Илион. Город и страна троянцев. Том 2

Шлиман Генрих

Однако даже если предположить, что аллюзии в «Илиаде» последовательны и их можно приложить к действительному месту действия, то на основании каких источников можно признать, что ими являются места, показанные Деметрию или Страбону? К счастью, на этот счет у нас есть весьма ясные данные. Исторический Илион долгое время был никому не известным и полузабытым местом, когда Александр Великий, принеся там жертвы в качестве предзнаменования при своем вторжении в Азию, решил после своего успеха (§ 26) вознаградить Илион и снова сделать его великим городом. Так он и поступил, и его политику продолжил Лисимах. Поскольку город лежал на одном из торговых путей в Азию, он вырос и стал весьма многолюдным, и, конечно, через него проезжало множество путешественников, желавших видеть места, где происходило действие «Илиады», которую они еще в юности выучили наизусть. Поэтому местным гидам

приходилось обслуживать путешественников, и, конечно, они вполне подходили для этой задачи. Нужно было увидеть на своем месте гробницу Ила, бук, смоковницу, фактически любую мелкую деталь «Илиады». Итак, места, которые критиковал Деметрий, были названы людьми 330–300 годов до н. э., когда их город внезапно приобрел важность и когда эти традиции приобрели денежную стоимость. Конечно, места эти были выбраны безграмотно. В большинстве случаев не было никаких фактов, на которых можно было бы основываться, и приходилось выбирать наименее невозможное место. Но я думаю, путешественнику не нужно далее рассказывать о привычках гидов всех времен.

Однако что же мы можем сказать об утверждении, согласно которому исторический город был основан в лидийскую эпоху?

В первую очередь дата выглядит подозрительно туманной. Сравните, например, параллельный рассказ об основании Абидоса в той же самой книге Страбона (§ 22): «Абидос был основан милетцами с разрешения лидийского царя Гигеса, ибо эта местность и вся Троада были ему подвластны». Или же взгляните на еще более ясный рассказ о переносе Скепсиса со старого места, Палескепсиса, туда, где находится исторический город (§ 52). Более точная дата – правление Креза – это лишь предположение с оговоркой в виде подозрительного «около» .

Вполне возможно, что это утверждение не основывалось ни на какой определенной традиции, но просто на умозаключении по аналогии, опирающейся на основание Абидоса и других городов Троады по позволению лидийцев. Но почему же, надо спросить, Деметрий приписал такое древнее происхождение историческому городу, если он желал уничтожить его претензии на какую-либо эпическую значимость? Он поступил так только потому, что существовали очевидные данные о том, что Илион признавался подлинным Илионом вплоть до эпохи Ксеркса. Если бы он попытался говорить о более позднем основании, то его можно было бы опровергнуть на основании известных текстов.

Теперь я намерен проследить историю исторического Илиона с древнейших данных, которые у нас есть, до эпохи Деметрия и показать, какие причины определили теорию критика из Скепсиса.

Наше древнейшее упоминание (как я думаю) – у Геродота (VII. 42), который упоминает об «Илионской области» и говорит, что Ксеркс, «желая осмотреть кремль Приама, поднялся на его вершину», где принес жертву «Афине Илионской». Нельзя считать, что здесь речь идет о чем-либо ином, кроме исторического (или Нового) Илиона, и это жертвоприношение со всей очевидностью заставляет предполагать, что около 500 года до н. э. это уже было древнее и почтенное святилище.

Деметрий или Страбон признавали, что присылка локрийских дев в святилище была такой же древней, как персидские войны, но на самом деле происхождение этого обычая было затеряно в туманах древности.

Мы узнаем, что примерно в одно время с Геродотом ученый милетский антикварий Гелланик уверял, что гомеровский и исторический Илион – это одно и то же. Деметрий приводит эту цитату, но отбрасывает ее, ссылаясь на предубежденность историка (§ 42): «Гелланик, чтобы доставить удовольствие илионцам, – «таков его образ мыслей» – согласен признать тождество современного Илиона с древним». Но почему же Деметрий не мог привести мнение другого, столь же почтенного и респектабельного авторитета в пользу своей собственной теории?

