История лисы-метаморфа
Шрифт:
– С кем? – Дани так искренне удивился, что Оливер даже засомневался в словах Руперта.
– Невысокая девушка с длинными золотыми волосами и светлой кожей, – максимально пренебрежительно постарался сказать граф, не выдав своих истинных чувств к этой особе.
– А-а-а-а, я, кажется, понял о ком Вы, – и Дани так широко улыбнулся, явно вспомнив эту девушку, что Оливеру захотелось прибить его прямо в этом кабинете. «Нет, вначале уволить, а затем прибить и расчленить, чтобы не порождать слухов о жестоком обращении со слугами», – мрачно добавил внутренний голос. Одна богиня Судьбы знала, что ему стоило сдержать себя в руках, когда Дани буквально
Повар понял, что граф выжидающе на него уставился не просто так, спохватился и ответил на вопрос:
– На днях я встретился с ней на кухне и был немало удивлён тому, как она ловко обращалась с ножами и готовила. Я спросил, кто она такая, а она ответила, что Ваша гостья. Так как официально Вы её не представляли слугам, я решил, что это… – он на секунду замялся, думая, какое слово подойдёт лучше всего. Не говорить же графу «Ваша любовница», как-то неприлично прозвучит, – Ваша секретная гостья.
– Ясно, – Оливер снова забарабанил пальцами по столу.
– Мне можно идти? – уточнил Дани.
– Да, можно… – сказал граф, а потом встрепенулся, – хотя погодите.
– Да, граф? – повар обернулся, стоя в дверях.
– Она сказала, что готовит еду для меня?
– Совершенно верно, граф, – подтвердил Дани кивком.
– А в котором часу это было? Почему Вас на кухне не было, когда она пришла? И был ли кто-то ещё? – Оливер задал этот вопрос без всякого подтекста, на автомате и был удивлён ответом.
– Так это был первый или второй час ночи, Ваша светлость. Все слуги уже легли спать. К тому же она собирала корзинку с едой на две персоны, я не заподозрил ничего неладного.
– Идите, – граф махнул рукой Дани и тот полностью скрылся в проёме, плотно закрыв за собой дверь кабинета.
Лиса замерла, смотря в окно. Она не шевелилась и даже не дышала. От сковавшего её ужаса она даже глаза зажмурила. «Он догадался!» – пронеслось у неё панически в голове.
– Ры-ы-ы-жик, ты ничего не хочешь мне сообщить? – вкрадчивый голос Оливера она услышала у себя прямо за спиной. Ради такого он даже встал со своего кресла, не обращая внимания на рану.
Лиса обернулась на него, прижав уши к телу. Кончик пушистого хвоста еле заметно подрагивал в такт разошедшемуся глупому сердцу.
Тем временем статный шатен продолжал:
– Оказывается, в моём доме уже который раз появляется некая особа и с ней даже встречались мои слуги. Она собирала еду вечером на кухне в корзинку. И удивительное дело, ты поднималась с корзинкой с едой ко мне в кабинет целую неделю. При этом ты ни словом, ни действием не показываешь, что в мой особняк проник кто-то посторонний, – на этих словах Чирра уже закрыла глаза и обратилась к внутренней энергии, готовая перевоплотиться и всё объяснить, как вдруг Оливер совершенно нелогично закончил. – Признавайся, это твоя настоящая хозяйка?
Чирра широко распахнула глаза и, не отводя взгляда от прекрасных зелёных омутов Оливера, торопливо закивала.
– Ты поэтому стала уходить от меня по ночам? Ты с ней время проводишь?
«Можно и так сказать», – подумала про себя Чирра. – «Я же провожу время сама с собой».
Снова кивок со стороны лисы.
– Ты разрываешься между ней и мной и потому не ушла от меня?
Лиса задумалась, потом осторожно кивнула.
– И давно она знает, что ты живёшь у меня?
Опять кивок головы.
– Ты можешь меня к ней отвести?
Теперь отрицательный ответ.
– Ясно, – граф задумчиво
Лиса продолжала во все слова смотреть на Оливера. «Я … ему… нравлюсь?..» – отрывисто промелькнуло в голове. «Он не сердится, что я воспользовалась его беспомощностью из-за раны? Он хочет поговорить? Ничего себе!»
Оливер вздохнул, оставил лису со своими переживаниями на подоконнике и подошёл к столу, на котором лежала куча писем.
Оливеру глубоко в сердце запала Чирра. Он понимал, что сильно обязан ей и её питомице. Он догадался, что ночью она приходила, чтобы перевязать его. Каким-то чудом она поняла, что ему нужна помощь. Она была как его ангел-хранитель: всегда рядом и всегда невидима. Разумеется, позже он дал распоряжение Руперту, что если девушка с длинными золотыми волосами о чём-то попросит его или других слуг, выполнять беспрекословно, не задавая вопросов, но докладывать ему лично. Оливер лелеял надежду, что Чирра придёт к нему ночью вновь. Больше он не гневался на Рыжика за то, что та куда-то уходила от него вечерами.
И Оливеру повезло. Ближайшим же поздним вечером, когда он пошёл в ванную, чтобы аккуратно размотать бинты и сесть в заранее приготовленную служанками ванну, кто-то коснулся руками его спины, а потом прижался всем телом, помогая снять повязки.
Чирра перекинулась в девушку, видя, что Оливер собирается идти мыться и упрямо некому не говорит о своем ранении. Граф даже изменил своим предпочтениям и вместо бассейна на первом этаже решил помыться в ванной при спальне на втором. Она тихонько зашла в ванную комнату и увидела среди горячих клубов пара его скульптурно сухую фигуру без грамма лишнего жира. Чирра стояла позади и восхищалась Оливером. В меру мускулистые ноги, крепкие ягодицы, широкая спина, чуть заострённые плечи, образующие с мужской талией правильный перевёрнутый треугольник, благородная осанка. Худощавость очень шла Оливеру, придавая ему ещё больше аристократичности. Сейчас, без одежды, он напоминал античного бога, сошедшего с высоких гор на границе Норингии и Шерисии.
Чирра сделала шаг к мужчине, обняла его, прижавшись грудью к его спине, утонула в его волосах цвета молочного шоколада, а её пальцы заскользили по твердому мужскому торсу. Внутри неё трепыхалось сердце, как трепыхается дикая утка, пойманная лисой и понимающая, что всё кончено. Девушка зашла, чтобы помочь Оливеру с бинтами, но увидев его, не смогла не обнять, а обняв, поняла, что не сможет просто уйти. Она боялась признаться самой себе, что полюбила этого мужчину, который смог вылечить её душевные раны. Живя с ним под одной крышей, она научилась доверять ему. Оливер был скуп на слова, но его поступки говорили лучше всяких слов. Он любил сына до умопомрачения, был отважен, раз поскакал в ночь сам на другой конец города, умён и образован, добился места в королевской палате, проявлял заботу к ней самой в ипостаси лисы. Он не повёлся на домогательства Софии и ловко выставил её из дома. «А ещё он очень гордый и никогда не признается в своих слабостях, прямо как настоящий хищник», – поняла она. При всём своём небогатом опыте общения с людьми Чирра и представить не могла, что мужчины, не только оборотни, могут быть такими.