Испанский сон
Шрифт:
Она еще раз убедилась, что все хорошо, когда он спустился опять — посвежевший, в халате после душа, с видом деловым и сосредоточенным — и они обменялись ничего не выражающими взглядами. Ей-то это было легко; а вот что его взгляд не выражал никаких последствий прошедшей сцены — это она сочла добрым знаком. Было бы хуже, если бы он начал что-то объяснять и так далее.
— Доброе утро, — сказала она тогда и слегка улыбнулась. — Будете что-нибудь — чай, кофе?
— Стакан сока, пожалуйста, — распорядился он, как будто она официантка или секретарша, и сел за стол. — Как тебя зовут?
—
Он хмыкнул.
— Там другого и нет. — Он помолчал. — Скажи, Марина, — спросил, — как ты будешь звать мою жену? Как вы договорились?
Он не знает, догадалась она, как ему представиться; потому и спрашивает про жену.
— Она сказала, что я должна называть ее «Ана».
— Именно так, — уточнил он, — «Ана» с одним «н»?
— Да, — ответила она, наливая сок, — она… вам со льдом или без?.. она специально попросила обратить на это внимание. Она сказала, что там, где она долго была, ее называли «Ана», и что она привыкла к этому и полюбила.
Она обратила внимание, что это — Ана— оказалось для хозяина новостью.
— О’кей, — буркнул он не очень-то довольно, — в таком случае я для тебя Филипп. Два «п» на конце, обрати внимание; когда одно, я не люблю.
Последнюю фразу он произнес с легким сарказмом, и она чуть не растаяла от восторга. Сарказм назначался Ане, хозяйке — а фраза была сказана ей, Марине. Это было случайно, но это был факт: первый факт ее допуска к закрытой от внешнего мира системе здешних отношений.
Никакой ты для меня не Филипп, подумала она ласково. Ты для меня или Господин, или никто — скоро узнаю точно; третьего быть не может. Если ты никто, я уйду и никак называть тебя не буду. А если ты Господин, ты не заставишь меня называть себя как-то иначе; что же при этом произносит мой язык, то не имеет для меня никакого значения — пусть хоть Филипп, раз ты этого хочешь. Видно, полностью спрятать эту мысль ей не удалось, потому что он что-то почуял и, не понимая, слегка нахмурился.
— Ладно, — сказал он, — познакомились; а теперь давай не мешать друг другу.
Она кивнула и молча подала сок.
Потом они занимались каждый своим делом: Филипп разговаривал по телефону, Марина наводила порядок в покинутой Филиппом комнате для гостей. Она внимательно осмотрела и обнюхала оставленную им постель, разбросанную одежду. Она поняла, что ее тянет к нему.
Она вернулась на кухню. Он попросил передать курьеру пакет и принести ему чай в спальню. Когда она с чаем поднялась в спальню, он уже спал; он не услышал ее и дал ей возможность постоять рядышком и полюбоваться собой. Выходя из спальни, она решила, что больше не может ждать и что должна сделать свой выбор не сегодня, так завтра.
Как-то раз — это было после случая с Котиком — она задалась вопросом, много ли вообще потенциальных господ на земле. Она с удивлением заключила, что таковым мог бы быть чуть ли не каждый третий или четвертый. Значит, долголетней проблемы нет? Как бы не так… Ведь за определяющей приметой шел следующий — и весьма докучный — ряд чисто технических признаков. Есть ли, к примеру, условия для любви?
После этого она и продвинулась в технологии, занялась оптимизацией списка и в итоге нашла второго своего Господина. Список участвовал в этом, но первичен был случай. Нечто вело ее. Она уже не задумывалась, как это называть — судьба… промысл Божий… или Царство… После того, как Госпожа предложила помочь ей с хозяевами, в тот момент, когда пифия по имени Котик сказала слово, она перестала планировать путь. Это была, по сути дела, ее первая попытка полностью отдаться течению — она угадывала, что, как блудная овечка, будет обласкана и награждена. Она предвкушала это.
Конечно, в качестве владелицы оптимизированного списка она выглядела бы сама перед собой полной дурой, если бы понадеялась только на чей-то промысл и свою интуицию. Но с некоторых пор она боялась этого списка. Может быть, список был дьявольским изобретением; однажды она воспользовалась им, и это дорого ей обошлось. На этот раз, поколебавшись, она решила использовать старую формулу, ту самую, от 10 августа -5-го года, и старую же методику — ту самую, благодаря которой она нашла Господина Коку. Ведь с Кокой ей было хорошо, и это не кончилось трагедией — она просто тогда еще не умела вести себя с Госпожой…
Завершив свой ознакомительный визит в дом *овых на Большом Афанасьевском, она раскрыла старые, верные записные книжки. Она добросовестно обзвонила всю свою законсервированную агентуру — коллег, бывших сокурсников, всяких прочих, зачастую случайных людей, — имея целью вручную найти нужные ей данные Филиппа *ова, кандидата в виртуальную группу подопытных. Увы, прошло время — часть контактов оказалась утраченной; соответственно, часть элементов старой формулы осталась неизвестна. Восполнить из универсального списка? нет! прочь, сатана… Все, что она могла себе позволить до запретной черты — это подставить на место недостающих параметров их среднестатистические значения; сделав это, она подсчитала вероятность, с которой Филипп *ов попадал в виртуальную группу, и порадовалась: вероятность была высока. Вот тогда она приступила к молитве.
Итак, на ее стороне был не только промысл; но в любом случае, окончательный выбор принадлежал ей самой. И этот выбор был близок. Поднявшись по лестнице и безмолвно застыв перед дверью, она слышала каждый тишайший звук, доносящийся изнутри — как испытуемый *ов ел мадаленку, как пил кофе, как допил и поставил чашку на блюдце, как поставил поднос на прикроватную тумбочку. Она уловила воздушный шелест постельного белья, слабый шорох внутренностей атласного ложа, а потом — звук поцелуя легкого и нежного, поцелуя одними губами. Она опустилась на колени и приникла глазом к замочной скважине, созданной, как и все в этом доме, для нее — широкой, горизонтальной, позволяющей видеть все, что ей было нужно.