Мне кажется, что город не имел никакой важности в эпоху Ксеркса, если не считать святилища, поскольку во время ссор афинян с милетцами по поводу Сигея, которые были улажены благодаря вмешательству Периандра (Геродот. V. 94), мы слышим, что были заняты Сигей и Ахиллей, но об Илионе – ни слова. И так в течение всей истории афинской гегемонии до последних лет Пелопоннесской войны, когда Ксенофонт говорит нам о Миндаре (Греческая история. I. 1. 4): «Миндар из Илия, где он приносил жертву Афине, заметил, как идет эта битва…» Это была битва при Ретии. Итак, святилище осталось на своем месте, как и обычай приносить там жертвы. Однако город также должен был быть укреплен и не быть просто деревней , как утверждает Деметрий. Поскольку о Деркиллиде историк говорит (Там же. III. 1. 16): «Затем он послал послов в города

Эолиды с предложением стать свободными, открыть ему ворота и вступить с ним в союз. Это предложение было принято жителями Неандрии, Илия и Кокилии, так как стоявшие в них греческие гарнизоны после смерти Мании подверглись очень скверному обращению».

Точно так же и Демосфен (Против Аристократа) говорит о том, что Илион открыл свои ворота Харидему. Соответственно, кажется трудным поверить Деметрию из Скепсиса, когда он говорит, что, когда он посетил город, будучи ребенком, он был так разрушен, что на крышах даже не было черепицы. Однако Страбон цитирует Гегесианакта, который утверждал, что галаты во время своего вторжения нашли его «не имеющим укреплений». Но это указывает на какой-то внезапный упадок после эпохи Александра, поскольку он, как мы уже заметили, сделал Илион важным городом и начиная с этого времени до века Августа он таковым и оставался, хотя, несомненно, и терпел превратности судьбы. Николай Дамасский (Fragm. 4. Ed. C. M"uller) говорит нам, что с помощью царя Ирода он спас Илион от штрафа в 100 тысяч драхм, который наложил на него Марк Агриппа, поскольку его супруга Юлия (дочь императора Августа) едва не погибла вместе со всей своей свитой в Скамандре, который внезапно поднялся и затопил окрестности. Илионцы протестовали, заявляя, что они не получили никаких вестей о ее визите (17 до н. э.). Мне кажется, что штраф в 100 тысяч драхм указывает на такую же предполагаемую численность населения, поскольку мы знаем, что город был большим и многонаселенным и что Лисимах переселил в него жителей соседних городов. Я не буду прослеживать его историю далее.

Но более чем вероятным представляется следующее. Благодаря милостям Александра и Лисимаха Илион внезапно стал важным городом и даже пытался утвердить свою власть над всей Троадой. Это, конечно, должно было создать илионцам много врагов в соседних городах, особенно в Скепсисе, который хвастался тем, что его основал сын Гектора Скамандрий. Деметрий, чьи родители должны были помнить Илион разрушенным и заброшенным, дожили до того времени, когда он начал вытеснять их собственный город и другие города Троады, лишая их былой важности, и, несомненно, илионцы, как все выскочки, попавшие в царскую милость, были нахальны и высокомерны. Поэтому-то этот ученый и взялся за работу, чтобы опровергнуть их историческую репутацию и доказать, что, несмотря ни на что, все они не могут похвастаться длинной родословной и их город не может притязать ни на какую знатность. Он утверждает, что Гелланик якобы хотел «доставить удовольствие» илионцам, однако само это предположение говорит о том, что его собственные чувства были прямо противоположными. Итак, он взялся за работу, чтобы доказать, что места, которые показывают местные гиды («и здесь, как мы видим, показывают упомянутые места») [399] , не соответствуют описаниям «Илиады», если только не перенести в другое место город. Но он спокойно принимает точность всех этих определенных мест, как они тогда назывались, хотя и отвергает гораздо более достоверную традицию, которая называла Илионом определенный исторический город.

399

Перевод наш.

Я не вижу никакой разумной причины оспаривать традицию и считаю, что, какова бы ни была Троянская война и какова бы ни была точность деталей в «Илиаде», поэт мыслил эту войну в том месте, которое тогда и всегда с тех пор именовалось Илионом и что никакого нового основания города никогда не было.

Аргументы Деметрия – это просто доводы недоброжелательного педанта, который ненавидел илионцев из-за их недавней удачи, и который, используя свои антикварные изыскания, пытался лишить их почтения.

Сделав этот разбор на чисто критических основаниях и сделав свои выводы относительно ценности теории Деметрия, опираясь на внутренние данные, я прошу доктора Шлимана сказать: подтверждают ли его изыскания мои выводы? Я лично считаю, что подтверждают и что у нас есть ясные данные относительно непрерывного заселения (если не считать военных катастроф) данного места с доисторической эпохи до римских времен.

Итак, к несчастью моему, мне приходится опровергать наши греческие данные о разрушении как Микен, так и Трои. Однако я убедил доктора Шлимана и других в высшей степени компетентных судей, что рассказы о разрушении Микен лживы, и, возможно, мне удастся убедить их в том, что и доводы в пользу повторного основания Илиона не имеют более прочных оснований.