Искусство умирать
Шрифт:
– Дверь! – дверь снова открылась и Евгения увидела перед собой несколько неровных коридоров, расходящихся под разными углами. Коридоры впадали в небольшой зал, начисто лишенный мебели. В воздухе, прямо посреди зала висела, шевеля лапами и хвостом, огромная мышь. Мышь была размером с дога, примерно.
– Ну, ты еще кто такая? – спросила Евгения, держа наготове парализатор.
Парализатор действовал мгновенно и эффективно, но лишь на небольшом расстоянии, до двадцати метров. Мышь задергалась сильнее – она не умела справляться с невесомостью и была совершенно беспомощна сейчас. Ее глаза смотрели на парализатор со вполне человеческим ужасом –
– Хорошо, я тебе помогу, – Евгения зашла со стороны хвоста (на всякий случай) и подтолкнула мышь к стене. Та медленно поплыла, царапнула длинными когтями о мягкую обшивку и поползла в угол. В углу была дыра – видимо, норка.
Затем Евгения включила тепловой сканер и стала просматривать все комнаты, не заходя в них. В комнатах не было ничего живого. Правда, работали некоторые механизмы и несколько раз встречались исполинские мыши. Больше никого, а с мышами можно как-то справиться.
Она проверила вторую и третью палубы, с тем же результатом. Четвертая палуба, боевая, была наглухо запечатана, но сканер показывал постоянное движение за стеной. Евгения помнила об оживших механизмах; она решила пока не заходить на четвертую.
Программа действий была проста. Первое: найти небольшой челнок, которым может управлять один человек, и обеспечить себе отступление. Затем организовать взрыв крейсера. Но прежде всего нужно связаться с Хлопушкой. Она зашла в переговорный центр. Дверь, за которой были переговорные места, не захотела открываться по команде ее голоса. Евгения повторила команду. Дверь осталась неподвижной.
– Если ты не откроешься сейчас, я разнесу тебя в щепки, – сказала Евгения.
Дверь помедлила и открылась. Евгения оторвала кусок трубы и заблокировала дверь – слишком уж острыми были ее створки. Дверь сразу задергалась, но освободиться не сумела.
– Это тебе урок, – сказала Евгения, – слушайся человека, если не хочешь неприятностей.
Она села в кресло и надела наушники. Набрала код. Передатчик молчал.
– Сейчас я тебя разобью о стену, – сказала Евгения, стараясь придать своему обычно спокойному голосу интонацию угрозы, – считаю до трех.
Передатчик включился. Ага, боишься.
– Алло, это вы, ребята? Джулия? Да, я внутри. Были небольшие неприятности при проникновении. Да, пришлось уничтожить нескольких роботов. Их там хоть пруд пруди. Нет, про пруд, это такая поговорка. Много их там, просто. Да, возвращаться придется уже не на «Жене». Ну что ты спрашиваешь, конечно жаль!
На Жене я ведь выступала в двадцать шестом. Помнишь? Ты тоже там была. Да нет, точно была, я помню. Передавай всем привет. Тут у меня? Ага, интересно.
Тут, оказывается, мыши. Что? Да, мыши. Большие, килограмм на пятьдесят или на семьдесят. С виду безобидные. Им трудно двигаться в невесомости. Конечно не включу, я еще не сошла с ума. Они тут понаргызли себе нор и чувствуют себя как в головке сыра. Большие мыши – это похоже на больших кузнечиков, замечаешь?
То-то же. Все начинает складываться в картинку. Да, и живых механизмов полно.
Они все живые. И все одинаковы по характеру: подлые и трусливые. Один только лифт возил меня без пререканий. Да, они понимают с голоса, но слушаются не команд, а угроз. Как это тебе нравится? Тут неподалеку дверь, она нас как раз слышит – вначале не открывалась, а потом собралась меня раздавить створками. Но я ей объяснила кто здесь главный. На четвертой палубе большое движение. Думаю, там уйма всяких боевых машин, но они заперты. Да, о чем
Здешние механизмы для меня не подойдут, у них слишком плохой характер, поэтому таймер и взрыватель у меня свои. Да, догадалась. Еще на Бэте догадалась.
Помнишь, как те две железяки приехали с нами ругаться? Они наверняка были с крейсера. Да, еще слегка осмотрюсь, и начинаю. Может быть, найду что-то полезное. Поцелуй Анжела. Нет, не от меня, от себя. Конец связи.
Она отложила наушники и задумалась. Потом связалась с банком данных и просмотрела каталог. Вот это интересно – личный дневник. Именно последние дни.
Стоит посмотреть.
На экране появилось лицо человека средних лет, длинноволосого, с сединой (седина как раз начала входить в моду на Земле, значит, этот из недавних переселенцев – неплохо, у свежего человека свежий взгляд на вещи)
– Говори! – приказала она.
Лицо на экране ожило и заговорило.
36
Двенадцатое апреля. Я начинаю второй месяц жизни на Бэте. Решил вести дневник. Отстань! (человек исчез с экрана и, похоже, прогнал кого-то и запер дверь изнутри; мелькнул золотистый призрак яркого утра). Итак, решил вести дневник. Местность здесь отличная. Береговая линия сильно изрезана, поэтому много хороших пляжей. Все настоящее, я до сих пор не могу привыкнуть. Мой племянник до сих пор весь в синяках, бегает и ушибается и спрашивает зачем камни твердые. Действительно, могли бы сделать и помягче. Я лишь немного аккуратнее его. Сегодня до обеда купались. Людей здесь немного и немало. Если хочешь, можешь идти на людный пляж, а если хочешь, можешь найти совершенно пустынный.
Города здесь два, один сверху, но там дома используют лишь как дачи или как виллы; второй подземный, он прекрасно оборудован. Там же ведутся всякие работы, о которых я ничего не знаю. И там же все системы обслуживания. Жизнь на самом деле редкостная. Постепенно привыкаешь к натуральному и уже больше ничего не хочешь. Я так думаю, что это атавизм. Человеку не свойственно есть натуральные продукты, он ведь не обезьяна. Когда-нибудь здесь сделают вторую Землю. Тогда будет еще лучше. Тут есть целый комитет или партия ностальгистов – они собираются ввести земные порядки. Им даже погода не нравится, хотят сделать еще лучше. Собираются заменять настоящих животных механическими, а настоящие горы – каменогелевыми. Лично я – за. Еще собираются вырыть подземные полости и поселиться там. Будет совсем как на Земле. Сегодня нашли на берегу такую большую ракушку, что впору было одевать ее на голову, как шлем. Со следующим почтовым рейсом пошлю ее в подарок домой, как сувенир. Трудно поверить, что такая красивая ракушка тоже настоящая.
Четырнадцатое апреля. Тут, на Бэте, есть две странные вещи: облака и памятники. Облака здесь не похожи на земные; облака часто ползают по небу в одиночку и притворяются разными фигурами – иногда интересными, а иногда нелепыми. Детям это нравится, а мне, четно говоря, все равно. Интересно бы исследовать этот феномен с научной точки зрения. Сегодня видел облако, в точности похожее на мое лицо: как будто бы небо было зеркалом. Я задрал голову и сказал: «а щеки у меня не такие». Облако высунуло язык и начало таять. Есть еще одна штука вроде этого – в городе (я имею ввиду, в верхнем городе) полнеым полно всяких каменных фигур. Говорят, что недавно была кампания по расчищению улиц.