Испанский сон
Шрифт:
— Сколько в мире всего, — говорила Вероника. — Сколько возможностей люди упускают! Ведь нам посчастливилось, верно? Мы могли бы об этом так и не узнать.
— Дорогая, — мягко сказала Ана, — ты забыла; ты уже однажды говорила точь-в-точь то же самое.
— Правда? Неужели точь-в-точь?
Ана пожала плечами.
— Мне так кажется. Это плохой симптом; мы начинаем повторяться — первый сигнал семейного однообразия.
Вероника нахмурилась.
— Я просто говорю что думаю, — сказала она. — Разве я виновата, что думаю все время одно и то же?
— Никто никогда ни в чем не виноват.
— Ты права, — вздохнула Вероника, — я могу нагнать на тебя тоску. Ну — изобрети что-нибудь новое?
— Я подумаю, — сказала Ана.
Они обе услышали, как в наступившей тишине внизу хлопнула дверь. Они посмотрели друг на друга.
— Я знаю, чего тебе хочется, — сказала Вероника.
— Да? Чего?
— Чтобы она присоединилась к нам.
Они помолчали.
— Я угадала, верно? — спросила Вероника с тоской.
— Смотря что понимать под словом «присоединилась».
— Значит, угадала, — заключила Вероника, — значит, я должна буду тебя делить… Вот зачем ты таскаешь ее с собой. Чтобы я привыкла… Ты еще не спала с ней?
— Ника, перестань, — сказала Ана, — это становится невыносимым. Я люблю тебя; я обещала, что буду верна тебе, и я выполняю свое обещание. Уймись, пожалуйста.
Вероника вымученно улыбнулась.
— Как скажешь… И то хорошо, что ты еще не изменила мне… Ты, наверное, думаешь, что если это будет происходить на моих глазах, то не будет изменой?
— Слушай, — резко сказала Ана и села на кровати, — я вовсе не дурочка. Я понимаю, что если это— то, о чем ты говоришь — будет происходить у тебя на глазах, то это будет изменой. А вот ты мне скажи: если это — это! — будет происходить у неена глазах, это будет изменой?
— Если мыбудем…
— Да! Думаешь, я не заметила феньку, что ты отмочила в «Гостином Дворе», в примерочной? Тебе было приятно, да? Скажи — приятно?
Вероника опустила глаза.
— Молчишь… Так вот знай: мне было приятно тоже.
Ана на секунду перевела дух.
— Дай мне сигарету. Когда-то госпожа трахалась, а служанка была рядом и прислуживала. И смотрела. И это было всем в кайф. Скажи что-нибудь против!
У Вероники выступили слезы на глазах.
— Прости, — сумрачно сказала Ана. — Ужасно не люблю с тобой ссориться… Не слишком ли много мы ведем разговоров о нашей любви? Может быть, нам нужно больше делать и чувствовать?
— Позови ее, — тихо сказала Вероника.
— В другой раз. Я не хочу тебя насиловать.
— Позови. Это нужно нам обеим.
— Ты уверена?
— Да. Только пусть она не просто смотрит. Я хочу ей тоже приказывать.
— Что, например?
— Ну… подать кофе. Или сигарету.
— Это можно, — согласилась Ана. — Видишь шнур? Это звонок; его специально устроили, чтобы ее можно было позвать прямо сюда. Дерни.
Вероника дернула шнур.
— Только, пожалуйста, не называй ее дорогушей.
— А как называть?
— Так же как и я. Ласково. Мариша, Мариночка…
— А можно милочкой?
Ана подумала.
— Можно.
В дверь постучали.
— Да! — крикнули Ана и Вероника.
— Доброе утро, — сказала появившаяся на пороге Марина. — Вы меня звали; вот я.
— Доброе утро, милочка, — сказала Вероника, — это я тебя позвала. Ты не принесешь нам кофе в постель?
Марина безмолвно уставилась на Госпожу.
— Мариша, — сказала та с нежной улыбкой, — ты уже знаешь, как я люблю госпожу Веронику. Когда я с ней вместе — как сейчас — мне было бы очень приятно, если бы ты выполняла также и ее приказания. Как ты смотришь на это?
— Мне было бы это тоже приятно, Госпожа.
— Значит, договорились?
— Конечно, Госпожа. К вашим услугам, госпожа Вероника. Какой кофе вы желаете?
— А какой ты подаешь в постель своей госпоже?
— Маленький эспрессо, разумеется, — ответила Марина, — с небольшим количеством молока и сахара.
— А мне…
Вероника задумалась.
— Знаешь, — решила она, — мне точно такой же, но большой.
— Очень хорошо, госпожа Вероника.
Марина поднесла Госпоже пепельницу, чтобы та смогла затушить сигарету. Затем улыбнулась обеим и ушла.
— Ну? — укоризненно посмотрела Ана на свою большую, глупенькую любовницу. — Не съела она тебя?
— Позволь мне отойти от стресса.
— Еще чего… Сейчас я тебе устрою такой стресс…
— О! О…
Они занялись любовью. Они не заметили, как Марина зашла опять; коварная Ана, должно быть, так и задумывала, чтобы они не заметили. Это было прекрасно — вынырнуть на поверхность из моря ласк, перевести дыхание, открыть глаза и увидеть над собой милый буек кофейного подносика с держащейся за него русалочкой Мариной.
— Боже, — простонала Вероника. — Милочка, мне неловко, но кофе я должна отложить… Единственное, что мне нужно сейчас — это стакан холодного апельсинового сока. Сходишь еще разок?
— Нет нужды, госпожа Вероника, — с легкой улыбкой ответила Марина, — я на всякий случай прихватила пару стаканчиков. Прошу вас…
Она подала Веронике высокий стакан. Вероника жадно схватила его и выпила залпом. Ана расхохоталась.
— Мариша, ты прелесть. Госпожа Вероника немножко стеснялась тебя.