направив его вбок, — и поджигали, после чего все устройство начинало вертеться в огне и дыму, раскручиваясь вокруг оси с такой скоростью, что глаз не успевал различать слепящих вспышек выхлопа. Бывало, что двигатель срывался и скакал по коридору, угрожая зрителям, оказавшимся поблизости. Иногда срывался костыль. Но чаще всего шутиха, к досаде ремонтников, оставляла на камне стены круг копоти и царапин. Такие штуковины назывались огненными хорьками. Почему — Алекс не знал.
«Четземока» сейчас крутилась как огненный хорек. Не то чтобы просто кувыркалась на месте, но ходила по очень маленькому кругу. Все ускорение, которое гнало корабль к Поясу и Холдену, сейчас съедалось вращением, каждая точка пути выворачивалась на сто восемьдесят градусов. Выхлоп огня и плазмы превратил бы в стекло всякого, рискнувшего подобраться, — можно было подойти разве что точно сверху или снизу. А в этом случае…
— Как ты думаешь, отчего так вышло? — спросила Бобби.
— Маневровый сработал, а баланс оказался нарушен.
— Ты мог бы пристыковаться? То есть если мы решим, что сто
ит?
Алекс упирался кончиком языка в передние зубы и усилием воли уговаривал Наоми отозваться. Подать знак, что жива. Он хотел знать, что готовится рискнуть кораблем, собой и остальными не ради спасения трупа.
— Может, придумаю какую–нибудь хитрость.
Он включил дисплей тактических расчетов. Вот «Бритва» со стайкой ракет, по которым уже никто не стреляет. Вот «Четземока» гоняется за собственным хвостом, как терьер, наглотавшийся допинга. А вдалеке конвой
На экране мигнуло входящее сообщение, но не с «Четземоки». Алекс принял и увидел Холдена. Добрых четыре секунды капитан молча почесывал нос. Он выглядел отощавшим и усталым. Примерно таким, каким чувствовал себя Алекс. Потом на лице Холдена расцвела улыбка, и он снова стал самим собой.
«Алекс? Хорошо, расскажи, что ты видишь».
— Ну, сообщений не поступало с тех пор, как там отрубился передатчик, но, если последнее сообщение было преднамеренным, я не знаю, за что она там «отвечает». Загадочный корабль не то чтобы прямо кувыркается, но выделывает что–то вроде того. Пока он гоняется за собственным хвостом, подойти будет непросто, хотя я уже прикинул варианты. На «Бритве» не предусмотрена стыковка шлюз к шлюзу, такую лодочку положено загонять в ангар. Зато у нас с Натом есть скафандры с ранцами. В смысле, с премьер–министром. Я теперь зову его Нат. Не ревнуй. В общем, я прикинул, что, если нацелиться носом в центр круга, по которому ходит Наоми, а задом книзу, можно пристроиться к ее карусели. Лишь бы никого не стошнило в шлем, а там пошлем человека в скафандре к шлюзу. Не уверен, что сработает, но ничего лучшего пока предложить не смогу.
Он склонился вперед, выжидая, пока направленный луч за четыре секунды дойдет до «Росинанта» и вернется обратно. Судя по тому, как обвисло лицо Холдена, тот шел не на одном g. Но, даже если бы «Четземоку» не раскрутило, «Бритва» добралась бы до нее первой. Если не будет неожиданностей, временный пилот Холдена поставит Алексу пиво. Правда, рассчитывать на такую щедрость не приходилось.
Через пять секунд Алекс спохватился, что не сказал про силовой скафандр Бобби. Но промолчал, потому что не хотел перебивать Холдена, который уже наговаривал ответ. Через несколько секунд Алекс его услышит. Этикет переговоров со световым лагом требовал строго соблюдать очередность.
«Почему бы не просчитать твою идею? — спросил Холден. — Если план окажется выполнимым, я смогу подвести вместо вас „Роси“. Если придется резать обшивку, мы справимся. Наоми не давала о себе знать?..»
— Пока нет… — начал Алекс, но Холден, как выяснилось, еще не закончил, просто переводил дыхание.
«…Потому что это „Передайте Холдену, что я отвечаю" выглядит странно во многих отношениях. Я проверил голосовой профиль сообщения с „Четземоки" — вернее, Фред проверил. Я бы не додумался. В общем, в первом предупреждении о магнитной ловушке и в новом она произносит „Джеймс Холден" совершенно одинаково. Фред подозревает, что второе сообщение подделано. А вот изменения, которые в него внесли перед отключением связи… Мне здесь что–то видится, Алекс, но я еще не знаю что».
На этот раз Алекс выждал, чтобы убедиться, что Холден закончил.
— Я не видел никаких знаков, но мне сдается, что на том корабле кто–то пытается подать сигнал. И это кружение совсем не похоже на троянского коня. От него никакой пользы, разве что как рвотное сработает. Честно, я сам не понимаю, что мы там видим, капитан, и думаю, мы не узнаем, пока не попадем внутрь.
Восемь долгих секунд на передачу и ответ.
«Просто меня беспокоит, что, если она внутри и не управляет кораблем, получится, мы тут рассчитываем и прикидываем, в то время когда нужны ей. Не хочу и думать, что мы были так близко и потеряли ее. Понимаю, звучит дико, но я и вправду схожу с ума. Как представлю, что вращение размазывает ее по стене, а мне отсюда никак не помочь…»