Империя. Цинхай
Шрифт:
– Ифань, ты как перелётная птица, правда? – улыбнулась Фэй.
– Нет, я люблю Штаты, поэтому в основном там…
– Когда-то ты говорил так же про Корею, - напомнила сестра, - но всё равно же уехал из неё.
– Корея для меня оказалась слишком мала, - вскользь, уголком рта улыбнулся Ифань, сразу же перестав это делать. Будто боялся морщин на великолепном лице. – Да и разве мне одному тесно там стало? Что скажете, госпожа Лау?
– Что Цинхай, определенно, будет пошире, - приобретя привычку отшучиваться, хохотнула Дами, - пожалуй, сюда улягутся Корей пять-шесть.
– А в Синьцзян уместится два Цинхая, - дополнил математическое сравнение Ифань, - и всё-таки вашему брату, например, комфортно в совсем крошечном
– Это верно, главное – научиться ограничиваться малым, - сказала Фэй.
– Чем же малым мы должны ограничиваться, сестра?
– Всем. Большие потребности развращают человека, бороться надо со своими желаниями, вот что я думаю.
– У тебя это прекрасно получается, сестра, иначе отец бы… - Ифань сунул одну руку в карман, а другой абстрактно махнул, видимо подразумевая беспечным жестом выметенного вон предмета, что девушку ждало бы замужество, не окажись она такой благочестивой.
– А вы тоже не женаты? – полюбопытствовала Дами, изображая неведение или забывчивость.
– Нет, я расстался в прошлом году с девушкой, пока что не хочу снова связывать себя отношениями. У меня перед глазами два примера для подражания: отец и Энди. По ним я не скажу, что ранние браки приносят счастье. Вот, погляжу на ваш, поздний…
– У тебя так же есть пример Чуна, - нравоучительно напомнила Фэй, явно не восторгающаяся образом жизни отца.
– Брат, женившийся на своей первой любви, с которой сидел за одной партой? Возможно, таким людям как он, это подходит, но я не вижу в таких историях ничего интересного и заслуживающего повторения.
– У них с Ли Ин двое чудесных детей, они счастливая семья, Ифань, - гнула своё Фэй, – они единственные, кто живёт не так, как все мы, и потому счастливы.
– Что ты называешь счастьем? Прозябание под пятой отца? Или их вечные тревоги за сына, которым отец в припадках мании преследования начинает их шантажировать? Нет, уволь, я себя сам в яму закапывать не буду.
Дами хотела идти незаметно, не привлекая к себе внимания и слушая, но брат с сестрой перестали обсуждать Синьцзян, и ей пришлось задать вопрос, чтобы тема не успела далеко уйти:
– Ваш отец шантажирует вашего старшего брата?
– Да, иногда, - кивнул Ифань, - Чун же самый первый, самый главный претендент на наследство, к нему больше всего претензий, на него больше всего падает подозрений. Хотя на самом деле это самый слабый и беспомощный человек на свете.
– Не говори так о Чуне, - нахмурилась Фэй. – Ты как Хангён, критикуешь всё благонравное.
– Почему бы не сказать, если это правда? Он как Исин – наивный дурачок, вовремя не сбежавший подальше. – Ифань остановился и посмотрел с высоты своего роста на девушек. – Впрочем, не при наушнице Эдисона будет сказано…
Откланявшись, он пошёл прочь, озвучив то, о чём думала и Дами. Насколько в унисон поют Фэй и Эдисон?
– Почему он назвал Исина дурачком? – решила не показывать подруге своих подозрений госпожа Лау. Зачем спугивать кого-то, когда хочешь его рассмотреть поближе.
– Потому что он увлёкся тем, чем не следовало, и хорошо знал об этом.
– Наркотиками? – предположила Дами. Фэй грустно рассмеялась.
– Ах, лучше бы он увлёкся наркотиками! Отец отправил бы его в клинику и живо вылечил, а теперь… - Китаянка вздохнула. «И эта набралась от подлеца Ифаня незаконченных фраз!» - стиснула челюсти Дами. Но в этот раз было глупо прекращать увлекательное изыскание, когда ещё подберётся разговор так близко?
– Так что же произошло?
