История последних политических переворотов в государстве Великого Могола
Шрифт:
Едва распространились слухи об аресте Мир-Джумлы, как тотчас же началось большое волнение; все, кого он привел с собой, хотя и были удивлены происшедшим, решили его освободить и с оружием в руках прибежали, чтобы отбить его от стражи и взломать тюрьму; это было бы легко сделать, так как Аурангзеб не собрал достаточно войск для такого смелого предприятия, и одно имя Мир-Джумлы заставляло всех содрогаться. Но так как все тут было притворством, то волнения эти были немедленно успокоены искусными объяснениями начальникам войск эмира и присутствием Аурангзеба, который находился тут же со своими двумя детьми и вел себя весьма решительно и говорил то с одним, то с другим. Наконец подействовали также обещания и подарки, которые были им сделаны; в результате все войска Мир-Джумлы и даже большая часть войск Шах-Джахана, видя, насколько все здесь запутано, и будучи лишены предводителя, перешли на сторону Аурангзеба; подействовало также сообщение, что Шах-Джахан умер или находится при смерти, обещания увеличить их жалованье и заплатить сейчас же вперед за три месяца.
Аурангзеб, захватив весь обоз Мир-Джумлы, даже его верблюдов и палатки, двинулся в поход с целью осадить Сурат и ускорить его взятие, так как Мурад-Бахш был в большом затруднении: его лучшие войска были заняты этой осадой, но они встретили такое сопротивление, какого он не ожидал. Но после нескольких дней похода Аурангзеб узнал, что губернатор сдал крепость; он послал Мурад-Бахшу поздравления и вместе с тем сообщил ему все, что произошло с Мир-Джумлой, заявив, что у него достаточно сил, средств и связей при дворе, что у них нет ни в чем недостатка, что он пойдет прямо на Бурханпур (Брампур) и Агру, будет ждать его по дороге и просит его поторопиться.
Правда, Мурад-Бахш не нашел в Суратской крепости столько денег, сколько предполагал: потому ли, что их действительно там не было в таком количестве, как об этом говорили, или потому, что губернатор присвоил часть их, как утверждали некоторые. Однако то немногое, что он там нашел, помогло ему заплатить солдатам, поступившим на службу к нему в расчете поживиться великими сокровищами Сурата. Сказать правду, у него не было основания очень гордиться взятием этой крепости, так как она не имела настоящих укреплений; тем не менее осада продолжалась более месяца, и крепость никогда не была бы взята, если бы не голландцы, придумавшие подвести мину, которая, взорвав большой кусок стены, повергла осажденных в страшное замешательство и принудила их к сдаче. Взятие этого города помогло планам Мурад-Бахша; повсюду пошла слава, что Мурад-Бахш взял Сурат, что он сделал подкоп и заложил мину (а это очень поражало индийцев, которые еще плохо знают это дело) и что он нашел там огромные сокровища. Несмотря на весь этот шум и первые успехи, к чему присоединились частые письма и великие обещания Аурангзеба, евнух Шах-Аббас, человек трезвого ума, большой храбрости и очень преданный интересам своего господина, был того мнения, что Мурад-Бахшу не следует слишком тесно связываться с Аурангзебом и слишком торопиться на соединение с ним; что надо занимать его переговорами и предоставить ему идти на Агру одному, а тем временем придут достоверные известия о болезни Шах-Джахана и можно будет видеть, какой оборот принимают дела, можно будет укрепить Сурат, прекрасный пункт, обеспечивающий господство на большой территории с значительным доходом. Может быть, со временем удастся завладеть даже Бурханпуром, очень важным проходом, как бы воротами Декана.
Однако письма и непрестанные уверения Аурангзеба в связи с недостаточным количеством войск, артиллерии и денег, а также слепое честолюбие и чрезмерное желание царствовать побудили Мурад-Бахша пренебречь всеми этими соображениями, выйти из города Ахмадабада, покинуть Гуджарат и двинуться лесами и горами, чтобы спешно прибыть на место встречи, где Аурангзеб ждал его уже два-три дня [100] .
