Испанский сон
Шрифт:
Так я получила вторую специальность. Изучила инструкцию, вышла в зал, начала обучаться без отрыва от производства… Комсомольским секретарем меня выбрали, учитывая мой большой опыт в оргработе…
Вызывает раз меня директор и говорит:
«Оля, ты у нас уже больше месяца».
«Почти полтора», — говорю.
«Ты говорила — мол, старательная…»
«Да, — киваю, — а как же? Обучаюсь, готовлюсь… Приступила к выполнению обязанностей комсомольского секретаря».
«Ну, это коллектив твою старательность оценил… а я еще как-то не очень».
«За чем же дело стало, — говорю. — Скоро сдача на разряд… Вот и оцените».
«Хитришь ты со мной, Оля, а я этого не люблю».
Я вздохнула — ясно, шеф! Думаю, побольше бы хоть урвать, раз все одно отдаваться.
«А вы меня старшей официанткой назначите?»
«Ишь ты, шустрая какая».
«А разве это плохо? — говорю. — Люблю, чтобы все по-шустрому».
«Ну, тогда иди сюда».
Подошла я к нему, положил он меня на стол — тоже буквой «Т», только ножка совсем короткая — задрал мне юбку, трусы спустил и выеб.
«Так что, — спрашиваю, — насчет старшей официантки?»
«А тебе обязательно старшей?»
«Привыкла в горкоме», — говорю.
«Так сразу там старшей и стала?»
Утер он мне нос. «Ладно, — говорю, — ваша правда: не все сразу… но я должна рассчитывать в принципе».
«В принципе… будешь стараться — обещаю».
На том и сошлись.
На разряд я, понятно, сдала запросто… потом еще разок повысила… а потом пришлось Анатолию Петровичу и выполнять свое обещание.
Началась красивая жизнь. Деньги, внешность, общее уважение — все при мне. Не без трудностей, конечно, не без проблем… с несправедливостью приходилось бороться…
Например, этот проверяющий, с которым по очереди. Я на собрании девочкам говорю:
«Ставлю в повестку дня вопрос по разделу “разное”, без занесения в протокол — об освобождении комсомольского секретаря от обязанностей идти с проверяющими. Кто “за”?»
Сама руку поднимаю, а кроме меня — никто. Настроение сразу испортилось. Вот, думаю, началось… плоды плюрализма.
«Как это? — орут. — Ты что — особенная?»
«Тихо, — говорю, — давайте разберемся. Кто всю документацию в порядок привел? Кто вам характеристики пишет? А личные комплексные планы? А с выбывшими без снятия с учета кто ебется? Взносы кто с вас, сучек, выколачивает так, что в райкоме уже в резерв на доску почета поставили, да еще сразу в середину очереди? Все Оля да Оля… Должна же быть какая-то справедливость!»
«Это, — говорит одна, — общественные дела, ты их с работой не путай. За это — другое… от колхоза, например, освободят… А если от проверяющих, тогда чем я хуже? Ты комсомольский секретарь, а я член объединенного профсоюзного комитета…»
А другая: «Меня тогда тоже, как многодетную мать…»
А еще одна: «Что нам эти комплексные планы? Меньше, что ли, стало из-за них проверяющих?»
«Ша, — говорю, — сучки, вот здесь-то вы и ошиблись. Мероприятия мои приносят конкретный эффект! Скажем, органам они до феньки, это да… но что касается треста, то тут уж извините. Через меня — проверяющих из треста на тридцать процентов убавилось, можете сами на калькуляторе посчитать. И из средств массовой информации тоже».
Что тут началось… Одни орут — давайте освобождать, раз не пиздой, так жопой свое отработала, другие — пиздит все, это не доказать… Комиссию, орут, нужно создать для проверки…
Короче, поставили вопрос на голосование. На тайное, между прочим! суки неблагодарные… только и добилась, что включить в голосующих всяких посудниц и поварих… в общем, тех, кто и так проверяющим не обязан…
И зря. Политическая ошибка. Думала, им все равно — почему не порадеть активистке? А они вовсе беспринципными оказались… руководствовались, видно, просто бабьей завистью…
Прокатили, конечно…
В общем, было много несправедливости, денежки не легко зарабатывались, но одна несправедливость меня просто добила. Из-за нее, в итоге, я и ушла.
Началось с того, что снял меня бандит. Они же как? они снимают, не спрашивая… просто подходят и говорят: сегодня едешь со мной. Даже проверяющие — и то по очереди, а эти…
Пришлось ехать. Ну… что тут скажешь… не просто выеб — можно сказать, снасильничал…
А в следующую смену является и — хрясь по лицу! Хрясь еще раз! В кровь, сволочь… после больничный брать пришлось… Девки налетели… унять пытаются… я в раздевалку убежала…
Он опять ко мне, обозвал по-всякому… Спрашиваю, что же все-таки случилось? Он опять в крик… В конце концов успокоился немного и говорит: «Если ты, сука, медицинскую комиссию не проходишь, то меня-то хотя бы могла предупредить?»
Я обмерла. «Что, — спрашиваю, — такое?»
«С конца закапало, — говорит, — вот что».
Я — в плач… Никогда со мной такого не было. И откуда? Встретилась с одним за смену до него… с таким хорошеньким мальчиком… так напомнил мне Васю…
Мальчика-то поминай как звали. «Не губи, — кричу бандиту, — не знала, видит Бог! Ведь не хотела с тобой идти… может, сердцем чуяла… ты же сам настоял…»
Ну, он и утих.
«Теперь вижу, — говорит, — не врешь».
В общем, совесть его загрызла, и поехали мы с ним к врачу, почему-то на лодочную станцию. Заходим мы, значит… поднимаю голову, чтобы на врача посмотреть… и чуть не падаю в обморок — это же мой Вася! Только бы, думаю, не признал, по такому-то стыдному поводу… Конечно, он не признал — столько лет прошло… женщины ведь меняются больше, чем мужчины, а вдобавок вся рожа у меня была разукрашена самым причудливым образом.
Давай меня Вася колоть каждый день понемножку… Поскольку моя неожиданная встреча с ним случилась при особых и таких неблагоприятных для меня обстоятельствах, и речи не могло быть о том, чтобы я открылась ему. Но встреча эта всколыхнула меня, пробудила во мне прежнее чувство… Помнишь — Я встретил Вас, и все былое… Давай споем. *)
…Да. Все та ж в душе моей любовь!Не в силах противиться чувству, я решила предстать перед Васей заново, вне связи с прошлым — естественно, когда курс лечения был завершен. Явилась к нему по-праздничному, цветочки принесла, дала намек — заинтриговала, короче. И можешь представить себе мою радость — звонит! Встречаемся с ним… каков же он, думаю? Ведь наша близость была так коротка, так наивна… прошло так много лет… Я вся трепетала, когда мы, наконец, оказались наедине!