Фэй обернулась, убеждаясь, что телохранители жены Энди идут на почтительном расстоянии, и всё-таки она приглушила голос, взяв под руку Дами и заговорив возле самого её уха:
– Несмотря на то, что ходят слухи о связях твоего брата и золотых, в которые я не склонна верить
– Я… ну… - почувствовала себя школьницей, не подготовившей домашнее задание Дами, - не приходилось сталкиваться, так что ничего не могу сказать…
– Как бы то ни было, - Фэй поправила пучок волос на затылке, - Исин в них поверил, и возомнил, что сумеет стать одним из них – благородным защитником страждущих. Представляешь себе, что стало с отцом, когда он узнал об этом? Учитывая пророчество… Ты же знаешь пророчество? Не можешь не знать, потому что Дракон его знает прекрасно, будто слышал из первых уст.
– Я слышала что-то, о золоте и одном из сыновей, который убьёт его. Ты об этом?
– Да, отец уверен, что речь шла о золотых из легенд, он знает, что они – не выдумка. Так он говорит, - пожала плечами Фэй, но Дами помнила её историю о спасенной девушке в горах, и не сомневалась, что и Фэй приходилось убеждаться лично. – Поэтому для отца объединение золотых и одного из сыновей – это как смертный приговор. Он не стал пытаться понять Исина, который и мухи не обидел бы, не то что родного отца. Наш бедный мальчик, воспитанный на идеалах и сказках, пострадал ни за что, за желание делать добрые дела и совершать подвиги, за то, что у него невинная и чистая душа.
– Что же с ним сделал ваш отец?
– Запер где-то. Я не думаю, что у него поднялась рука на сына, но Исина никто не видел уже очень давно, и никто не знает, где отец его держит, - Фэй поникла, вспомнив о младшем брате. – Это несправедливо, но мы ничего не можем сделать, Дами. Исин знал, на что шёл. Будем надеяться, что отец простит его, и чем быстрее, тем лучше.
Так вот в чём один из секретов Дзи-си. Сестра Джиёна сочувственно и сопереживая подержала Фэй за ладонь, продолжая прогулку по саду, но внутри всё рвалось в разные стороны. Дракон хотел узнать, что за тайна окружает седьмого сына. Тайна раскрыта, только на руку ему это не сыграет, это сыграет на руку золотым, если они узнают, что среди детей Великого Уйгура есть их поклонник и потенциальный новобранец. Но надо ли рассказывать об этом Джину? Дами знала, что сегодня под утро у неё будет шанс, Энди уехал и их с возлюбленным ждут несколько часов свободы. На чьей же она стороне? Драконов или золотых? Господи, как сложно! Она была в Макао, она знает, что никакого союза между двумя бандами нет, никакого договора, только временный нейтралитет. Поэтому нельзя быть одновременно за тех и других. Нужно делать выбор, а это мучительно сложно. Может ли быть третий вариант? Стать синеозёрной и играть только за себя. И немного за Энди, потому что только он то оружие, которое способно даровать ей самостоятельность и власть. Джиёном вертеть невозможно, Джином – бесполезно, он не принадлежит себе, там главный как минимум Хосок, манипулировать которым у неё тоже не вышло. Остаётся только Энди, медленно, но бесповоротно погружающийся в омут её очарования. И будущего отцовства, которое подарит ему ту самую мягкотелость, что необходима Дами. Она госпожа Цинхая, и не обязана никому прислуживать!
Но когда её тело оказалось в объятиях Джина, то вся решительность, стойкость, всё самолюбие, построенное на какой-то генетической амбициозности, улетучились, подобно невесомому эфиру. Жаркие руки любовника и его умелые губы растворили все её замыслы, Дами кусала подушку и выгибала спину, дрожа от оргазма. Никогда и ни с кем не было ей так сладостно, хорошо до боли. Никогда и никого не любила она так, как Джина. Мокрые от пота, но продолжающие ласкать друг друга ленивыми от удовлетворения пальцами, влюбленные шептались в рассветный час на просторной кровати супруги Энди Лау. Ладонь Джина трепетно гладила пока ещё плоский живот Дами, и под этими убаюкивающими касаниями она поведала о судьбе Исина и всём том, что услышала от Фэй.