Игры призраков
Шрифт:
Император распорядился пересчитать почтовых птах, которые должны были прилетать с письмами в столицу. Решил, что их недостаточно, и велел принести еще десяток. Такие хлопоты заняли дополнительное время, и когда все было готово, солнце поднялось довольно высоко. А ведь в путь изначально хотели отправиться как можно раньше. Во-первых, чтобы успеть покрыть как можно большее расстояние уже в первый день. Во-вторых, чтобы для любопытных горожан неожиданный отъезд принца не стал поводом для противоречивых слухов. Но зато поездка не сорвалась.
— По крайней мере, поезжай не верхом, а в повозке, — велел сыну уже сдавшийся император.
— Как скажете, дорогой отец.
Император с супругой обняли принца на прощанье, он вместе с Дао Юном сел в первую повозку. Ворота широко распахнулись, и процессия наконец-то тронулась в путь. Замыкали ее лошади принца
В руках провожающих трепетали цветные шелковые платки, копыта лошадей и колеса повозок отчетливо стучали по каменным плитам. Только миновав пределы города и выехав на юго-западную дорогу, путешественники вздохнули с облегчением. По всей видимости, их не собирались задерживать и отправлять обратно.
Дао Юн, сидевший в повозке напротив Сенлина, снял с пояса и небрежно кинул в угол свой меч. Устроился поудобней и произнес:
— Император не устает радовать.
— Да уж, — отозвался Сенлин. — У него вечно сто разных решений за один день. Я испугался — поездка сорвется. Кто бы мог подумать, что мачеха поможет.
— Удивительно. Непонятно, с какой ноги она нынче встала.
— И не говори, — Сенлин прилег на широкое мягкое сиденье, которое вполне могло сойти за кровать. Поэтому спалось в этой повозке ничуть не хуже, чем на обычном ложе в комнате. — Разбудишь меня, когда подъедем к Храму Безумных путешественников…
Глава 5
В ясную безоблачную погоду трудно было издалека заприметить Храм Безумных путешественников. Ведь он почти полностью сливался с небом, потому что был окрашен в бледно-голубой цвет и весь покрыт мозаикой из лазурита. Только приблизившись, стало возможно в подробностях разглядеть его очертания, серебряные колокольчики, которые висели по краям крыши, и башенки на ней. А когда путники оказались совсем рядом, колокольчики начали громко звенеть. Считалось, что благодаря их звону можно предсказать судьбу намечающегося путешествия. Мелодия могла звучать по-разному — весело, жалобно, тревожно, печально… Однако сейчас никакую мелодию уловить было попросту невозможно: вместо нее раздавалась странная смесь разнородных звуков, будто каждый из десятков колокольчиков звучал сам по себе. Путешественники пожали плечами и зашли в храм. Никто из них прежде не бывал здесь, кроме господина Гандзо. Поэтому именно он взял на себя роль проводника. В главный зал храма нельзя было попасть напрямую. Предстояло еще обогнуть его по длинному и запутанному коридору, больше напоминавшему лабиринт. Принц и его спутники, перешептываясь и рассматривая росписи на стенах коридора, двинулись вслед за господином Гандзо. Тот шагал вперед уверенно и не задумываясь выбирал развилки, которые могли быстрее привести к конечной цели.
— Немного терпения, и мы откажемся в главном зале, — сказал он.
— Кто только придумал эти лабиринты? — воскликнул Дао Юн, чуть не врезавшись в малозаметную среди полумрака перегородку. — Ни в одном храме ничего похожего нет.
— Зато это прекрасный повод для путешественников задуматься и оценить свои возможности. Раз уж пройти несколько коридоров — такая непосильная задача, стоит ли вообще ехать в дальние края? Может, кое-кому лучше сидеть дома и заниматься другими делами?
Дао Юн прикусил язык и замолчал.
