Испытания
Шрифт:
— Котова Софья Николаевна, — представилась девица, протянув удостоверение. — У нас запланирована серия очерков об ученых и инженерах.
— Садитесь, пожалуйста, — даже не взглянув на ее удостоверение, сказал Игорь Владимирович и кивнул Ксении Ивановне успокаивающе.
Секретарша вышла.
— Так. — Игорь Владимирович сел, отодвинул в сторону корректуру и положил ладони на стол. — Не совсем понимаю, чем наш институт может быть интересен вашим читателям. У нас, в основном, работы узкоспециальные и частные. Работаем на автозаводы, а они выпускают конечную продукцию — автомобили, о них и надо писать, наверное. — Он внимательно
— Вы меня не совсем поняли: институт интересует меня постольку, поскольку с ним связана ваша работа. Я ведь собираюсь писать очерк о вас, — мягко, но уверенно сказала девушка, скользнула по лицу Игоря Владимировича взглядом и улыбнулась сдержанно лукавой и ободряющей улыбкой.
У Владимирова сразу исчезли предположения о ее неопытности и волнении. Он даже смутился слегка, чего с ним почти никогда не случалось в женском обществе. «Старею», — подумал он и, как ни странно, испытал при этом озорное веселое чувство. Не отводя откровенно оценивающего взгляда от молодого девичьего лица, спросил:
— Что же вы будете писать обо мне, Софья Николаевна?
— То, что вы расскажете, Игорь Владимирович, — последовал быстрый ответ.
— Ну, знаете, я ничего такого вам рассказать не могу интересного. Пришли бы вы лет эдак двадцать назад, когда я занимался непосредственно конструированием и был, вероятно, ненамного старше вас, тогда бы я вам наговорил с три короба. А сейчас… — Игорь Владимирович улыбнулся, поймав себя на легком кокетстве, но все-таки закончил: — Сейчас я — дедушка автомобилестроения.
— А вы не могли бы хоть на время стать ненамного старше меня?
Игоря Владимировича даже в жар бросило от этого насмешливого вопроса. «Ого, она игрок похлеще тебя», — подумал он с внезапным раздражением и ответил осторожнее:
— Смотря для чего.
— Ну, расскажите, пожалуйста, о вашей довоенной разработке микроавтомобиля. Ведь для того времени это была очень совершенная конструкция, и если бы не помешала война… — Она легко нагнулась и из сумки, стоявшей на полу возле кресла, достала небольшой диктофон. — Если бы не помешала война, то, наверное, автомобиль пустили бы в серию. У вас курить здесь можно?
— Пожалуйста. — Игорь Владимирович, привстав, пододвинул ей пепельницу и подумал: «Черт возьми, эта Соня, кажется, подготовилась!» и тут же пришло подозрение. Игорь Владимирович был уже почти уверен в том, что за этой журналисткой стоит кто-то другой, знающий. Молодой девушке ни за что бы не докопаться до той довоенной работы Владимирова, да и в институте никто не знает о ней, никто, кроме Гриши Яковлева. Значит, Григорий? Но Игорь Владимирович сразу же отбросил эту мысль. Нет, Яковлев не тот человек, чтобы подсылать к нему хорошеньких журналисток. И смысла в этом нет. Тогда — кто? И зачем? Он рассеянно оглядел кабинет, посмотрел на очищающееся, но все еще серое небо и сказал небрежно:
— Да, знаете, не было никакой разработки, а уж тем более — конструкции, — и улыбнулся насмешливо.
Она закурила длинную сигарету, не спеша, со вкусом затянулась, сложив сердечком красивые полные губы. Снова нагнулась к сумке и достала микрофон, похожий на маленькую автомобильную фару. Во всех ее неспешных и точных движениях была какая-то роскошность уверенной, знающей свое обаяние женщины.
— Но об этой машине писали тогда в прессе, называли новым словом в технике. — Журналистка соединила шнур микрофона с диктофоном и вопросительно взглянула на Игоря Владимировича.
Он ощутил скованность от сетчатого глазка микрофона, направленного прямо в лицо, оттого, что не он владел инициативой в этой беседе. Это было неприятно, но опыт ученых советов, на которых ему, профессору Владимирову, приходилось выступать, опыт лектора и руководителя крупного института все-таки выручил.
— В те годы о многом писали восторженно и оптимистично, такие уж были романтические времена. Теперь пора более жестких технических и научных оценок, — с насмешливой грустью сказал он. — Так вот, не было законченной конструкции, единственное, чего добилась наша группа (я ведь не один работал), это — метод перспективного конструирования. Он применялся всегда в конструировании техники стихийно, но нам удалось сформулировать, что ли, его в законченном виде применительно к автостроению. Этим методом пользуются и сейчас, то есть прогнозируют развитие конструкции автомобиля того или иного назначения и результатами прогноза руководствуются при конструировании. Я достаточно понятно выражаюсь?
— В общем, да, — ответила девушка. — Но неужели вы с тех пор не занимались конструированием?
Игорь Владимирович уловил любопытство в блеске ее глаз и подумал: «Угу, значит, не та, довоенная, работа ее интересует. Но тогда что?»
— Нет, конечно, я занимался конструированием. Опытные модели, несколько гоночных автомобилей, но в них решались чисто исследовательские задачи, которыми воспользовались при создании серийных моделей. А какой-нибудь марки конкретного автомобиля, сделанного мной, так сказать, лично, я назвать не могу. Вот так. — Он слегка развел ладони над столом и подумал с усмешкой: «Так и будешь у меня, милая девушка, ездить по кругу, пока не пойму, чего же тебе надо». Потом добавил:
— И знаете, процесс конструирования современного автомобиля настолько сложен, в нем принимает участие так много специалистов разного профиля, что выделить одного человека как создателя данной модели просто невозможно, да и несправедливо, наверное. Можно назвать главного конструктора, художника-конструктора, но все-таки они — лишь участники создания автомобиля, наряду со многими другими. А еще есть и люди, теоретические, исследовательские работы которых использованы в конкретной разработке. — Он усмехнулся. — Это у вас, журналистов: написал статью или книгу, ты и автор. Такое было только на заре автомобилизма, когда существовал почти первобытный синкретизм: один человек был и изобретателем, и производителем безлошадного экипажа.
— Ну хорошо, оставим этот вопрос, раз он так сложен и недоступен для женских мозгов. — На миг ее смуглое лицо выразило шутливое сожаление, глаза потупились, но за этим сразу же последовала щедрая, сверкающая и какая-то провокационная улыбка, от которой Игорь Владимирович на миг почувствовал легкое молодое и тревожное волнение. — Расскажите мне подоступнее, какую автомашину вы считаете лучшей из существующих?
Игоря Владимировича чуть покоробило, что девушка назвала автомобиль автомашиной, словом, нелюбимым профессионалами. Он вздохнул с притворным утомлением.