История последних политических переворотов в государстве Великого Могола
Шрифт:
Ко рву примыкает довольно большой сад, во всякое время года заполненный цветами и зелеными кустами; вместе с большими ярко-красными стенами это получается очень красиво.
К саду примыкает большая улица или, скорее, большая площадь, на которую выходят главные ворота крепости, а от них тянутся две главные улицы города. Палатки раджей, которые состоят на службе у государя и по очереди еженедельно несут караул, расположены на этой квадратной площади. Так как эти маленькие князьки ни за что на хотят долго находиться взаперти, то внутри самой крепости караул несут эмиры и мансабдары.
На этой же площади на рассвете объезжают королевских лошадей из большой государственной конюшни, находящейся неподалеку.
Здесь же кобат-хан, или главнокомандующий кавалерией, тщательно осматривает лошадей новых всадников, поступающих на службу; если лошади оказываются тюркской породы,
Здесь также находится нечто вроде базара, или рынка, где продается всякая всячина. Подобно Новому мосту в Париже, это место, куда собираются всевозможные скоморохи и фокусники.
Здесь же располагаются астрологи как магометанские, так и языческие. Эти мудрецы сидят под палящим солнцем, на своих пыльных коврах, и держат в руках какие-нибудь старые астрономические инструменты; кроме того, перед ними лежит большая раскрытая книга, в которой изображены знаки зодиака. Таким образом они привлекают внимание прохожих и обманывают народ, для которого они являются непогрешимыми оракулами. За паису (стоимостью приблизительно в одну соль) они предсказывают этим беднякам их будущее. Сначала они рассматривают руку и лицо клиента, потом перелистывают свою большую книгу и делают вид, будто производят вычисления. После этого они решают, наступил ли сахет, т.е. благоприятный момент для начала предприятия, которое задумал вопрошающий. Глупые бабенки, закутанные с ног до головы в белую ткань, толпами стекаются к астрологам, шепчут им на ухо все подробности о своей жизни, раскрывают им все свои тайны, словно на исповеди. Эти невежественные, несчастные люди обращаются к астрологам с просьбой настроить звезды в их пользу, как будто астрологи действительно обладают таким неограниченным влиянием.
Самым забавным из этих астрологов был португальский метис, бежавший из Гоа. Он сидел на ковре с такой же важностью, как и все другие, и у него было много клиентов, несмотря на то что он не умел ни читать, ни писать. Инструментом ему служил морской компас, а вместо астрологических книг он пользовался старым молитвенником на португальском языке. Картинки в книге он истолковывал как знаки европейского зодиака. «A tal bestias tal Astrologuo» (какова скотина, таков и астролог), не стесняясь сказал он иезуиту, отцу Бюзо, который увидел его за этой работой.
Я говорю здесь только о жалких базарных астрологах. Те, которые посещают дворы вельмож, считаются великими учеными и наживают большие состояния. Вся Азия страдает этим суеверием. Государи и вельможи не предпринимают ни одного пустяшного дела, не посоветовавшись предварительно с ними, и платят им большие жалованья, для того чтобы они читали, что написано в небесах, и определяли, когда имеется сахет, а также разрешали при помощи Корана все сомнения.
Две главные улицы города, которые, как я уже сказал, начинаются от площади против ворот крепости, имеют приблизительно 25 или 30 обыкновенных шагов в ширину, они уходят в прямом направлении так далеко, как видит глаз. Но одна из них, ведущая к воротам Лахора, значительно длиннее другой. Что касается домов, то обе улицы совершенно похожи друг на друга. Подобно тому как у нас на Королевской площади, по обеим сторонам этих улиц построены аркады; разница только в том, что они построены исключительно из кирпича и что крыша служит здесь в качестве террасы; никаких других сооружений над аркадами здесь нет. От нашей Королевской площади эти аркады отличаются еще и тем, что они не образуют сплошной галереи: они обыкновенно разделены перегородками, и в них находятся лавки, которые не запираются. Здесь днем работают ремесленники, сидят менялы, или купцы, выставившие свой товар. В глубине каждой арки имеется узенькая дверь, ведущая в склад, куда эти товары уносят на ночь.