Когда императрица упомянула о том, что господин Гандзо — человек взрослый, она была совершенно права. На вид ему казалось около сорока. Поговаривали, будто на самом деле господину Гандзо на несколько десятков лет больше. По крайней мере, никто не помнил, когда он появился при дворе в качестве главного чародея и искусного лекаря. При нынешнем императоре или при предыдущем? Словно некая пелена заволокла людскую память, сделав загадку неразрешимой. Впрочем, эту тему в беседах поднимали редко и неохотно. Многие опасались вызвать неудовольствие чародея. А вот что касалось других спутников принца, то не зря император назвал их зелеными юнцами. Правда, он упустил из виду троих возниц. Такую обязанность возложили на воинов из отряда Свирепых. Уже одно название свидетельствовало само за себя. Убить голыми руками любого, даже вооруженного до зубов, для них было так же легко и просто, как выпить глоток воды. С двумя слугами, втиснувшимися во вторую повозку, дорожным разбойникам тоже вряд ли захотелось бы связываться. Однако император редко замечал слуг. Зато остальные шесть человек были ровесниками принца Сенлина, чуть постарше или чуть младше. Самому младшему в прошлом месяце стукнуло семнадцать, а старшему скоро должно было исполниться двадцать три. Они родились в семьях высших сановников, росли во дворце и были товарищами наследного принца по детским играм. Только Цин Шен, сын главного садовника, не мог похвастаться высоким происхождением. Однако и он с рождения рос в довольстве и благополучии, обласканный императорской семьей. Дао Юн — сын начальника императорской стражи, Най Тэн — сын начальника императорской канцелярии. Най Тэна отец уже сейчас старался приучить к государственной службе, хотя удавалось это далеко не блестяще. Старшее поколение часто сетовало, что у друзей наследного принца сплошной ветер в голове и никаких забот, кроме выбора дорогих нарядов и чтения модных стихов. Да и в целом молодое поколение сейчас глубоко испорчено и безнадежно избаловано сладкой жизнью. В какой-то степени почтенные старцы были правы. Хотя придворная молодежь более-менее успешно обучалась боевым искусствам, азартно рубилась на мечах и метко стреляла из луков — все это было лишь развлечением. А серьезных испытаний они не ведали. Нынешняя миссия тоже не казалась им особо рискованной и не настраивала на серьезный лад. По крайней мере, большинство молодых участников путешествия считали ее скорее увеселительной прогулкой. Как бы беззаботно не протекала их жизнь, все равно приходилось подчиняться придворному этикету и влиянию старших. Зато сейчас появилась неожиданная возможность вырваться на свободу…
Полутемный коридор вывел их в просторный светлый зал с очень высоким потолком.
— Наконец-то!
В большую серебряную чашу на алтаре сложили принесенные в качестве жертвы плоды и подожгли их. Жертвенное пламя, вместо того чтобы загореться плавно и ровно, вдруг вспыхнуло мощным огненным столбом и устремилось вверх. Все присутствующие внезапно ощутили, как каменный пол уходит из-под ног. И это не было обманом чувств. В следующее мгновение неведомая сила медленно, но неуклонно потянула их наверх. Ступни оторвались от пола, тела начали подниматься в воздух. Потолка и стен больше не было видно, вместо них клубился жемчужный туман, а над головами изумленных людей засияли серебряные лучи.
Пол был уже на расстоянии человеческого роста, когда господин Гандзо опомнился и распростер руки, широкие рукава его черного одеяния взметнулись, словно крылья ворона. Громким хриплым голосом чародей начал быстро произносить заклинание…
Глава 6
Слова заклинания были незнакомыми, звучали грозно и непривычно. Лицо самого господина Гандзо исказилось почти до неузнаваемости, побагровело, на лбу вздулись вены… Но какая разница, как он выглядел и к какому языку относилось произносимое им заклинание, раз оно действительно помогло? Не сразу, постепенно, однако пугающий подъем в воздух прекратился. А потом все резко повалились на пол, сразу ощутив тяжесть собственных тел. Жемчужный туман рассеялся, свет наверху угас. Вновь стал виден потолок и стены, зал обрел прежний облик.
— Что это было? — пробормотал Дао Юн.
— Кажется, мы чуть не вознеслись на небо, — ответил принц. — Не так ли, господин Гандзо?
— Вам всем еще слишком рано туда, — невозмутимо отозвался придворный чародей, чей цвет лица уже стал обычным, — А вот мне… тоже не стоит спешить. Не думаю, что сейчас меня ждет теплый прием наверху… Надеюсь, все целы, никто не пострадал при падении?
— Похоже, все в порядке, — Дао Юн первый вскочил на ноги и помог подняться принцу. Остальные тоже поднялись и сгрудились возле алтаря. Вместо сгоревших в пламени жертвенных плодов в чаше теперь лежало несколько разноцветных гладких камешков, размером чуть побольше боба.
— Что бы это значило?
— Очень странно, — сказал Цин Шен. — Никогда не слышал, чтобы тут оставалось чего-нибудь взамен. В прошлом году отец ездил за саженцами снежных деревьев… Тогда жертвенные плоды просто обратились в пепел, как и должно быть. А колокольчики вызванивали спокойную приятную мелодию. Так он рассказывал. И поездка оказалась удачной.
Даже господин Гандзо развел руками:
— В самом деле странно. Пожалуй, уже на пути поймем, что бы это могло означать.
Он осторожно сложил еще горячие камешки в свой кошелек, висевший на поясе. В дальней стене сами собой распахнулись не заметные прежде двери, и путешественники поскорей выбрались на свежий воздух, подальше от таинственного зала, где до сих пор витал запах гари.