Испанский сон
Шрифт:
Марина, прекрасно видя все происходящее в кабинке сквозь широкий просвет, подошла на полшага ближе к просвету — ясно зачем: чтобы заслонить собою просвет от нежелательного постороннего любопытства. И тут-то открылось, что Вероника очень даже заметила просвет. Не отрывая своих жадных рук от сладких Зайкиных ягодиц, она слегка повернула голову и искоса, исподлобья посмотрела сквозь просвет на Марину. «Ты поняла? — спрашивал ее темный, заносчивый взгляд. — Ты видишь, кто здесь хозяин? Не отдам! — объявлял этот взгляд. — Смотри, как мне можно, — говорил взгляд, — смотри, как тебе нельзя».
А из-за занавеси, из обыденного, общедоступного пространства, навстречу этому взгляду стремился другой — серьезный, внимательный, все понимающий взгляд, если что и говорящий, то лишь: «Я и не собираюсь…»
Вальд проснулся от очередного тревожного звука; на этот раз звук исходил, кажется, откуда-то из глубин его существа. Он открыл глаза и увидел синее небо и яркое солнце. Он зажмурился и откинул то, чем был укрыт, одновременно воссоздавая в памяти недавние события и устанавливая источник нового звука: сотовый телефон. Конечно же. Как он мог забыть? Вот он, путь к спасению — телефон, который все это время так и оставался у него в кармане.
Вальд с величайшей бережностью извлек наружу телефон и, спеша, нажал кнопку.
— Да!
— Я бы тебя не дергал… Дал бы поспать…
Конечно, это был Филипп *ов. Кто же еще, подумал Вальд, как не ближайший друг и компаньон — Партнер! — вечно ухитряется ставить его в самые идиотские ситуации… Впрочем, мысленно поправился он, нужно быть справедливым: это как раз один из тех редких случаев, когда Фил вроде бы не при чем. Вроде бы. Он посмотрел на часы. Выходило, что он проспал почти сутки. Давно так не спал, подумал Вальд. Вот что значит по-настоящему свежий воздух…
— Говори.
— Ты вообще где?
— Не знаю, — честно сказал Вальд и прислушался к звуку нагревательной установки. Звук был по-прежнему ровен и силен. Путешествие продолжалось. Вальд приподнялся и осмотрелся в корзине. Страус спал рядышком, спрятав голову под рудиментарным крылом — размеров крыла только и хватало чтобы укрыть собой его голову. Вальд встал на ноги и выглянул из корзины. Вокруг была сплошная синева; вверху она была бесконечной, внизу — сверкающей.
— Вероятно, — предположил Вальд, — мы над одним из южных морей.
— Мы? — переспросил Филипп.
— Ну да: я и страус.
— Хм, — сказал Филипп. — Там тепло?
— Кажется, да. На высоте не очень понятно.
— Хм, — повторил Филипп. — У нас проблема.
— У меня тоже, — вздохнул Вальд.
— Личная?
— Как сказать.
Филипп помолчал.
— Я понимаю, что ты устал за последние дни, — сказал он, — но раз уж ты все это заварил, отдай хотя бы инструкции. Я имею в виду Алонсо Гонсалеса. Соединить вас?
Вальд пришел в себя окончательно.
— Какого черта? — заорал он. — Что за новости?
— Вообще-то Гонсалес был как бы при деле, — невозмутимо сказал Филипп. — И его начальником являюсь как бы я… А в результате он уже пропустил обратный вылет. Партнер, тебе не стоило посылать его в Америку.
— Давай его сюда, — скомандовал Вальд, томимый плохими предчувствиями. Было так хорошо… как бывает только в детстве… и тут…
В трубке пощелкало.
— ?Oiga?
— Здравствуй, Гонсалес, — мягко сказал Вальд.
— О, это вы, сеньор генеральный директор… Я как-то даже слегка опешил… Позволю себе поприветствовать сеньора. Кстати, не вас ли я видел на таком…
— Говорят, у тебя проблема.
— Что вы, сеньор! — вскричал Гонсалес. — Какая может быть проблема! Но я не успел спросить — не вас ли я видел в полете на таком красивом, большом монгольфьере? Вопрос, впрочем, риторический; у меня стопроцентное зрение, и я уверен, что это были именно вы. Я поневоле залюбовался! Жаль только, мои попутчики не поверили, когда я гордо сказал, что имею честь работать в возглавляемой вами эмпресе…
— Ты выполнил приказ?
— Я как раз хотел сделать доклад…
— Ну, так делай.
— Сеньор! — сказал Гонсалес, откашлявшись. — У меня есть отличная идея, как сэкономить на диких зверях. Настоящая экзотика — это вовсе не зебры и страусы. Зебры и страусы… какая пошлость! Настоящая экзотика — это белые сибирские тигры; я только здесь увидел таких. Ей-ей, запустишь их парочку — и больше уже никого не надо! Вы представляете, сколько денег можно сберечь на одной только еде?
— Я учту твое соображение, — ровным голосом сказал Вальд. — Отвечай на вопрос, пожалуйста.
— Еще здесь есть несколько больших акул, — неуверенно сказал Гонсалес. — Я понимаю, что раз нет водоема, то нам они ни к чему… это я так, для общего сведения…
— Гонсалес, — предостерегающе сказал Вальд.
— Мне бы хотелось, — заявил Гонсалес, — представить доклад в письменном виде.
— А во сколько у тебя самолет? — испытующим тоном спросил Вальд.
Гонсалес сник.
— Увы, — ответил он после некоторой паузы. — Регистрация закончилась пятнадцать минут тому назад.
— А посадка?
— Сеньор забыл. На национальных линиях посадка в самолет заканчивается вместе с регистрацией.
— То есть, ты не улетаешь вовремя. Почему?
— Сеньор… это долго рассказывать.
— Ничего; говори.
— Но ведь сеньор находится как бы в полете. Он уверен, что в его сотовом телефоне достанет электроэнергии?
— Гонсалес, — рыкнул Вальд, — я тебя накажу.
— Боюсь, последнее неизбежно. Хотя, если учесть, что я руководствовался единственно намерением создать добавочный капитал… Постоянно думая о том, как получить прибыль…