Индийский мечтатель
Шрифт:
— Пусть будет так, — согласился Патрик. — Но вот что меня смущает: те двое, которые придут на смену, сразу узнают меня. Как же быть?
Нанда его успокоил: как только сахиб переоденется, ему следует притвориться заболевшим. Когда явится смена, они с Банкимом хорошенько укутают его и поведут, будто бы в госпиталь. Вот и все!
Побег был назначен на 15 ноября, в полночь, когда заканчивалось очередное дежурство Банкима.
С утра Патрик испытывал ужасное волнение. Он никак не мог собраться с мыслями. Вечером Нанда зашел в камеру:
— Сейчас Канаи станет у дверей. Готовься, сахиб, и будь тверд!
Патрик улегся на свое жесткое ложе, накрылся одеялом. Он лежал, считая секунды и минуты. Башенные часы пробили девять раз… «Господи! — ужаснулся Патрик. — Сколько еще ждать!» Чтобы скоротать последние часы, казавшиеся ему вечностью, он заставил себя погрузиться в воспоминания. Это помогло. Видения одно за другим проносились перед его взором… Странная лень сковала его. Ничего не нужно, только лежать и вспоминать, лежать и вспоминать!..
Удар башенного колокола отрезвил Патрика. Он стал считать: раз, два, три, четыре… Одиннадцать ударов!
Вдруг он почувствовал прилив сил и пьянящее ощущение решительной минуты. Полежав еще минут пятнадцать, как было условлено, он порывисто вскочил и забегал по камере. Заметив глаз часового у дверного отверстия, Патрик стал колотить в дверь. Это продолжалось минуты две.
Сейчас Канаи поднимет тревогу, позовет старшего…
Загремел засов, дверь распахнулась. В камеру вошли Канаи и Нанда. Патрик отскочил к стене… Канаи, вошедший первым, очутился посередине. Патрик изо всей силы ударил сипая кулаком в плечо, тот отлетел назад и попал в железные объятия Нанда.
Потребовалось не много времени и усилий, чтобы уложить Канаи, ошалевшего от неожиданности, на койку, заткнуть ему рот, переодеть в арестантское платье, крепко связать заранее приготовленной веревкой.
Удостоверившись в том, что пленник не в состоянии ни пошевелиться, ни кричать, они повернули его на бок и прикрыли одеялом. Патрик быстро надел снятый с Канаи мундир, взял его ружье. Оба вышли из камеры, заперев ее на замок.
Банким стоял у выходной двери; он даже не взглянул на Патрика, словно ничего не произошло.
— Рано начал! — Нанда укоризненно покачал головой.
— Как — рано? — удивился Патрик.
— На час раньше.
Вот оно что! Значит, он ошибся и насчитал одиннадцать ударов вместо десяти… Обидно, чорт возьми! Придется ждать целый час. Мало ли что может случиться за это время…
Нанда стал на пост у камеры, а Патрик улегся на лежанку в каморке.
Время шло медленно…
Раздался стук во входную дверь. Что это? Неужели патруль?.. Такие проверки бывали очень редко — раз в месяц, не больше, — и обычно производились в более ранние часы. Английские офицеры предпочитали по ночам развлекаться дружескими попойками, игрой в карты или, в худшем случае, просто спать. Какому же ретивому служаке взбрело на ум шататься в такую пору?
Банким отпер дверь. Офицер, сопровождаемый солдатом — оба англичане, — прошел по коридору. Патрик, затаив дыхание, лежал ничком. Нанда отдал рапорт, сообщив, что один из часовых внезапно заболел.
— Где он? — осведомился офицер.
— Лег на мое место. Если сахиб желает посмотреть…
— Не нужно! — отмахнулся офицер. Как большинство европейцев, он пуще всего боялся заразиться какой-нибудь из ужасных азиатских болезней. — Скоро смена, отправишь его в лазарет.
— Слушаю, сахиб!
Офицер заглянул в глазок камеры: видимо, ничто не вызвало подозрений.
Англичане направились к выходу. Тяжелая дверь захлопнулась, наступила тишина. Патрика трясло, словно в жестокой лихорадке.
Наконец снова раздался стук у входа, и в тот же миг послышался удар башенных часов. Явилась смена. Нанда и Банким сдали посты. Зайдя в каморку, Нанда накинул на голову Патрику одеяло и, взяв его под руку, повел к выходу.
— Что с ним? — с любопытством спросил новый часовой, стоявший в конце коридора.
— Разве я ваид? — проворчал Нанда. — Трясется, скулит… Возись с ним среди ночи!
Все трое спустились по витой лестнице во внутренний двор. Шел сильный дождь. Они миновали несколько постов; никто из часовых не задержал их. У проходной будки при главных воротах стоял караул из трех человек под командой унтер-офицера — англичанина. Пропуская сменившихся, он спросил, указывая на Патрика:
— Это солдат или старая баба?
Тот ничего не ответил, трясясь всем телом и стуча зубами.
— Он болен, сахиб! — объяснил за него Нанда.
— Больным не место в крепости! — проворчал сержант. — Проваливайте отсюда поскорее!
Крепостная территория осталась позади. Они продолжали идти под дождем по пустынным ночным улицам. Миновав порт и рыбачью пристань, еще долго брели вдоль берега.
Наконец они увидели группу людей. Это были Лебедев, Сону и Гопей Подар.
VI
Первое представление
Афиши пестрели повсюду: на заборах, на стенах казенных учреждений и частных лавок, в гавани.
С разрешения достопочтенного
ГЕНЕРАЛ-ГУБЕРНАТОРА