Истории для кино

Павловская Наталия Александровна

– А за нечаянно бьют отчаянно!

Яков снова замахивается на Лёдю, но тот, обученный на Молдаванке французской борьбе, ловко уходит от удара и наносит свой удар. На стороне Якова – сила и масса, а у Лёди – умение и ловкость. Драка идет яростно: падают декорации, разлетается реквизит, плачет Любаша, визжат ее собачки.

Лёдя уже выдыхается, силач явно побеждает, и неизвестно, чем бы все кончилось, если бы от перевернутой ими в драке керосиновой лампы не загорелась декорация. Бойцы прекращают схватку и вместе с Любашей бросаются гасить огонь.

Утром

Ярославцев и Лёдя стоят перед Бородановым.

– Кто зачинщик? – громыхает хозяин. – Ты, Яков?

Силач лишь презрительно сплевывает.

– Ты, Лёдька?

Лёдя тяжко вздыхает.

– Молчишь? Ну-ну… Сдается мне, Яков Петрович – мужчина солидный, не стал бы тебя попусту задирать?

Лёдя сохраняет упорное молчание.

– Из-за чего хоть подрались? Пигалицу эту, что ли, не поделили? – Бороданов ухмыляется. – А чего там делить – пшик один!

Тут уж Лёдя не выдерживает, вступается за честь любимой:

– Она не при чем! Просто мне его рожа не нравится! И я ему дал в эту рожу! Первый дал!

Бороданов удивленно смотрит на Лёдю. Не меньше удивлен наглостью юнца и Ярославцев.

– Ладно, – Бороданов указывает на фингал под глазом Лёди. – Ты первым дал и вторым схлопотал. Так что вы квиты… Миритесь!

Силач нехотя, но все же протягивает руку Лёде. А юноша прячет свою руку за спину:

– Мириться с этим… Ни за что!

Бороданов свирепеет:

– Смуты не потерплю! В цирке все должны быть – во как! – Хозяин сжимает кулак и трясет им в воздухе. – А ты… Сопляк с гонором! Прочь отсюда! Вон!

Одинокий Лёдя сидит на холме и, опустив подборок на прижатые к груди колени, печально наблюдает, как внизу по дороге удаляется цирковой обоз. Без него.

Когда обоз скрывается за поворотом дороги, Лёдя встает, подхватывает узелок со своими убогими пожитками и решительно направляется по пыльному избитому колесами шляху в том направлении, куда уехали циркачи.

Он будет идти долго и упорно, оборванный и голодный. Ночевать там, где застанет ночь. Есть то, что заработает своим актерским умением. Но он будет идти и идти, он не остановится, пока не догонит цирк, где его Любаша.

Украинское село.

В прокуренном трактире на базарной площади Лёдя с чувством выводит задушевную украинскую песню:

Нич яка мисячна, ясная, зоряна,Выдно, хоч голки збырай!Выйды, коханая, працею зморена,Хоч на хвылыночку в гай!

Нетрезвые посетители трактира слушают, роняют слезу, требуют еще выпивку.

А Лёдя заливается печальным соловьем:

Ты ж не лякайся, что ниженьки босииЗмочиш в холодну росу.Я ж тебе, милая, аж до хатынонькиСам на руках виднесу…

Денег за выступление Лёде не платят, просто кормят на кухне. Лёдя уминает за обе щеки шмат сала с хлебом. А пышная хозяйка трактира сочувственно наблюдает за ним, подперев ладонями пухлые щеки.

– Молодець, як гарно спиваешь! Сьогодни я горилки вдвое бильше продала! – Она проводит пухлым пальцем по выглядывающей из-под рубашки ключице Лёди. – Тонесенький ты, наче херувимчик!

Лёдя невольно ежится, застегивает ворот рубахи и отодвигает еду.

– Спасибо большое!

– Та ешь, ешь еще… А то оставайся насовсем, я буду тебе кормить, поить, ласки свои дарить… А ты мени тильки спивать будешь!

– Нет-нет, – Лёдя отстраняется от пышущей жаром хозяйки и бормочет: – Мне надо… ну, идти… дальше надо…

Ночует Лёдя под обрывом морского берега, прямо на песке, укрывшись какой-то рваниной. Он спит, и снится ему прекрасная Любаша – в пенных кружевах и розовых ленточках. Да и сам Лёдя ей под стать – в сверкающем блестками и звездочками трико.

Они вдвоем летают на трапеции под куполом, а собачки пляшут внизу на арене. Лицо Любаши приближается в полете к его лицу, оба прикрывают глаза, их губы тянутся друг к другу.

Но на арене появляется силач Ярославцев с брандспойтом. Он направляет его на влюбленных, и брандспойт мощной струей воды сбивает их с трапеции.

Лёдя падает на опилки манежа и… просыпается. Брандспойт… нет, просто реальный дождь поливает его, как из ведра. Над морем сверкают молнии.

Молдавское село.

В отличие от грустной украинской песни, молдавская песенка в исполнении Лёди звучит веселее, хотя и она тоже – про любовь.

Куй нуй плаче драгостя,Думнезеу се ну ей бя!Се мье дэе нумай мие,Еу рог бин копилерие.Ну мий фрика, мэй, де моарте,Дар мий фрика де пэкатэ,Ши де тоате релеле, мэй,Че ам фэкут ку мындреле меле!

Горячие молдаване, ставши в круг, пляшут под песню Лёди.

Потом они провожают его до околицы села и там долго прощаются, жмут руку, заводят короткие танцы уже безо всякой музыки. И долго машут вслед уходящему Лёде.

А солнце садится и тоже провожает последними лучами Лёдю, в одной руке у которого – сочная молдавская плачинда, в другой – початок вареной кукурузы. Он ест и то, и другое, попеременно кусая то сырный пирог, то кукурузу. Вообще-то не очень совместимые блюда, но какое это имеет значение, если с утра в желудке было пусто.