История и повествование
Шрифт:
Воспитание Николая не было проникнуто либеральным духом и окружено возвышенным ореолом, как это было с обучением его старших братьев — Александра и Константина: оно было суровым, поистине спартанским, включая и жестокие телесные наказания. В противоположность просветительской педагогике, на которой был основан педагогический проект Екатерины II, то есть идеям свободного воспитания (в тогдашнем руссоистском понимании) и целям воспитания свободного человека, здесь лучшим методом было признано насилие над природой ученика. Считалось, что для воспитания добродетельного человека необходимо переломить характер и наклонности ребенка. Об этом имеется достаточно материала в трудах Корфа, Шильдера и других биографиях Николая I. Но если говорить только об учебных занятиях, то нельзя не признать, что они были регулярными, — в результате великий князь получил вполне основательные знания русского языка, истории, географии, статистики, а также Закона Божьего. Согласно многочисленным свидетельствам, Николай хорошо владел французским [217] и немецким языками, бегло говорил по-английски, интересовался физикой и инженерным делом. Однако не менее важно заметить, что, как нам представляется, занятия были изначально ориентированы на формирование из него русского императора.
217
Несмотря на проявленное к нему отвращение в раннем возрасте (см.: Корф М. А.Материалы и черты… С. 49).
Первые сведения о планах Марии Федоровны сделать Николая наследником его старшего брата относят обычно к 1807 году (слова вдовствующей императрицы Вилламову [218] ) или к 1809 году (медаль с надписью «Цесаревич Николай» [219] ). Достоверные данные о том, насколько сам великий князь был посвящен
218
Соответствующую выдержку из дневниковой записи доверенного секретаря Марии Федоровны Г. И. Вилламова от 16.03.1807 года приводит в своем труде Н. К. Шильдер (см.: Шильдер Н.Император Николай Первый. С. 40–41).
219
См. об этом: Русский архив. 1896. № 6. С. 285.
220
См.: Шильдер Н.Император Николай Первый. С. 40.
Вместе с тем уже в детских играх с сестрой Анной и братом Михаилом отчетливо проявилось желание примерить на себя роль императора: Анна представляла императрицу, а из двух братьев императором всегдаоказывался Николай Павлович [221] . Конечно, это всего лишь игра, говорящая о характере и психологии ребенка, а не о сознательном жизненном выборе: в семилетием возрасте Николай еще не мог ясно планировать свою будущую судьбу. Но, как нам кажется, его мать имела уже довольно четкую стратегию поведения. Десятилетний брак Александра Павловича и Елизаветы Алексеевны не дал царствующему дому наследника. Не было детей и у Константина Павловича, чья семейная жизнь вообще ставила под сомнение возможность передачи ему престола. Вдовствующая императрица, которая не могла влиять на воспитание двух старших сыновей, крепко держала в своих руках воспитание младших. Очевидно, что именно в Николае ей виделся будущий император, который будет сформирован ею и на которого, следовательно, она получит возможность влиять.
221
См. Корф М. А.Материалы и черты… С. 37. Корф ссылается на Журнал 1803 года, который вели воспитатели.
«Царская должность» становится важнейшей темой учебных упражнений маленького великого князя. Первая запись в первой книге «Начальных упражнений», сделанная рукой семилетнего Николая Павловича, гласит:
Тот истинный есть Царь, кто владеет сердцами и живет для благополучия подданных своих [222] .
Поскольку эта фраза дана как упражнение в чистописании, то она повторяется многократно (повторяются также отдельные буквы, слова, потом все переписывается еще раз). Разумеется, не все записи имеют столь ярко выраженный идеологический характер — далее в тетради следуют рассуждения о добродетели, о воспитании, сведения о философах и пр. [223] Но с довольно большой частотой, можно сказать, последовательно вводятся «напоминания» о царской должности:
222
Там же. Кн. 1. Л. 1.
223
Приведем в качестве примера несколько таких записей (опуская повторы):
«Платон радился в Афинах за 500 лет до рождества Христова. Сперва учился он живописи и стихотворству, но наконец предался филозофии, в которой оказал великие успехи, как советами Сократа, так и путешествиями многими. Думают даже, что он в Иудее получил сведение о Моисеевых книгах и почерпнул оттуда великую часть своих познаний. Он в древности прозван был божественным.
Аристотель, отличнейший ученик Платонов, которой сочинил перипатетическую филозофию в Греции, родился в Стагире, Фракийском городе. С похвалою привел он в систематической порядок большую часть человеческих познаний, которыя тогда только еще открывались. Важною сею услугою положил он основание большой части филозофических систем. Не менее прославился он реторикою и поэзиею, в которых он дает первыя основания и правила для обработывания разума. Он был пять лет наставником Александра великаго, которой снабдил его чрезвычайною суммою денег и доставив все возможныя способы к усовершенствованию натуральной истории.
