Игры престолов. Хроники Империи
Шрифт:
Этого допустить Джейнно не мог. Он был готов на страшнейшее преступление, лишь бы возвести Зэра на трон. На войне убивают даже таких монстров, как Тимо Лайтонен.
Браних Грэйд вошёл в Покров почти сразу после начала битвы. Он намеревался растянуть свои Тени по периметру поля и постепенно стягивать их к центру, словно частым гребнем прореживая сражающихся, избавляя мир от Гэлли и предателей, носящих цвета Альфреда-узурпатора. Его не занимали вопросы, мучающие Джейнно. Отец жив, значит, всё будет правильно. Так, как должно быть, а когда битва закончится полной и безоговорочной победой, Грель придумает, как им быть. Он не жалел, что пришлось сменить привычного, родного Феникса Амадо на доспехах чужим Чёрным Драконом Ттар. Во всём доверяя жене, он не собирался торговать своей честью и верностью. Таким был Браних и в глазах его жила Тьма. Он не слышал той чудовищной
Браних лежал на земле, глядя слепыми, затопленными тьмой глазницами в небо и чувствовал рядом с собой тепло родной искорки. Старший сын защитит своего отца, а ещё – несметные полчища чужих страхов. Что может быть сильнее этого Дара?
В бой вступили одарённые-Гэлли и земля содрогалась от их неистовой силы! Они воздвигали стены из камня перед атакующими колесницами хсаши, разбивая боевые повозки вдребезги, насылали ураганный ветер, сковывающий движение чёрных рыцарей Фаула, призывали молнии, бьющие с небес, на головы врагов и даже магия Крови властителей Эргона была бессильна против этой ужасающей мощи! Атаки объединённых сил захлёбывались по всему фронту.
Араши Змееглазый приказал своим воинам отступить для перегруппировки и потому видел, как в центре кипящей схватки вдруг появился столб тьмы и оттуда вышел человек, облачённый в дымчато-серые доспехи и маску, чья левая сторона кривилась в улыбке, а правая – опустила уголок губ, выражая скорбь. В руке человек сжимал грозный трезубец и было достаточно лишь одного движения, чтобы атакующие его разлетелись в разные стороны, будто сметённые невидимой палицей.
– С’хленн, – Араши тронул своего юного возницу за плечо, взглядом указав новую цель. Мальчик понятливо кивнул, умелой рукой выводя ездовых ящеров на нужный путь. Колесница набрала разгон, и все, кому не повезло убраться с её пути, погибали под колёсами. Араши взмахнул рукой, поднимая свой Атрибут – алую косу смерти, буквально ощущая, как подобно песку, сочится сквозь пальцы время его жизни. Но даже оставшихся крох должно хватить, чтобы остановить ненавистного Альфреда, сломать его, увидеть, как гаснет жизнь в его глазах, насладиться агонией проклятого.
Краем глаза вдруг заметил фигуру в белых доспехах. Отец кричал ему что-то, предостерегающе подняв руку, свободную от Жезла Ветров, но Араши уже знал – ему нельзя останавливаться. Пусть Тимо увидит, каким сильным стал его бесполезный незрячий сын, каких высот достиг в своём ремесле – убивать. Вожделенный приз уже так близко, трагикомическая маска повернулась в его сторону, холодно блеснули в прорезях глаза, уже не понять, какого оттенка, потому что у безумия нет своего цвета. Альфред вскинул руку и волна черноты затопила колесницу Змееглазого, разнесла её в щепы и только невероятная удача позволила Араши вовремя соскочить с повозки, подхватив ничего не понимающего С’хленна.
Поднявшись с земли, Араши был вынужден держать оборону против пяти сильных одарённых из рода Гэлли и на некоторое время потерял Альфреда из вида, а тот шёл сквозь битву, лениво отмахиваясь своим трезубцем от особенно ретивых противников, и серый плащ его и доспехи постепенно покрывались коркой засохшей крови. Вдруг он встрепенулся, заинтересованно остановившись, будто к чему-то прислушиваясь. Удар невидимого гонга прокатился над полем, не увязнув в апокалиптических отзвуках взрывов и грохоте. В бой вступил кто-то ещё. Он чувствовал их присутствие. Семь, нет, их было восемь – существ, обладающих поистине огромной силой, могущей с лёгкостью стирать в пыль целые планеты. Две тени, почему-то не замеченные окружающими, сражались на стороне Змееглазого, с ожесточением отбивавшегося от нападавших одарённых. За его спиной пытался подняться на ноги мальчишка-возница. Это они подсказали, – со внезапной, холодной яростью понял вдруг Альфи. Именно они, эти невидимки, направили Араши, благодаря их вмешательству этот злокозненный ублюдок ещё был жив, избегнув страшного удара! Был ещё один. Почему-то позади, где, как Альфред помнил, стояли основные порядки Гэлли. Совсем рядом с Матерью.
