Испанский сон
Шрифт:
— «Домработница» — это просто слово, ярлык, — сказала Марина. — Если Вам неприятно постоянно ощущать разницу нашего положения, Вы можете ничего мне не платить — деньги для меня не главное; будет считаться, что я просто помогаю Вам в обмен, к примеру, на общий стол… иногда… Вообще-то, — добавила она, — быть у Вас в услужении мне гораздо приятнее, чем если бы я считалась Вашей подругой. У меня очень силен мотив подчинения.
— Я вижу, — сказала Ана. — Но я не могу тебе не платить, это было бы несправедливо. Скажи, а слово «служанка» тебе нравится?
— Нравится, — сказала Марина, — и даже очень. Это старинное красивое слово с душой,
— Ну, так я буду считать тебя своей приближенной служанкой. Ты случайно не читала «Фламенку»?
— Боюсь, нет…
— Не огорчайся. Это испанский эпос; я просто вспомнила, что когда-то в Испании служанка была ближайшей помощницей, наперсницей, самым доверенным лицом госпожи. Они вместе ходили…
Она запнулась.
— На блядки, короче. Сеньора — впрочем, чаще сеньорита — развлекалась с сеньором, а служанка в это время развлекалась со слугой последнего. Я не провожу прямых параллелей, — оговорилась она, — надеюсь, ты понимаешь… Мужчины здесь не при чем, это просто пример отношений и ничего более.
— Я все понимаю. А можно я буду называть Вас госпожой?
— Тогда уж лучше сеньорой, — усмехнулась Ана.
На лицо Марины набежала тень разочарования.
— Я пошутила, — сказала Ана. — Называй как хочешь, только наедине. Впрочем… при Веронике тоже… А при всех остальных — Ана, пожалуйста.
— Договорились, — сказала Марина, весьма довольная разговором. — Какие будут распоряжения, Госпожа?
— Ну… — задумалась Ана. — Ты, кажется, сделала все дела, кроме тех, от которых я тебя сама освободила. Отношения мы пересмотрели; с этим делом покончено. Вероника? Этим займемся чуть позже…
Подписание контракта назначили ближе к концу тысячелетия, на понедельник; поэтому весь четверг, всю пятницу и весь последовавший затем уикенд офисина жила сложной, особой, лихорадочно-возбужденной предконтрактной жизнью.
Основная часть того, что происходило до простановки самоувлажняющихся печатей, была в ведении Вальда Пендеревского. По правде говоря, ни Вальд, ни тем более Филипп никогда не испытывали любви к подобным мероприятиям. Они бы лучше попрограммировали, а то и поспорили о том о сем… на худой конец, съели бы что-нибудь вкусненькое… в общем, они бы лучше позанимались чем-нибудь таким, от чего у каждого бы осталось приятное ощущение. А вместо этого Вальду приходилось выслушивать мнение о контракте штатного юриста, г-на Х., затем выслушивать существенно отличающееся от него мнение внешнего эксперта из титулованной фирмы, затем устраивать согласительные совещания, самолично вникать в суть расхождений в позициях, самолично же выдвигать предложения по ликвидации расхождений и в итоге опять-таки самолично проверять текст контракта, по ходу дела исправляя его и редактируя заново; при этом каждое промежуточное и окончательное предложение, а также каждый промежуточный и окончательный результат ему приходилось обсуждать
Но это было далеко не все — а точнее, это была лишь маленькая часть всего, чем приходилось заниматься Вальду. Это возникло не в один день. Когда-то, едва появился факс, они стали заключать контракты по факсу, радовались этому и наивно мечтали, как будущие компьютерные сети упростят контрактную процедуру еще более. Первой ласточкой новых веяний был банк: подписание контракта было назначено; была устроена презентация проекта, приглашены корреспонденты и партнеры обеих сторон, пилось шампанское, делались памятные фотографии и видеосъемки. Банк не мог позволить себе зажать мероприятие, кого-то из этих не пригласить, а кого-то из тех — наоборот: обидятся… заподозрят… не пригласят к себе в следующий раз… в конце концов не возьмут куда надо…
И началось. В силу закона всеобщего развития каждое следующее подписание должно было превосходить прежние образцы. Увеличивались банкеты; флюсом вздувалась сувенирно-представительская сторона; новые идеи рождались в недрах презентационной бучи и, выбулькиваясь на поверхность, обходились во все большую копеечку. Кто-то первым устроил сауну, кто-то — массовый выезд на природу… затем подоспело ретро — танцы под граммофон, катание на старинных автомобилях, просмотр хроники на кинопередвижке «Украина»… затем пошла экзотика — подписание на палубе океанского лайнера… подписание под водой… почетный караул, рок-фестиваль, фейерверк… праздник высокой моды и сексуальных меньшинств…
В итоге юристы, статьи, условия и оговорки как бы отошли на второй план, сделались докучным прозаическим дополнением к главному, яркому. В итоге Вальд занимался прозаическим — процентов, наверно, на пять. В остальное время он:
создавал презентационную комиссию и руководил ею, определял место и время протокольных процедур, рассматривал сценарий, дизайн, специальное освещение, приветствие пионеров и музыкально-звуковое сопровождение, утверждал сметы на сувениры, памятные медали и угощение, хронометрировал таяние ледяной застольной скульптуры, утрясал список приглашаемых и сопровождающих лиц;
создавал комиссию по приобретению представительских авторучек для простановки подписей, пробовал образцы, испытывал перья на пластичность, смачиваемость и содержание драгоценных металлов, испытывал чернила на тон, светостойкость, запах, нерасплываемость вглубь бумажных волокон и несоздание поверхностных клякс;
создавал бригаду по предварительной и оперативной проверке остальных атрибутов подписания: бумаги на гладкость, стола на твердость, стульев — на мягкость сидений и твердость ножек, а также чтобы уполномоченные лица не смогли перепутать графы для подписей;
создавал бригаду по монтажу корабельного носа для разбиения бутылки шампанского, испытывал нос на прочность, веревку на прочность, бутылку на непрочность, шампанское на выдержку (не менее 27 месяцев внутри бутылки);
создавал комиссию по купаньям в горячих источниках, определял состав лечебно-оздоровительных мероприятий, утрясал список приглашаемых и сопровождающих лиц;
создавал зрелищную комиссию, совместно с нанятым режиссером устанавливал место и время извержения передвижного вулкана, заказывал воздушные шары для рекламно-развлекательной гонки, утрясал список привлекаемых диких зверей;