История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 1
Шрифт:
стихотворение, написанное по законам того, что стало нашим
классическим стихосложением. В 1741 г. Ломоносов возвратился в
Россию, в Петербург, где был назначен адъюнктом Академии наук по
физическим наукам. Связь его с Академией, фактическим главой
которой он стал в 1758 г., продолжалась до его смерти. С самого
начала Ломоносовпроявил необычайную работоспособность,
огромный интерес к делу и невероятные познания. Он работал
одновременно в
областях. Химия, физика, математика, горное дело, мозаики,
грамматика, риторика, поэзия и история были в числе главных его
занятий, и в каждой из этих областей, исключая историю и мозаику,
он создал труды непреходящей ценности. В то же время он работал
над реорганизацией Академии и активно боролся с «немецкой
партией», которая преследовала цель превратить русскую Академию
в уютное пристанище для безработных немецких грамотеев.
Истощенный своими бесчисленными обязанностями, бесконечной
борьбой с немцами и не сочувствующими ему министрами,
Ломоносов стал пить и в последние годы жизни казался тенью самого
себя. Он умер в 1765 г.
У Ломоносова было две страсти: патриотизм и любовь к науке.
Единственной его мечтой было создать русскую науку и русскую
литературу, которые могли бы достойно соперничать с западными.
Прямой, бескомпромиссный характер и непоколебимое чувство
собственного достоинства снискали ему всеобщее уважение в эпоху,
когда уважались только высокое происхождение и власть. Даже
самые надменные из елизаветинских придворных инстинктивно
чувствовали его превосходство и понимали, что задирать его не
следует. Враждебность к академическим немцам и патриотизм
никогда не мешали ему признавать достижения немецких ученых.
Когда физик Рихман погиб, проводя опыты с электричеством,
Ломоносов использовал все свое влияние, чтобы спасти от бедности
вдову и детей этого мученика науки. Письмо, которое он написал по
этому поводу министру Шувалову, – одно из благороднейших
выражений его веры в благородство науки. Ломоносов был ученый по
призванию. Его открытия в физике и химии очень важны, и сегодня
он считается предшественником современных методовфизической
химии. Но огромное разнообразие занятий помешало ему совершить
все, на что он был способен. В то время только самые передовые
умы, такие, как великий математик Эйлер, были в состоянии понять
его научный гений во всем объеме. Для большинства современников
он был прежде всего поэт и оратор. С тех пор положение
переменилось, и в конце XIX века стало принято восхвалять
в ущерб поэту. Никто сейчас не усомнится, что это был великий
ученый, но в истории литературы нас занимает литератор и поэт
более, чем физик. И мы в состоянии оценить его справедливее, чем
это сделал XIX век.
В литературе Ломоносов был прежде всего законодателем. Он
установил нормы литературного языка и ввел новую систему
стихосложения, которая, несмотря на многочисленные
революционные попытки ее ниспровергнуть, по-прежнему управляет
большей частью русской поэзии. Церковно-славянский перестал быть
языком светской литературы еще до Ломоносова, но русский
литературный язык по-прежнему находился в состоянии
неупорядоченного хаоса. Он свободно черпал из запасов старшего
языка, ибо, чтобы стать литературным, не мог обойтись без его
богатого абстрактного и интеллектуального словаря и сложного
синтаксиса, который церковно-славянский взял у греческого. Но
слияние русского и славянского элемента было неполным и
неустановившимся. Задачей Ломоносова стало найти modus vivendi
(условия существования) для обоих и придать новому литературному
языку окончательную форму.
Лингвистическая реформа Ломоносова заключается в его
практике поэта и прозаика и в его законодательных сочинениях,
включающих Риторику, Российскую грамматикуи замечательную
статью Предисловие о пользе книг церковных в российском языке.
Невозможно дать точное представление об этой реформе, не входя в
подробности, которые будут неуместны в истории литературы,
предназначенной для нерусского читателя. Достаточно будет сказать,
что Ломоносов взял все лучшее из огромного лексического и
грамматического богатства церковно-славянского, в известной мере
повторив то, что сделали с западными языками ученые-гуманисты,
обогатившие французский, итальянский и английский языки, вливая
в них латинскую кровь. Ломоносовское решение этой задачи
впоследствии подверглось изменениям, но основное осталось, и
русский язык Ломоносова значительно ближе к нашему, чем к языку
его ближайших предшественников. Важной чертой его языкового
законодательства является его учение – характерное для
классицизма – о трех стилях поэтического языка: высоком, среднем и
низком. Отличались они между собой главным образом по количеству