Решив разгадать эту загадку, так никем и не задетый, фальшивый Император устремился к штабу Гэлли, но был остановлен знакомым боевым кличем, который не слышал без малого тысячу лет. Растеряно оглянулся, пытаясь вспомнить, как нужно улыбаться по-настоящему. К нему бежали те, кого он помнил всегда как смешных маленьких братика и сестрёнку. Безобидных, но отвратительных, потому что были рождены не той женщиной.
Ярри и Яни. Почти не изменились, только в глазах появилось что-то ледяное. Совсем как у отца, – вдруг догадался Альфред. А раз так, ему следует быть настороже. Отдав приказ своему посоху, он послал на наступающих волну тьмы, не возымевшую, впрочем, никакого эффекта. Брат и сестра прошли сквозь преграду, даже не заметив её. Скрипнув зубами, Альфред утвердил трезубец, воткнув его в землю и три раза провернув. Волна землетрясения бросила на колени всех сражающихся, но только не этих беловолосых тварей! В три прыжка они настигли его, сбили с ног, сдёрнули защитную маску, обнажив лицо.
– А ты здорово изменился с нашей последней встречи, Альфи, – с привычным смешком сказала Яни. – Но быть плохим мальчиком так и не перестал. Ничего, скоро мы это исправим.
Альфред не успел ничего ни сказать, ни сделать – в руках близнецов появились странные металлические предметы, больше всего похожие на медицинские инструменты, так не уместно выглядевшие в сутолоке и хаосе боя.
– Скажи своей половинке – до свидания, – хрипло каркнул Ярри, синхронно с сестрой вонзая прибор в грудь Альфреда, разрывая его астральную связь с душой Энрике. Ужас затопил сознание Императора, целым океаном плеснулся на дне свинцового взгляда. Он чувствовал, как нечто раздирает его на части, отнимая, лишая того привычного тепла, что исходило от Энрике. От единственного существа, любящего и принимающего его таким, какой он есть. И когда Альфред понял, что это неостановимо, он закричал. Животная боль, страх и запредельная скорбь слышались в этом вое, в котором было слишком мало человеческого. Тело конвульсивно содрогалось, пытаясь сбросить силовые оковы, но ублюдки держали его слишком крепко… и продолжали с хирургической точностью разделять души, которые, как казалось Альфи, были слиты воедино слишком прочно.
Вой перешёл в отчаянный визг, на несколько мгновений перекрывший лязг оружия и доспехов, от него зазвенело в ушах, заныли зубы… а потом всё стихло. Ярри передал сестре светящийся синим крошечный комочек чего-то, что было когда-то доброй, чистой душой Альфреда Эшли, маленького мальчика, любившего своих родителей и весь мир просто потому, что не мог иначе. Яни бережно поместила этот искалеченный, истекающий болью ошмёток в специальный сосуд и кивнула брату.
– Пора возвращаться, Ванахи не любит долго ждать.
Но Ярри будто не слышал. Он оглядывался, ища взглядом отца.
– Мы не можем оставить его тут, – хрипло выдохнул мужчина, перевёл дыхание и продолжил: – ты же знаешь, что его ждёт!
Яни грустно покачала головой:
– Это не наша битва, брат. И его выбор.
– Та женщина будет плакать.
– Это привилегия всех женщин.
В последний раз окинув взглядом арену битвы, близнецы исчезли. Они, сохранявшие мировое равновесие, как никто другой знали, как опасно может быть любое вмешательство в естественный ход вещей. Пусть от этого знания и становилось слишком горько, они не могли преступить основной закон, который поклялись защищать сотни и сотни лет назад.
====== Глава 22. Плата по счетам. Часть 2 ======
Сражение вошло в решающую стадию, канонада разрывов сотрясала землю, воздух гудел от криков и лязга оружия, а Айрон пытался во всём этом хаосе найти своего друга. Кровь заливала глаза, хлестала из царапины на лбу, оставленной кромкой сбитого чьей-то рукой шлема, но вот, спустя несколько растянувшихся в вечность мгновений, Принц Ночи увидел Тимо, бегущего к группе воинов в доспехах Гэлли. Над ними развевался стяг Прародительницы, а значит, сама Мать была среди этих людей, что делало намерение Лайтонена прозрачным, как стекло – уничтожить ядро вражеской армии, сломить её дух, однако… Айрон, как и все высшие вампиры, мог похвастать весьма острым зрением и прекрасно видел, что ни Мать, ни окружавшие её солдаты не проявили ни капли озабоченности тем, что в их сторону движется очень грозный противник. Скорее, на их лицах застыло странное ожидание именно этой встречи! Охрана Гэлли даже не взяла наизготовку палаши, столь самоуверенными они были. Или, возможно, они получили такой приказ?