Игры призраков
Шрифт:
— Откуда эти странные мысли, Фай Чжень? — рассмеялся тогда принц. — Ты так молода и полна сил. Проживешь много-много лет и никогда не расстанешься со мной. К чему сейчас думать о какой-то могиле?
— Все-таки обещай мне! Ты же можешь исполнить эту просьбу. Пожалуйста…
Конечно, он обещал. Ее глаза сияли счастьем, нежные губы улыбались. Молодая женщина искренне радовалась. Ведь возлюбленный согласился исполнить пожелание, которое сам считал в то мгновение нелепым капризом или просто шуткой. И вот сейчас, оставшись в одиночестве, он тихо разговаривал с покинувшей его Фай Чжень. Произнесенные слова не вышли бы за пределы укромного места, ведь в эту часть дворцового
— Любимая, я уезжаю на некоторое время. Не знаю точно — может, на месяц, может, на полтора. Дорога до провинции Данвэйн довольно длинная, займет не меньше десяти дней. А там… я надеюсь, что тайные знания, которыми владеет глава секты, помогут пробудить тебя к новой жизни. Ты ведь хочешь вернуться? Я отдам что угодно, лишь бы снова обнять тебя! И мне все равно, в каком внешнем облике ты окажешься. Это не важно. Главное, что в новом теле поселится душа. А твою душу я всегда любил еще больше твоего прекрасного тела…
Сенлин опустился на колени у холмика, ласково провел рукой по шелковистой траве. Коснулся низко опустившейся ветки древовидного пиона, росшего над самой могилой. С пышного цветка на ладонь упали две прозрачные капли. А ведь дождя в тот день не было, и утренняя роса давным-давно высохла.
— Не плачь, дорогая, — прошептал Сенлин, — я обязательно вернусь, теперь все будет хорошо. Судьба дарит нам чудесный шанс снова встретиться наяву еще при этой жизни. Разве можно его упускать?
Он бережно сорвал один лепесток пиона.
— Я сохраню его до конца своего пути. До того радостного дня, когда мы снова будем вместе.
Фай Чжень так нравился этот роскошный куст с цветами необычного кораллового оттенка... Сенлин в последний раз коснулся столь дорогой для него могилы, потом поднялся с земли и направился в сторону дворца. Предстояли сборы и подготовка к путешествию, ведь поездка была назначена уже на завтрашнее утро.
Глава 4
Вскоре после рассвета на вымощенном светлыми плитами дворе Гранатового дворца собрались отъезжающие и те, кто провожал их в путь. Провинция Данвэйн не считалась самой удаленной от столицы, однако ее расположение было таким, что туда редко наведывались гости и путешественники. Ведь надо было не только преодолеть дорогу (довольно запущенную ближе к границе провинции), но еще и перебраться через горное кольцо, опоясывающее эту территорию. Так уж сложилось издавна, что раз в год из провинции поступали в столицу собранные налоги, а из столицы время от времени — пожалованные императором подарки и награды для правителя и местных сановников. Этим, как правило, и ограничивались отношения между властителем империи и его подданными из тех краев. До поры до времени ситуация всех устраивала. И вот теперь, похоже, настала пора для перемен.
У ворот уже нетерпеливо били копытами оседланные лошади, а их всадники готовились отправиться в путь. Рядом выстроились три крытые повозки — первая предназначалась для принца, если ему захочется отдохнуть от верховой езды, вторая была битком набита съестными припасами и всем, что могло понадобиться в дороге. В третьей, за наглухо занавешанными окошечками расположилась Шай Дэ со своей служанкой, вместе с которой они недавно преодолели все тяготы пути пешком и в наемных повозках. Теперь девушкам предстояло совершить обратный путь без тревог и опасений, в сопровождении вооруженных мужчин. Так что хрупким путешественницам больше нечего было опасаться.
В центре двора стоял принц Сенлин, а его телохранитель и ближайший друг
— О боги, какой же ты бледный! — наконец воскликнул император. — Почему я раньше не замечал, до чего у тебя болезненный вид? Я так и знал, что все эти переживания до добра не доведут. Тебе нужно лечиться, а не разъезжать по опасным дорогам! Нет уж, никаких поездок!
Величественный государь в один миг превратился во встревоженного родителя. Сердце Сенлина замерло. Ясно было, что вот-вот последует — все его надежды и планы просто рухнут.
— Дорогой отец, я совершенно здоров! Не надо ничего отменять…
Император провел кончиком пальца по чуть впалой щеке сына:
— Ты так исхудал, что едва держишься на ногах. Где только были раньше мои глаза? А все из-за непрошеных советов не слишком умных людей. Нет-нет, все отменяется. В Данвэйн поедет какой-нибудь советник или чиновник из канцелярии тайных дел. Да и что ты там можешь решить, мой мальчик, не имея никакого жизненного опыта? Оставайся дома и набирайся сил.
— Отец, умоляю тебя…
Доподлинно неизвестно, чем бы закончилась эта сцена, если бы на помощь принцу не пришла мачеха. Хотя от нее он точно не ожидал поддержки. Вкрадчивым, но убедительным тоном императрица произнесла:
— Позвольте мне вмешаться. Наш дорогой Сенлин прекрасно выглядит, просто не выспался. К тому же, на открытом воздухе любой кажется бледнее, чем в помещении. Если он хочет отправиться в путешествие, почему бы не позволить это? Он развеется, отвлечется, наберется новых впечатлений в компании верных друзей…
— Эти друзья — такие же зеленые юнцы! Ни разума, ни рассудительности, ни осторожности. Разве можно вообще поручать им такую сложную миссию? Что за нелепая идея?
— Но ведь с ними отправляется господин Гандзо — человек взрослый и ответственный. А письмоводитель Най Тэн сможет хоть каждый день отправлять вам подробные письма о ходе поездки и о самочувствии принца.
— В самом деле, Гандзо единственный из всех хоть частично внушает доверие. По крайней мере, он уже давно вышел из детского возраста, — пробормотал император. — Пусть подойдет ко мне. И этот, как его зовут… письмоводитель тоже.
После совещания с двумя участниками путешествия, которое сейчас висело на волоске, император уступил.
— Раз уж тебе настолько не сидится дома... Но обещай быть осторожным.
— Конечно, обещаю, — отозвался обрадованный принц.
— И письма должны отправляться каждый день. Если вдруг что пойдет не так — немедленно возвращайтесь. А с теми сложностями в Данвэйне разберутся другие. Там это все уже долго творилось. Подождут еще несколько лишних дней, ничего страшного.