Диоген Греческой филозоф которой прославился почти около той же эпохи, совсем удалившись из общества, имел другой образ жизни, и основал систему циническую. — Все его имение состояло в епанче, в которую он днем одевался, а ночью <в> ней спал, и жил в большой бочке. Он вел жизнь без принуждения всякаго, и зделался баснею народа — весьма был странен в своих поступках. Между прочим, бегая по улицам в полдень с зажженным фанарем, искал человека.
Демосфен славной Греческой оратор, которой жил почти за 400 лет до рождества Христова, оставил нам многия свои речи, — в оных видны сильныя выражения, пылкость ума, острота и мужественное красноречие. Он родился косноязычным, но помощью трудов своих и стараний приобрел самой приятной выговор.
Феофраст Греческой филозоф, ученик Аристотелев, прославился тем, что имел дарование принимать на себя характеры различные. — Он имел в своей школе несколько тысяч учеников, отличился чрезвычайным прилежанием к трудам и величайшею щедростию. Что касается до его поступков и одежды, то он столько наблюдал благопристойность и чистоту, сколько напротив Диоген все то ненавидел.
Цицерон, славнейший Римской Оратор и знаменитый Государственный человек, жил почти за 70 лет до рождества Христова. Он ездил учиться в Грецию и образовал себя в числе славнейших филозофов и ораторов. — По возвращении своем оттуда, достигши перьвых чинов в республике, он прославился красноречием в собраниях народа и сената.
Наконец, гоним будучи от неприятелей той партии, которую он держал во время междоусобной войны, убежал в свои владения, но на дороге догнан был и умерщвлен одним из принадлежащих ему людей на 64 году от роду».
Как мы видим, упражнения в чистописании были весьма содержательными, позволявшими одновременно с развитием каллиграфических навыков расширять кругозор, развивать память и приучать к размышлениям. Наряду со сведениями об античных знаменитостях встречаются данные о географии и истории России (например: «Город Архангельск построен на берегу реки Двины Беломорской, которая впадает многими устьями в Белое море. В полуострове Крыме в городе Корсуни, внук святой княгини Ольги великий князь Владимир, принял святое крещение. Река Обь, составясь из рек Бии и Катуни, выходящих из хребта алтайскаго и приняв в себя воды славнаго Иртыша, течет в ледовитое море. В Грузии находятся высокия горы, так что когда на вершине оных снег и стужа, внизу поспевают разные плоды и виноград» — Л. 40 об. — 42); о естественной истории (например: «Земля есть тело или вещество твердое, тяжелое, крепкое, которое иногда влажно или мокро, горячо или сухо. Земля местами сера, красна, желта, бела, черна. Есть земля жирная, глинистая, каменистая. Все сие составляет пыль, мел, песок, хрящ, глины, известь, чернозем, и прочее. — Воздух вещество жидкое, тяжелое, прозрачное, но упругое. Он по переменно то светел или мутен, влажен или сух, тепел или холоден, тих движим. Крокодил, страшное животное водится только в самых жарких странах Азии, Африки и Америки. Он издревле почитается весьма опасным, а особливо на берегах реки Нила» — Л. 47–48 об.) и пр.
Учение есть краса для всякаго человека, свет для имеющаго какую либо в обществе должность и чудное дает сияние качествам великаго Государя. Александр великий в таком имел почтении словесныя науки и прочия знания, что по разграблении Дариевых палат, в которых нашел он ковчезец слоновой, ему изводилось положить в него лучше Гомерову книгу, нежели Царской венец свой [224] .
Любимец Неба! ты коему вверена верховная власть над человеками твоими, долженствующий управляти другими и пещися о благоденствии их, — помысли о важности звания твоего. Полагай пределы желаниям своим. Да будет справедливость мерою деяний твоих [225] .
224
Там же. Л. 4–6.
225
Там же. Л. 19 об.
Видимо, Мария Федоровна (ибо именно она была автором этой идеи, как и всего проекта обучения Николая Павловича) старалась с самого детства неуклонно внушать своему третьему сыну мысль о том, что его ждет царское предназначение. О том, что эта идея отложилась в сознании великого князя, хотя не находила однозначной поддержки у его преподавателей, свидетельствует сочинение на тему «В чем состоят должности князей?», написанное Николаем 26 июля 1811 года. Приведем его текст полностью:
В чем состоят должности Князей?
Должность всякаго Князя есть делать щастливыми народы свои, и давать им во всем примеры наистрожайшей добродетели.
