Иллюзии свидетелей Иеговы
Шрифт:
Будучи вынужденным признать бесконечность пространства и времени, но стремясь спасти идею бога, бруклинские богословы приписывают это качество Иегове: «Подобно пространству и времени, бог Иегова является бесконечным, не имея ни начала, ни конца… его великая сила простирается во все времена и пространства» («Пробудись!», 1970, № 3).
Одновременно свидетели Иеговы заявляют, что «материя имела свое начало», и пытаются обосновать это явлением радиоактивного распада элементов. Но, используя научные факты для укрепления веры, они замалчивают научные выводы, вытекающие из этих фактов, в частности, то, что распад радиоактивных элементов говорит только о конечной длительности отдельных процессов, о прерывности периодов существования конкретных объектов, имеющих начало и конец во времени.
Отрицая
Представление об Иегове как о «вездесущем духе», «вселенном владыке» также непосредственно связано с пантеизмом. Еще более четко выражено отождествление бога с природой, когда руководители организации утверждают, будто Иегова находится в центре всех живых и неживых существ, в самой природе материи.
В том, как свидетели Иеговы изображают «всевышнего», обнаруживаются и элементы деизма — учения, признающего существование бога как безличной первопричины мира. Согласно этому учению, мир после сотворения предоставлен действию своих собственных законов. В изданиях бруклинского центра, например в журнале «Пробудись!» № 3 за 1970 год и книге Рутерфорда «Арфа божья», Иегова также объявляется «великой первой причиной» мира. Такое толкование не ново, оно встречается уже в трудах древних и средневековых мыслителей, например у стоика Сенеки, которого Энгельс называл «дядей» христианства, и у Фомы Аквинского. Но если для католицизма и православия бог не только первопричина, творец Вселенной, но и постоянный, непосредственный участник «дел земных», то бруклинские богословы ограничивают божественный промысел, заявляя, что после акта творения Иегова «прекратил свою созидательную деятельность относительно людей и земли». «Всевышнего» они представляют как моральное первоначало, «источник всякого добра… каждого доброго качества».
Толкование первопричины мира приобретает у бруклинских богословов все более отвлеченный характер. В последнее время они стали изображать бога как «динамическую энергию», творящую мир. Эту «богооткровенную истину» свидетели Иеговы заимствовали у энергетизма, возникшего в конце XIX века философского направления, считающего первоосновой мира энергию, лишенную материальной субстанции. В. И. Ленин в книге «Материализм и эмпириокритицизм» подчеркивал, что против такого истолкования энергии «…ни один образованный представитель современного фидеизма… возражать не станет»1. За него действительно ухватились богословы. Возможно, непосредственным источником представлений свидетелей Иеговы о боге как энергии явились сочинения французского естествоиспытателя и католического богослова Тейяра де Шардена, который в книге «Феномен человека» называет энергию первоосновой мира, новым духом, новым богом.
Деизм имеет многовековую историю. Многие мыслители прошлого, в том числе И. Ньютон, Р. Декарт, Т. Гоббс, Дж. Локк, Вольтер, Ж.-Ж. Руссо, М. Ломоносов, А. Радищев, признавали бога как первопричину мира. Но они говорили, что, создав мир, «всевышний» более не вмешивается в его дела, иначе говоря, они отвергали традиционные религиозные концепции, стремились освободить науку от религии, разум — от веры. В «Святом семействе» К. Маркс отмечал: «Деизм — по крайней мере для материалиста — есть не более, как удобный и легкий способ отделаться от религии»1. Времена давно уже изменились, и теперь проповедники христианства, в том числе наставники свидетелей Иеговы, используют деизм уже для защиты религии от науки.
Уравнивая Иегову с материей, изображая его в виде отвлеченной безличной первопричины мира и морали, бруклинские теоретики тем самым признают, что учение о боге как человекоподобном существе потерпело крах.