В честь соединения обеих армий были устроены большие празднества и увеселения; принцы посетили друг друга. Аурангзеб надавал Мурад-Бахшу тысячу обещаний и, тысячу раз заверив его в своей дружбе, снова торжественно засвидетельствовал, что сам он отнюдь не претендует на царство, что он здесь присутствует только для того, чтобы помочь ему против Дары, их общего врага, и посадить его на престол, который его ждет. После этого свидания и подтверждения дружбы оба войска двинулись вперед, причем Аурангзеб во все время похода продолжал выражать свою дружбу и преданность Мурад-Бахшу, титулуя его публично и в интимных беседах «хазретом», т.е. государем и величеством. В результате Мурад-Бахш дал себя окончательно убедить в том, что Аурангзеб действует искренно и от избытка дружеских чувств к нему. Он охотно допускал все эти выражения покорности и почтения, вместо того чтобы припомнить недавние события в Голконде и понять, что человек, так смело рисковавший всем, чтобы захватить королевство, едва ли способен жить и умереть факиром.
100
Соединение армий Аурангзеба и Мурад-Бахша произошло 14 апреля 1658 г.
Обе соединившиеся армии составили значительный отряд, что наделало много шума при дворе и заставило задуматься не только Дару, но и Шах-Джахана, знавшего силу ума и настойчивость Аурангзеба и храбрость Мурад-Бахша и предвидевшего, что загорится пламя, которое будет очень трудно потушить. Тщетно он пишет письмо за письмом, что его здоровье поправляется, чтобы они возвращались каждый в свою провинцию, что он их одобряет и забудет все, что произошло до сих пор. Эти письма отнюдь не мешают им продвигаться вперед, и так как болезнь Шах-Джахана все еще слывет смертельной и находится достаточное количество людей, которые в этом уверяют, то они все продолжают притворяться, повторяя (а может быть, даже искренне веря), что эти письма подделаны Дарой, что Шах-Джахан умер или при смерти и что наконец, если он еще жив, они хотят поцеловать его ноги и освободить его из рук Дары.
Что же делать Шах-Джахану, этому несчастному царю, видящему, что сыновья его пренебрегают его приказаниями, получающему ежечасно сообщения о быстром их продвижении к Агре во главе своих войск?
Между тем он, больной, находится в руках Дары, человека, который только и дышит войной, готовится к ней с возможной поспешностью и со всеми признаками страшной ненависти к братьям. Что может сделать он в такой крайности? Приходится отдать Даре свои сокровища, позволить ему свободно распоряжаться ими, приходится вызвать своих старых и наиболее доверенных военачальников, которые, как он знает, недолюбливают Дару, и приказать им идти сражаться за Дару против своих кровных детей, против тех, которых он уважает больше Дары. Ему необходимо немедленно послать войско против Султан-Шуджи, так как он продвинулся дальше других, и принять меры для посылки другого войска против Аурангзеба и Мурад-Бахша, которые приближаются.
Командующим армией, посланной против Султан-Шуджи, назначен был старший сын Дары, Сулейман-Шеку [101] , принц лет двадцати пяти, прекрасно сложенный, умница и хорошего поведения, благородный, щедрый и любимый всеми, особенно Шах-Джаханом, который осыпал его богатствами, считая своим преемником скорее его, чем Дару. Тем не менее Шах-Джахан, который предпочел бы, чтобы Султан-Шуджа возвратился в Бенгалию, вместо того чтобы затевать кровавую битву, которая для него (Шах-Джахана) могла только плохо кончиться, так как он рисковал потерять в ней кого-нибудь из своих сыновей, дал принцу в спутники старого раджу по имени Джай Сингх (Джессенг) [102] , в настоящее время одного из самых богатых и могущественных раджей всего Индостана, одного из наиболее ловких во всей империи. Джай Сингху дается тайный приказ вступить в бой только в самом крайнем случае и стремиться всеми способами побудить Султан-Шуджу отступить и сберечь свои силы до более подходящего момента, до исхода болезни Шах-Джахана или, по крайней мере, до выяснения планов совместных действий Аурангзеба и Мурад-Бахша.
101
Сулейман-Шеку родился в 1635 г.
102
Джай Сингх — раджа (правитель) раджпутского княжества Джайпур. Умер в 1667 г.