В доказательство приведу я следующее:
в мысль делать щастливыми народы свои заключается то, что Государь не должен отягощать податьми народы свои, чего избежать можно 1-е не употребяя государственную казну на не нужныя вещи 2-е не соглашаясь на всякое предприятие имеющее некоторый блеск и коего щастливый конец не доказан; от чего часто без нужды пропадают великия суммы кои моглибы с прибылию употреблены
Государь не должен доверять людям, которые под видом величайшаго усердия, льстя страстям князя, стараются привязать его к себе, чтоб обманывая его всяким образом, моглибы обогащаться, грабя нещастные народы. Вот от чего первая вещь о которой должен пещись всякий государь есть чтоб окружать себя верными друзьями, кои могли бы представлять ему вещь такую какою она есть в точности.
Что же касается до примера, то нет ничего такого, которое более бы действовало над людьми как пример. Человек, как обезьяна, склонен перенимать все что видит; а и того более что видит в начальниках. А как Князь должен быть отец подданных своих, то и подавая им добрый пример много сим способствовать будет к нравственности народов своих [226] .
226
Там же. Кн. 7. Л. 44–44 об. Текст приведен без исправлений учителя, которые носят в основном характер стилистической правки, однако имеется и характерное содержательное «вторжение»: в словосочетании «нещастный народ» слово «нещастный» вычеркнуто.
Нельзя не заметить, что сочинение имеет достаточно отчетливую критическую направленность — основная его часть посвящена тому, чего не долженделать государь. Конечно, можно предположить, что рассуждения носят чисто умозрительный характер, тем более что «книжная» природа некоторых фраз очевидна. Однако если вспомнить исторический контекст 1811 года, то картина может получиться несколько иной, а сочинение наполнится аллюзиями на современность. Логика рассуждений Николая может выглядеть примерно так: Россия ведет постоянные войны (из последних на тот момент: война в Финляндии, русско-турецкая война, надвигающееся столкновение с Наполеоном, открыто обсуждавшееся как в обществе, так и при дворе), успех и польза которых не очевидны, но которые отягощают несчастный народ непомерными податями (напомним о финансовых мероприятиях, начатых по инициативе Сперанского в 1810 году). Государь (то есть Александр I) окружает себя льстецами и обманщиками (не исключено, что так отразились в сознании юного Николая толки о Сперанском) и не подает своим подданным достойного нравственного примера. Относительно последнего: трудно предположить, чтобы младший брат не знал о семейной ситуации старшего. Вспомним, кстати, что впоследствии Николай Павлович и Александра Федоровна, к неудовольствию Марии Федоровны, оказывали подчеркнутые знаки внимания покинутой Александром I императрице Елизавете Алексеевне.
Выходит, что 15-летний великий князь интенсивно размышлял над актуальными вопросами современной политики, проецируя себя на роль правителя и создавая для себя альтернативную политическую программу.
Приведенное сочинение вызвало явное недовольство и даже полемику учителя. Напротив первой фразы он написал:
Не все Князья призываются провидением ко владению; посему надлежало бы говорить и о сих.
Очевидно, что педагог обратил внимание на неправомерное отождествление себя с царем и хотел направить ход рассуждения своего ученика в другое русло. 9 августа он задал Николаю повторное сочинение на ту же тему. По нему видно, что с учеником была проведена соответствующая «разъяснительная» работа. Однако хотя великий князь на этот раз отождествил себя с «ближайшим родственником Государя», который должен стать «первым подданным» и ближайшим помощником царствующего монарха, но все же сбивался с «политкорректного» тона и вновь возвращался к более близкой для него роли царя, подчеркнув, что речь идет о «родственниках», долженствующих наследовать монарху. Заключительная рецензия учителя весьма красноречива:
Сей последний урок изряден только <…> вопреки предначертаннаго плана и толкований учит тому что другим делать, а не тому что самому делать должно.
Приводим текст, на этот раз сохраняя в квадратных скобках вставки и исправления, сделанные рукой преподавателя:
В начале народы были разсыпаны по всей поверхности земли. Но как мало по малу добродетель не столь всеобщею стала то и принуждены были люди собираться в общества для защиты своей; они почувствовали вскоре нужду иметь правила или законы, по коим бы могли решать распри и несогласия свои; и согласившись между собою принять [законы], избрали между собою одного который бы наблюдал за исполнением оных. Вот начало всех государей и их должностей. Итак, первая должность государя наблюдать законы [и пещися чтобы подданные их исполняли].