Толкуя образ верховного божества, бруклинские богословы проявляют непоследовательность. С одной стороны, они «очищают» его — не уподобляют человеку — и, ссылаясь на Новый завет, утверждают, что «Иегова есть дух» («Истинный мир и безопасность — откуда?», с. 26). Но что такое дух? В философском смысле понятие «дух» равнозначно понятию «сознание» и противопоставляется материи. В толковании бруклинских богословов «дух не из плоти и крови или из других материальных веществ, которые человек может воспринимать своими чувствами» («Истина, ведущая к вечной жизни», с. 19). Где же может находиться такой бог, если учесть, что весь окружающий нас мир материален?
С другой стороны, в Библии написано, что бог сотворил человека по своему образу и подобию. А какое подобие может быть между «вездесущим духом», «первопричиной мира», «динамической энергией» и человеком? Естественно, у верующих возникают подобные вопросы. Поэтому в бруклинской литературе встречается и такое толкование божества: «Иегова — не нечто абстрактное; это не безличный, бесформенный, изменчивый дух, проникающий всю Вселенную и во все, что есть в ней. Он есть личность точно так же, как Сатана является личностью. Из того что он сам говорит о себе, исходит, что у него есть тело, вид которого, конечно, мы не можем себе представить… Он есть интеллигентное индивидуальное существо» («Сторожевая башня», 1977, № 1).
В противовес своим же утверждениям, что бог добра «вездесущий дух», вероучители писали, будто «Иегова проживает на звездах Плеяды», являющихся якобы центром Вселенной и столицей небесного царства (см.: Руссель Ч. День мести, с. 125; Рутерфорд И. Сотворение, 1927, с. 114).
Сейчас, в век освоения космического пространства, становится все труднее искать пристанище для бездомного бога. Придет время, когда космические станции, а за ними и сам человек доберутся до созвездия Тельца, в которое входят звезды Плеяды. Понимая это, богословы переместили «столицу всевышнего» подальше. В статье «Иегова — великий опекун и пастырь своего народа» «Сторожевая башня» объявила: «Небесный престол находится в отдаленности на бесчисленное количество миллионов световых лет от нашей Земли…» И в то же время утверждается совершенно противоположное: «Небесный отец — дух и не связан с каким-нибудь местом на земле» («Сторожевая башня», 1972, № 3).
«Носители божьего света» испытывают затруднения не только с определением места нахождения «всевышнего», но и с тем, как его самого именовать. С одной стороны, они многократно повторяют, что «он — не безымянный бог, которого нельзя было бы отличить от сотен миллионов богов, которым поклоняются в Индии и в остальных частях населенной земли. Это бог, который получил свое имя не от людей, но который сам дал себе имя» («Сторожевая башня», 1973, № 10). В книге «Вещи, в которых невозможно богу солгать» (2: 35) богословы пишут: «Библия открыла нам божье личное имя… В 39 книгах еврейских писаний появляется это имя, пишущееся четырьмя еврейскими буквами, которые соответствуют нашим буквам ИГВГ, 6961 раз. С XII века европейцы произносили это имя как «Иегова». Сегодня же многие ученые считают, что его правильнее произносить «Иагве».
Заметим, что около 50 лет бруклинские вероучители почти не упоминали имени главного божества. Вспомнили о нем только после скандального провала пророчества о начале царства божьего на земле в 1925 году. С тех пор они начали утверждать, что «фальшивые» религии забыли подлинное имя «всевышнего», поэтому-де Иегова поручил бруклинскому центру возвестить «эту великую правду», которая «является в настоящее время важнейшим вопросом для всего населения земли». «С 1 января 1926 года главное намерение журнала «Сторожевая башня» — представить перед всем миром имя бога Библии Иеговы», — говорится в № 5 этого издания за 1978 год (укр. яз.). С 1931 года богословы стали называть своих последователей свидетелями Иеговы и в своем переводе Библии употребляют слово «Иегова» 7199 раз.