Испытание. По зову сердца
Шрифт:
Самолет покачивало. По борту дул южный ветерок. Вера напряженно смотрела вперед, ища ориентиры. Внизу маячили журавли колодцев, из пожелтевших садов угрюмо глядели серые избы. По времени должен бы уже показаться штаб армии. Вера взглянула на планшетку, потом снова вниз. Да, это та самая деревня! А вот лес, болото, речка. Вот и роща. Она сделала правый разворот и пошла по кругу, высматривая место для посадки. Недалеко от опушки, у перекрестка лесных дорог, среди золотых берез заметила машины и людей.
«Штаб!» — подумала Вера,
Чем дальше она уходила от самолета, тем отчетливее слышала частую стрельбу. «Неужели так близко фронт?» — встрепенулась Вера и дотронулась до кармана гимнастерки, проверяя, на месте ли пакет, отстегнула кобуру и, нащупав пистолет, прибавила шагу. Когда услышала окрик «Стой!» — обрадовалась. «Свои!» — промелькнуло в голове. От чрезмерного напряжения сразу почувствовала усталость.
— Проводите меня к начальнику штаба армии, — попросила она солдата, преградившего ей путь.
— А зачем к начальнику штаба? — спросил боец, опуская к ноге винтовку. — Я позову ОД. — И, заложив в рот соединенные в кольцо два пальца, свистнул.
Из-за кустов показался другой боец, который пошел за дежурным. Оперативный дежурный взял пакет, провел Веру к кустам молодого орешника, где был стол ОД, сказал: «Подождите здесь» — и куда-то исчез.
Взад и вперед мимо Веры сновали люди, беспрерывно гудели и трещали телефоны. Кто-то, хрустя валежником, пробежал близко за кустами. Вера прислушалась. Бежавший остановился и, тяжело дыша от быстрого бега, доложил:
— Товарищ полковник, со стороны Московского шоссе идут фашистские танки.
— Много? — спросил хриплый голос.
— Много. Обходят рощу...
— Обходят, говоришь? Савин! Карту!
Вера сквозь листву увидела, как полковник взял у подбежавшего молодого командира планшет с картой, развернул его и стал рассматривать.
— А как эта дорога? — спросил он.
— Захвачена.
— И эта дорога захвачена? Значит, друг мой, нам здесь выход закрыт.
У Веры как будто что-то внутри оборвалось.
«Чего же медлят!» — недоумевала она. Хотелось крикнуть: «Да уходите же!» Но сама подумала: «А куда?» Вспомнив, что оставила на поляне самолет без охраны, двинулась, чтобы бежать к нему, но удержалась: надо ведь получить обратный пакет. Тогда она подошла к солдату, намеревалась сказать ему: «Передайте дежурному, я жду ответа» — но вдруг ей стало за себя стыдно, и она вернулась к столу.
Из-за кустов донесся все тот же хриплый голос полковника:
— Весь батальон охраны на опушку леса! Закрыть все дороги!.. Сейчас же вызовите ко мне начальников отделов!.. Собрать по тревоге личный состав штаба! Поняли?
— Понял, товарищ полковник!
— Исполняйте!
Грохочущий гул моторов и стрельба становились все слышнее. Мимо Веры в сторону, откуда приближался этот гул по лесной дороге, прошли броневики,
Не успел еще стихнуть топот бойцов, как за кустами снова послышались шаги. Вера обернулась. Отбрасывая по пути раскидистые ветви орешника, на дорогу вышел полковник в сопровождении молодого командира.
— Как вы думаете лететь обратно? — спросил он у Веры, передавая ей пакет.
Вера раскрыла свой планшет и показала прежний маршрут.
— Нет, так нельзя!
Вера вытащила карту и положила на стол. Полковник провел карандашом зигзагообразную красную линию — новый маршрут:
— Немедленно вылетайте, а то еще, чего доброго, подстрелят. — И пожал ей руку.
— Есть немедленно вылетать! — Вера козырнула и быстро побежала на лужайку.
Увидев свой самолет, она облегченно вздохнула. Глотая широко открытым ртом воздух и рассчитывая на «второе дыхание», она побежала еще быстрее. Достигнув самолета, крепко схватилась за борт и в один миг оказалась на его плоскости.
— Товарищ!.. Товарищ летчик!.. Стой! — сквозь шум мотора услышала Вера.
От леса, с той стороны, где грохотала артиллерия, бежал военный.
— Товарищ летчица! — подбежав к самолету, кричал он. — Возьмите раненого комиссара! Ведь иначе погибнет!.. Видите, какая заваруха!..
Понимая, что раненый очень свяжет ее, Вера все же решительно махнула рукой:
— Несите! Только быстрее!..
Ожидать было мучительно: Вере казалось, что ее вот-вот окружат танки. Наконец из-за кустов показались люди с носилками.
Раненый лежал, сжав челюсти, стараясь не стонать.
— Вот тебе, девушка, документы, — фельдшер передал измятую бумагу. — Помни, его фамилия Хватов... А твоя как?
— Железнова.
— Железнова?.. — чуть слышно прошептал раненый. Он закашлялся, изо рта хлынула кровь.
— Летите скорее! — умоляюще глядя на Веру, крикнул фельдшер. — Видите? — он показал глазами на Хватова.
Вера дала мотору газ, и послушный У-2, подпрыгивая, побежал по неровному полю.
Пролетая над Московским шоссе, Вера видела два встречных потока машин: к Москве беспрерывно шли санитарные автобусы и грузовики, большинство из них было загружено ранеными. К фронту двигалось много танков и каких-то высоких, ранее никогда Верой не виданных автомобилей с широкой, как стол, накрытой брезентом доской.
Вспомнив рассказы Кости Урванцева, Вера решила, что это и есть «катюши».
Она оглянулась. Хватов полулежал, запрокинув голову, и не двигался, глаза были закрыты. Фуражка свалилась, ветер пропеллера трепал его светлые волосы.
Взяв курс на север, Вера вскоре приземлилась у дома отдыха, где разместился эвакогоспиталь.
Когда Хватова сняли с самолета и положили на носилки, он неожиданно открыл глаза.
— Ваша фамилия Железнова? — облизывая сухие, запекшиеся губы, едва выговорил он.