Исколотое тело
Шрифт:
По этим причинам полковник Хантер решил избежать этой ошибки, и уже в понедельник, в три часа дня, в Килби-Сент-Бенедикт прибыл автомобиль с инспектором Флемингом, сержантом Мэйтлендом и тремя ассистентами.
Инспектор Флеминг был шотландцем из Лоуленда6. Он был среднего роста, скромен, светловолос и спокоен. Внешне он практически не отличался от окружающих. Он мог служить прекрасным образцом среднестатистического человека. Будучи по-шотландски проницательным и целеустремленным, он также сочетал в себе силу характера и чувство юмора, мягкого и беззлобного,
Прежде чем взглянуть на тело, он выслушал краткий отчет полковника Хантера, после чего задал ему один-два вопроса.
– Полагаю, вы обследовали берега реки?
– Да. В двух местах есть следы, оставленные, когда кто-то спускался к реке. Одно у сторожки поместья, а второе – за поместьем, выше по течению.
– Я полагаю, также есть много мест, где тело могло быть сброшено в реку так, что вовсе не осталось бы никаких следов?
– О да. И конечно, эти найденные следы могли быть оставлены когда угодно и кем угодно.
– Безусловно. Дождя не было уже давно?
После недолгих раздумий деревенский констебль заявил, что, по крайней мере, за последние десять дней с неба не упало ни капли.
– Земля твердая? – спросил лондонский детектив.
– Тверда как доска, сэр. Деревенские шлюзы работают со скрипом, сэр.
– Понимаю. Выходит, этим следам может быть не меньше десяти дней. Теперь давайте осмотрим тело.
Простыня была откинута, и Флеминг сразу сказал:
– О, я знаю его. Часто встречал его в Лондоне. Приметный человек – в толпе такого не потерять и не спутать с кем-то еще. У него была квартира в Уайтхолл-Корт, неподалеку от Ярда. Хм! Врач сказал, что он умер не менее чем за двенадцать часов до сегодняшнего полудня, то есть в полночь, а может и раньше. Хм! Подобные расследования с трупами, выловленными из воды, всегда сложны по этой части, полковник. У меня уже были такие дела. А как безвкусен галстук покойного! Он всегда так чудовищно одевался?
– Я не знаю, – начал было начальник полиции, когда местный полисмен кашлянул, намекая, что может ответить на этот вопрос.
– Ну? – спросил Флеминг. – Так что?
– По воскресеньям он всегда носил такие галстуки, сэр, – он снова неловко закашлялся. – Считалось, что он носил их, чтобы раздражать мистера Холливелла, сэр, – сконфуженно добавил он.
– Понимаю. Наверное, для того же и орхидея в петлице. Великолепный цветок. Кто по соседству выращивает орхидеи? Впрочем, это может подождать. А что у него в карманах, полковник?
– Уйма всего.
Уйма состояла из часов, казначейских билетов примерно на тридцать фунтов, небольшого количества серебряных монет, золотого карандаша, маленькой латинской книжки в кожаном переплете, сильно поврежденной водой и озаглавленной «De Immortalitate Diaboli»7, ярко-оранжевого шелкового платка в тон галстуку и маленького пера с запекшейся кровью.
– Что это? – спросил Флеминг, подняв перо. – Это улика?
– Да. Оно было в кармане жилета.
– От какой оно птицы?
– Похоже на перо куропатки. Я предполагаю, что он им чистил трубку, – ведь он постоянно курил, – ответил полковник Хантер, указав на полку с трубками.
– Да, – подтвердил Флеминг. – Здесь его трубки, а также щетки для них. Похоже на заводскую работу. Но он вполне мог наряду с ними использовать и перья. Как бы то ни было, мотивом было не ограбление, а вот все остальное могло быть.
В этот момент раздался стук в дверь, и в ней появился шлем полисмена, дежурившего у входа.
– Джентльмен желает поговорить с вами, сэр.
Флеминг вышел. Снаружи его ждал молодой человек.
– Ну? – спросил детектив. – Вы хотели меня видеть? Я – служащий полиции.
– Так точно. Меня зовут Карью, я владелец паба ниже по дороге. Я пришел с информацией по этому делу. Может, это ерунда, а может, и пригодится. Ваше дело судить об этом. Я подумал, что как бы то ни было лучше прийти с этим к вам.
– Совершенно верно.
– Вот в чем дело, – объяснил молодой владелец гостиницы. – Какой-то странный парень снял номер в моей гостинице неделю назад. Не рыбачил, ни с кем не был знаком, ничего не делал... Слонялся весь день без дела и выходил на всю ночь, ну, или на большую ее часть. Я подумал было, что он детектив. Из того, что я знаю, он мог оказаться детективом. Как бы то ни было, вчера вечером он как обычно вышел около десяти. Я не знаю, когда он вернулся, но когда этим утром я спустился, то обнаружил, что его нет. Он собрал свои вещи и оставил на конторке двадцать фунтов да записку, в которой говорил, что вынужден срочно уехать, и просил отдать сдачу персоналу гостиницы. Я ничего особенного в этом не обнаружил – просто пребывание странного гостя странно закончилось, а чего было и ожидать от него? Но затем я услышал о Перитоне и вот решил прийти.
– Понимаю. Как звали того человека?
– Лоуренс, Джон Лоуренс. Я составил для вас его описание. Вот, держите.
– Спасибо, – Флеминг будто бы безразлично взглянул на листик, а затем сказал: – Это странное совпадение, если не сказать больше. Кстати, мистер... мистер Карью, кажется, до вашего паба вести доходят очень нескоро. Он далеко?
– Около мили отсюда. Или чуть меньше, – ответил молодой владелец гостиницы.
– И до трех часов дня вы так и не услышали об убийстве?
– О, нет. Я услышал о нем в половине двенадцатого, от первого же клиента.
– Тогда почему же вы пришли только сейчас?
– Что ж, сэр, я не знаю, знакомы ли вы с текущим положением дел в нашей деревне, – несколько сконфуженно ответил Карью. – Когда я только услышал об убийстве, мне в голову не могло прийти, что хоть кто-то мог быть в этом замешан, кроме… эммм… за исключением одного человека...
– Короче говоря, викария.
Карью с облегчением вздохнул.
– Короче говоря, викария. Потому я не думал о своем бывшем постояльце до тех пор, пока не услышал, что священник вернулся. Узнав об этом, я начал размышлять, и вот – в результате я здесь.
– Спасибо, мистер Карью. В вашей гостинице есть номер, вернее сказать, номера – для меня и моих сотрудников?
– «Тише воды» сочтет за честь предоставить вам номера. Кстати говоря, сэр, прошу не арестовывать меня как убийцу из-за того, что я выходил довольно поздно прошлой ночью. У меня нет алиби, но уверяю вас, я этого не делал.
– Что же заставило вас выйти поздно ночью, мистер Карью, не позаботившись о такой необходимой мере предосторожности, как алиби? – с улыбкой спросил Флеминг.