Но как мало по малу общества увеличивались, то и обязанности правителей также увеличивались; как правитель человек, то ему и невозможно становилось одному должность свою исполнять; общество избирало ему помощников, которые должны были отьискивать правду и сообщать ему оную и исполнять повеления его. В наши времяна после разных революций почти все государства монархическия, и по большей части наследственныя; а потому какая большая выгода Государям иметь помощниками Детей своих или ближайших родственников, которые долженствуя ему наследовать приготовляются таким образом достойно занять сие важное место. Они должны быть вернейшими подданными быв ближайшими родственниками его а от того и первыми из его подданных; должны подавать пример другим в покорности, любви, послушании, усердии; слышать, внимать все что ни произходит и верный отдавать во всем том Государю отчет. —
Чтобы приобресть все сии необходимыя качества, должно Князьям получить хорошее воспитание, от котораго зависит не только его щастие, но и всех тех кои когдалибо под его [правлением или] начальством [находиться] будут. Сия то эпоха есть та на которую наиболее было разных мнений, многия полагают что лучшая школа для Князей есть нещастие; мне ни приличноб было судить о том; но кажется мне, что самыя великия государи имели почти все бурливую молодость; Петр I, Фридерик II, Генрих IV, Лудовик XII, и другие, были в опасности жизни, в нешастнейшем положении и испытав собственным примером всю суетность мирских вещей; сделались великими людьми. Но я чрез сие не хочу сказать чтобы и в мире и в величайшем щастии не рождались великие Государи, прилагая всевозможное старание отвращать соблазнительные примеры от неопытных взоров молодых Князей; но должно требовать от Князей слеповато <sic!> повиновения к тем кои за них думают, и предлагать им добродетель как единственный способ сделаться достойными лестных и почетных прозваний великаго, отца народа или отца отечества.
[Для сего] Князь должен иметь к ним [наставникам и учителям своим] полную доверенность, повиновение почтение и благодарность; а ежели не будет исполнять сей священный долг свой и не будет отвечать надежде, которую на него возлагает отечество, то заслуживает быть всеми ненавидим.
[Учитель, зачеркнув то, что было написано после слова «благодарность», дописывает: «без него все старания об образовании сердца и ума его останутся тщетными, а способности природныя не принесут желаемаго плода, — все надежды отечества будут обмануты наижесточайшим образом и навлекут ему негодование и даже презрение всех»] [227] .
227
Там же. Л. 45 об. — 48.
В ходе предварительной подготовки преподаватель явно напомнил великому князю теорию договорного происхождения общества, идею примата закона, обязательного для всех его членов (таким образом, мы видим, что просветительские теории не прошли мимо сознания Николая Павловича), а также, явно адресуясь непосредственно к Николаю, — мысль о необходимости соответствующего образования и уважения к наставникам. Характерно при этом, что ученик, послушно повторив внушенные ему тезисы, все же не смог до конца отказаться от своей любимой идеи: князь = государь, представив ряд важных для себя царственных имен, среди которых на первом месте стоит имя Петра Великого [228] .
228
Учебные материалы красноречиво свидетельствуют о том, что Петр I с детства являлся для Николая примером государя, которым он восхищался и которому хотел бы подражать. В том же 1811 году, в апреле, он пишет сочинение на заданные слова (они подчеркнуты в тексте) и посвящает его Петербургу. Вот отрывок, относящийся к Петру:
« Хотяты Петербург не можешь величиной равнятьсяс Парижем и Лондоном, но превозходишьих неизчетными прекрасных водтвоих выгодами и пользами. Я возхищаюськогда вижу, тебя, Неву, в этом состоянии, и когда представляю себе что за 100 лет тому назад Петр 1-й нашел тебя покрытоютросником и дренными рыбачьими лодками, и что по берегам твоим рос густойдремучий лес. Петр великий не тщетнотебя возлюбил, усмотрев всевыгоды твои и удобствопостроить верфь. Сбылись егонамерения. Городиз лучших в свете, а имятвое. Петр, в числе имен лучшихгосударей коих провидение изредка дарило нещастной Европе».
Заметим, что это сочинение вызвало одобрение не только со стороны учителя, но и Марии Федоровны.
В другом сочинении (11.07.1811) Николай излагает знаменитый эпизод с Долгоруким:
«Польза изящных художеств состоит в том, чтоб воспоминать нам, какия нибудь достопамятныя произшествия, которыя могли бы служить добрым примером, например: любовь к отечеству Пожарскаго и Минина, неустрашимость Коклеса и Ссеволы; отважность К. Долгорукова посмевшаго разодрать указ Петра Великаго и признательность к нему Государя за сей поступок; и многия другия».
Таким образом, пушкинские «Стансы» 1826 года легли на подготовленную почву и, вероятно, еще и потому встретили в Николае такой отклик, что отвечали его отроческим и юношеским устремлениям.