Дома купцов строятся над этими складами позади аркад. С улицы они имеют довольно красивый вид, а внутри довольно удобны: в них много воздуха, пыль до них не долетает, и у них есть прямой выход на террасу над аркадами; с террасы можно смотреть на улицу, здесь можно также спать на свежем воздухе. Плохо то, что, за исключением этих двух улиц и некоторых других, в городе нет таких хороших домов, возвышающихся над террасами. Да и на этих двух улицах они не повсюду имеются: часто над складом или где-нибудь в стороне стоит небольшое здание, которое не видно с улицы. Богатые купцы имеют свои дома в других местах и вечером отправляются туда. Кроме обеих главных улиц,
На этих улицах повсюду разбросаны дома мансабдаров, или мелких эмиров, судейских чиновников, богатых купцов и прочих лиц. Многие дома имеют довольно сносный вид. Правда, они редко бывают целиком построены из кирпича или камней, а многие даже сделаны только из глины и покрыты соломой. Но все-таки они удобны, потому что обыкновенно хорошо проветриваются и имеют дворы и сады. Они и внутри довольно приятны, так как обставлены хорошей мебелью, и кроме того, соломенные крыши обиты изнутри длинными, красивыми и крепкими камышовыми палками, а глиняные стены красиво выбелены известью.
Между этими неплохими домами разбросано огромное множество небольших домиков, построенных только из глины и соломы. Здесь живут простые всадники и все то множество слуг и мелкого базарного люда, которое следует за двором и армией. Эти хижины являются причиной, почему в Дели так часто бывают пожары. За последний год три пожара истребили более семидесяти тысяч соломенных крыш; вследствие сильного ветра, который здесь обыкновенно дует летом, пламя перебрасывалось так быстро, что сгорело несколько верблюдов и лошадей, которых не успели отвязать. Жертвой пламени стали также эти несчастные женщины, которые никогда не выходили из сераля; они так нелепы и стыдливы, что при виде чужих только и умеют, что прятать свое лицо.
Из-за этих скверных домиков, покрытых соломой, Дели всегда представляется мне каким-то соединением нескольких деревень или военным лагерем, только более удобно расположенным и лучше устроенным, чем обыкновенные полевые лагеря.
Жилища эмиров главным образом расположены по берегу реки и в пригородах, но встречаются также и повсюду. В этих жарких странах дом считается красивым, если он просторен, если в нем много воздуха и если со всех сторон открыт доступ ветру, в особенности северному. В хороших домах имеются дворы, сады, деревья, бассейны с водой, небольшие фонтаны в залах или по крайней мере при входе. Кроме того, здесь стремятся иметь красивые погреба с большими опахалами, чтобы там отдыхать в прохладе, от полудня до четырех или пяти часов дня, когда воздух нагревается так, что становится трудно дышать. Вместо этих погребов многие предпочитают касканья, т.е. маленькие опрятные домики, сделанные из соломы или еще чаще из ароматных корней. Обыкновенно эти домики расположены среди цветника, близко к резервуару с водой, чтобы слугам легко было обрызгивать их снаружи водой, которую они приносят в бурдюках. Особым преимуществом дома считается, когда он расположен среди большого цветника. Такой дом должен иметь четыре больших «дивана», или возвышения, расположенных приблизительно на высоте человеческого роста и доступных сквозняку, для того чтобы прохлада могла поступать со всех сторон. Красивые здания должны также иметь высокие террасы, где можно было бы спать ночью. Террасы эти должны сообщаться с большой комнатой, куда легко передвинуть постель в случае необходимости, например, если пойдет проливной дождь, или поднимется густое облако пыли, или если на рассвете повеет холодным ветром, или если нужно остерегаться утренней росы, которая часто вызывает оцепенение членов и нечто вроде паралича.
Внутри хорошего дома весь пол должен быть устлан матрацами из бумажной материи; матрацы должны быть толщиной в четыре дюйма; летом их накрывают тонкой белой тканью, а зимой — шелковым ковром. В самом почетном углу комнаты лежат один или два матраца из бумажного пике, с красивыми покрывалами, на которых выстеганы цветы; покрывала отделаны тонкой шелковой вышивкой с золотыми и серебряными блестками. Эти матрацы предназначаются для хозяина дома или почетных посетителей. На каждом матраце лежит широкая подушка из парчи, имеющая форму валика, на которую можно облокотиться. Вдоль стен разбросаны еще такие же подушки, покрытые парчой, бархатом или сатином с разрисованными на нем цветами; они предназначаются для всех остальных, кто бывает в комнате. Стены на высоте пяти-шести футов от мостовой должны быть заполнены нишами или маленькими окнами самой разнообразной формы. Они делаются с большим вкусом и отличаются приятным видом, удачно выбранными пропорциональными размерами. Внутри комнат стоят фарфоровые вазы и горшки с цветами. Потолок позолочен и раскрашен, однако изображения людей или животных совершенно отсутствуют, так как они запрещены религией.