Но молодой принц Сулейман-Шеку, полный пыла и храбрости, только и мечтал отличиться каким-нибудь крупным подвигом, а Султан-Шуджа боялся, что Аурангзеб, выиграв битву, захватит раньше него столицы государства — Агру и Дели. Поэтому Драй Сингх не был в состоянии воспрепятствовать битве [103] . Едва армии увидели друг друга, как они приготовились к атаке и немного времени спустя обменялись в виде приветствия несколькими пушечными выстрелами. Я не буду описывать подробности этого сражения: рассказ был бы слишком длинен и представлял бы мало интереса; в дальнейшем нам придется описывать более крупные битвы, по которым можно будет судить об этой. Достаточно будет, если я скажу, что первое столкновение было жестоким и очень упорным с обеих сторон; что в конце концов Сулейман-Шеку повел наступление на Шуджу с такой решимостью и энергией, что привел его войско в беспорядок, заставил отступить и затем обратил в бегство, так что, если бы Джай Сингх и патан Дилир-хан (Делиль-хан), один из первейших полководцев, человек очень храбрый, но интимнейший друг раджи, действовавший всегда под его влиянием, захотели честно поддержать Сулейман-Шеку, то полагают, что армия Шуджи была бы разбита и самому ему угрожало бы очутиться в плену. Но в планы раджи не входила его гибель, как не было это и в планах Шах-Джахана, давшего как раз обратное распоряжение. Добавьте к этому, что Джай Сингх был слишком тонкий политик, чтоб наложить руку на принца крови, сына своего государя.
103
Битва между войсками Сулейман-Шеку и Султан-Шуджи произошла возле Бенареса в декабре 1657 г.
Шуджа имел время отступить и даже не потерял слишком много народу. Тем не менее, так как поле битвы и несколько пушек остались в руках Сулейман-Шеку, при дворе тотчас же распространились слухи, что Шуджа окончательно разбит. Это очень упрочило репутацию Сулейман-Шеку и уронило в глазах всех Султан-Шуджу и заставило сильно охладеть к нему персов, раньше питавших к нему симпатию.
После нескольких дней погони за Шуджей Сулейман-Шеку, ежедневно получавший известия от двора и узнавший, что Аурангзеб и Мурад-Бахш стремительно приближаются, решил прекратить преследование Султан-Шуджи. Он хорошо знал, что отец его, Дара — человек неосторожный и имеет много скрытых врагов, и счел нужным быстро вернуться в Агру, где Дара должен был, по-видимому, вступить в битву с Аурангзебом и Мурад-Бахшем. Лучшего решения он не мог принять, ибо никто не сомневается, что, подоспей он вовремя, Аурангзеб не оказался бы победителем. Думают даже, что он никогда не рискнул бы вступить в битву, так как силы были слишком неравные. Но злая судьба Дары этого не допустила.
Пока все это происходило около Аллахабада (Алах-Абада) — места, где Джамна (Джемна) сливается с Гангом, положение в Агре было совсем иное. Известие, что Аурангзеб переправился через реку у Бурханпура и прошел все самые трудные проходы в горах, поразило двор. Спешно было послано несколько отрядов, чтобы помешать его переправе через реку Нарбада (Евгенес) [104] , а тем временем все войско готовилось к бою.
С этой целью в качестве командиров выбрали двух самых влиятельных и могущественных вельмож. Одним из них был Казим-хан Дживани (Казем-хан), знаменитый полководец, очень преданный Шах-Джахану, но мало расположенный к Даре; он пошел против своей воли, лишь бы угодить Шах-Джахану, который, как он видел, был в руках у Дары. Другим был Джасвант Сингх, очень могущественный раджа, который ни в чем не уступал Джай Сингху. Он приходился зятем Радже-Ране, который жил во времена Акбара и был столь могущественным, что считался как бы императором раджей [105] .
104
На современных географических картах эта река именуется Нармада.
105
По-видимому, под Раджей-Раной имеется в виду прославленный правитель раджпутского княжества Мевар, столицей которого был Читор, — Рана Санга. Но в таком случае возникают трудности. Рана Санга правил в 1509-1528 гг., т.е. во время первого Великого Могола — Бабура, а не Акбара. Но даже, если в книге Ф. Бернье имелся в виду иной раджпутский раджа, живший при Акбаре, то он заведомо не мог быть тестем Джасвант Сингха, ибо Акбар правил в 1556-1605 гг., а описываемые события происходили более чем на полвека позже. Скорее всего, Джасвакт Сингх был женат на женщине из рода (династии) потомков Рана Санти.