История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции
Шрифт:
В сентябре 1911 года Марина и Сергей вернулись в Москву, родные подарили им деньги на покупку дома, вскоре они переехали и тут же написали Максу, где подробно описали своё житьё-бытьё.
27 января 1912 года Марина Цветаева и Сергей Эфрон обвенчались в Москве. Отец был возмущён столь ранним браком Марины, она с ним даже не посоветовалась, лишь известила о принятом решении. Недовольны были и родственники Сергея. Макс Волошин, которого Марина приглашала на свадьбу шафером, был просто раздосадован и возмущён этой свадьбой. Марина ему ответила, и после этого надолго прекратилась их переписка, и не было привычного задора в его письмах, не было развёрнутых размышлений самой Марины. После свадьбы Марина и Сергей сначала думали отправиться в Испанию, но уехали на два месяца во Францию, Италию и Германию.
10 января 1912 года, накануне свадьбы, Марина Цветаева подготовила к изданию второй сборник своих стихотворений – «Волшебный фонарь», где были стихи и о матери, и о Сергее, были и программные стихи как ответ на доброжелательную критику первой книги, в частности стихи «В.Я. Брюсову» и «Литературным прокурорам». А в самом начале книги Марина провозгласила:
Прочь размышленья! Ведь женская книга —Только волшебный фонарь!А в «Литературных прокурорах» остро и смело поведала:
Все таить, чтобы люди забыли,Как раставший снег и свечу?Быть в грядущем лишь горсточкой пылиПод могильным крестом? Не хочу!..Для того я (в проявленном – сила)Все родное на суд отдаю,Чтобы молодость вечно хранилаБеспокойную юность мою.Здесь уже ответ не только В. Брюсову, но и Максу Волошину, который назвал свою статью – «Женская поэзия». Марина Цветаева вошла в этот литературный мир не как женщина, а как Поэт, с глубокими и серьёзными размышлениями и чувствами.
Но с этим не согласились «законодатели поэтической моды» В. Брюсов (Русская мысль. 1912. № 7), С. Городецкий (Речь. 1912.
30 апреля) и Н. Гумилёв (Аполлон. 1912. № 5), которые в своих статьях и рецензиях назвали вторую книгу «подделкой», повторением первой книги, желанием вундеркиндствовать. Лишь В. Брюсов проявляет снисходительность. В заключение статьи «Сегодняшний день русской поэзии» он сообщает: «Пять-шесть истинно поэтических красивых стихотворений тонут в её книге в волнах чисто «альбомных» стишков, которые если кому интересны, то только её добрым знакомым». Пять-шесть стихотворений – это уже немало для второй книги, так что Марина Цветаева спокойно отнеслась к этим отзывам в печати о своей второй книге, хотя в третьем сборнике «Из двух книг» (февраль 1913) напечатала одно стихотворение, в котором резко высказалась, и несправедливо, о творчестве Валерия Брюсова.
5 сентября 1912 года Марина Цветаева родила дочь и назвала её Ариадна, хотя Сергей настаивал на том, чтобы дать дочери русское имя.
Марина Цветаева и Сергей Эфрон живут в собственном доме, заплатив за него 18 с половиной тысяч рублей, воспитывают дочь, в мае 1913 года едут в Коктебель, к Волошину, и проведут здесь четыре счастливых месяца, участвуя в жизни съехавшихся друзей и знакомых Волошина. Все молоды, талантливы, способны к безобидным издёвкам и насмешкам, а всех примиряет Макс Волошин и его мать – Пра, основательница этого «обормотского» весёлого общества.
Но счастье длилось недолго: Сергей уехал в Ялту лечиться, а 30 августа 1913 года скончался отец, Иван Владимирович Цветаев, только в этом году открывший Музей изящных искусств, в который вложил всю свою жизнь.
Эти годы Марина Цветаева погружается в семейную жизнь, Сергей сдаёт гимназические экзамены, мечтает о поступлении в университет, дочь требует внимания, на стихи не хватает времени. Прочитав «Уединённое» В.В. Розанова, 7 марта 1914 года Цветаева пишет ему большое письмо, в котором рассказывает свою биографию, посылает ему две книжки стихотворений и несколько недавних стихотворений с просьбой их прочитать и ответить ей о прочитанном. И в следующих письмах, 8 апреля, 18 апреля, Марина подробно рассказывает о своей семье и о своих стихах. Но ответа так и не получила. А начавшаяся Первая мировая война тоже внесла немало поправок в её жизнь: Сергей, студент первого курса Московского университета, был призван в армию, стал санитаром, мечтал поступить в школу прапорщиков.
У Марины и Анастасии Цветаевых было очень много друзей, знакомых, коллег, но и Марина, и Анастасия много внимания уделили Осипу Мандельштаму, приехавшему с братом Александром в Коктебель. