Империя. Цинхай
Шрифт:
Грудь Цянь стала тяжело вздыматься. Она не забыла, как корейский охранник жены Энди отвадил от неё распутного дракона, но не ожидала, что её обещание всплывёт в такой момент.
– Это бесчестно, пользоваться моей добротой в такой ситуации, - едва шевеля губами, не глядя на Джина, отвечала она, - вы отлично знаете, как дорог мне Энди, сколько он для меня сделал, как я к нему отношусь. Как могу я стать пособницей подобного? Как могу я прикрывать измену ему?!
– Вики… - Джин окружил её обеими своими руками, упершимися в стену по бокам от неё. – Как и я когда-то понял превратно вашу связь с Энди, пока не услышал всей истории, так и вы не понимаете всего…
– Вы станете отрицать, что спали с Дами? – дрогнув, но не повернувшись спросила Цянь. Джин задумался. Получится
– Нет, - не стал отпираться мужчина. Они помолчали какое-то время. Вики нервно вздохнула, моргнув.
– Даже если интрижка зародилась не под носом у Энди, даже если вы давно любите друг друга… Это ничего не меняет, это не оправдывает вашей лжи и предательства, и меня не интересуют подробности, я на стороне Энди, и по-другому быть не может. Если сейчас отсутствует он, то я расскажу Уоллесу.
Из-за угла послышались шаркающие шаги служанок, и Джин, чтобы не вызывать лишних подозрений, отпер ближайшую дверь, толкнув туда Цянь и шмыгнув следом. Девушка ахнула, не ожидая, что её не отпустят. Они очутились в тесной подсобке для постельного белья, где в многоэтажных шкафах стопками лежали наволочки, простыни и покрывала. Пахло кондиционером для белья, свежестью, проглаженными тканями. Все эти запахи толклись в замкнутом пространстве, сразу же переплетясь с восточными духами Цянь, проникнувшими в дыхание Джина. Он нащупал выключатель и зажёг свет. Окна в подсобке не было. А на ручке двери была защёлка, которую мужчина неспешно крутанул, возвращаясь с уговорами к Виктории.
– Послушай… мы не выйдем отсюда, пока ты не пообещаешь ничего и никому не рассказывать.
– Я не дам такого обещания, потому что не предам Энди. Его молодая жена, которую он так тепло принял, с такими надеждами, развлекается в его доме, под его крышей, с другим мужчиной. За его спиной! Этому благороднейшему и достойнейшему человеку, нанести такой позорный удар…
– Вот именно, подумай сама, не тяжело ли ему будет от такой новости? Не лучше ли Энди продолжать жить в неведении, Вики? – Та приподняла подбородок, промокнув губы друг другом, будто проверяла, не пересохли ли они. Джин отвлёкся на её жест, очень женственный и лиричный, подчёркнутый алой помадой.
– Он всё узнает, - твёрдо повторила она.
– Может быть, когда-нибудь, но не от тебя.
– Ты не внушишь мне жалости и не втянешь меня в пособничество…
– Ты сама это уже сделала, не отрицай, - улыбнулся Джин, вернув себе самообладание. Борясь за сохранность Дами и своего – как он считал без сомнений – ребёнка, золотой вновь обрёл того себя, каким был много лет, галантным соблазнителем, способным запудрить мозги любой женщине.
– Каким образом?
– Узнав и поняв всё, ты не пошла к Уоллесу сразу, ты высказала мне, ты выдала мне всё. – Джин опять приблизился к ней, и Виктории пришлось упереться спиной в шкаф. – Ты дала мне шанс, Вики, и я готов им воспользоваться.
– Я не давала шанса, - чуточку растерянно отвела она глаза вправо и вниз, прикрыв их чёрными густыми ресницами, - я всего лишь поступила честно, огласив приговор. А Энди не пощадит вас, я не сомневаюсь…
– Вот именно. И ты хочешь взять на душу грех за две погубленные жизни?
– Ну, я не Фэй, я не избегаю поступков, за которые можно попасть в ад.
– Все мы совершаем такие поступки, Вики, за что же ты осуждаешь меня?
– За подлость, - она вернула взгляд к его глазам. – Я ненавижу подлость, Джин.
– Но самого огромного подлеца Цинхая – Джаспера, ты любила, - напомнил мужчина, и тотчас увидел, как заблестели её зрачки. Не яростно, а забурлившей солёной влагой. Щёки Цянь побледнели, хотя от духоты, образовавшейся в замкнутом и небольшом помещении, по её шее стекла капля пота. Джин повторил свой коридорный жест, и расположил свои руки по сторонам от её плеч, образовав берущую в плен скобу. – Давай договариваться, Вики. Я знаю, что мы сможем это сделать.
– Нет.
– Да. Вики, не вынуждай меня совершать ужасное.
– Ты убьёшь меня здесь, как единственную свидетельницу? –
– Пустые слова. Никто не смог найти ни покушавшегося на Хангёна, ни отравителя Николь. Здесь тоже выйдет удачно, - ухмыльнулся Джин. Но сам попытался вообразить, как достанет нож, который всегда имел при себе, приставит его к горлу Цянь, начнёт угрожать. Она не выглядела трусихой и легко сдающейся. Вполне возможно, настрадавшаяся, потерявшая и ребёнка, и любовь, она не станет хвататься за жизнь. Сумеет ли её и в самом деле убить Джин? Вряд ли, на это нужны бы были веские основания. А как такое, что из-за Виктории может умереть Дами? Это серьёзный аргумент, за такое, пожалуй, стоило бы решиться на преступление. Но это самая крайняя мера, неужели нет других? Угрожая, объяснить Виктории, что любит Дами так же, как та сама любила Джаспера, что они венчаны ещё до брака с Энди… О нет, об этом говорить нельзя, это всё усугубит. А демонстрация пылкой страсти к другой женщине способна вызвать зависть. Разве не понял Джин ещё до того, как Цянь стала за ним следить, что он ей не безразличен? Это заметил и Сандо. Не потому ли теперь старшая дочь Уйгура так усердствует, что больно задета правдой? Она могла надеяться на то, что Джин покорится её обходительностью и красотой, а выяснилось, что он влюблён в другую. Да, одно из лучших средств в деле обретения союзницы – завладеть её сердцем. Раньше Джину удавалось такое без труда. Но тогда он не любил Дами, а теперь не только не хочет других, но и не хочет изменять Дами. Если она узнает о том, что он пытается крутить роман с Вики? Даже ради их спасения, Дами будет беситься, ревновать и нервничать, а ей нельзя в её положении. А если предупредить её, объяснив, что Цянь всё узнала? Одно ясно наверняка, прежде чем выработать план спасения, нужно обсудить всё с возлюбленной.
– Чего же ты ждёшь? Убивай, - смело и с вызовом бросила Виктория. Как и ожидалось. Она не из тех, что станут молить о пощаде. Джин опалил её взором впритык и, резко шевельнувшись, из-за чего девушка вздрогнула, обхватил её за талию, прижав к себе правой рукой, а левой, надавив Цянь на затылок, привлёк её лицо, впившись в губы. Китаянка дико забилась в его руках, трепыхаясь, как умирающая в огне бабочка, но чем сильнее было её сопротивление, тем сильнее прижимал её к себе Джин, втягивая уста Виктории и заставляя её захлёбываться поцелуем. Все её проглоченные звуки, крики и стоны, выражающие протест, не ушли дальше уст Джина, размазавшего красную помаду по их лицам, пока не завладел ртом Вики без остатка, и её неприступный, несогласный язык покорно не улёгся под прикосновениями мужского языка. Тонкие руки, колотившие его плечи, ослабли и обвисли. Одна из самых красивых девушек Китая обмякла под его напором, позволяя целовать её ещё и ещё. Джин увлёкся азартом этого захвата, держа перед собой цель – нейтрализовать противницу, но она ещё стояла на ногах, она ещё о чём-то думала, она ещё не заверяла, что на всё согласна, а потому конца сражению было не видно. Но до чего же нужно дойти, чтобы понять, что Виктория теперь замолчит и ничего не расскажет? Он прекратил свою непредсказуемую атаку и отстранился, чтобы взглянуть Цянь в лицо. Впервые он увидел её растрёпанной и с попорченным макияжем. Предыдущий их случайный поцелуй был аккуратнее.
Она несколько секунд глядела на него, оскорбленная и подавленная. А потом отвела глаза. Он коснулся своими искривлёнными, поломанными когда-то из-за Дэсона пальцами её щеки, и она не отдалилась от них.
– Я не смогу причинить тебе зла, Цянь, - прошептал он. – Ты знаешь это.
– Я не стану замалчивать вашу связь, прекрати!
– В твоих силах её пресечь. В твоих силах сделать так, чтобы я забыл дорогу к спальне Дами…
– Если ты любишь её, то мне не нужно объедков с чужого стола, - выдала себя и свои тайные желания Вики, за которые поспешил ухватиться Джин. Он нащупал верную почву, он правильно сделал, что не пошёл по пути правды.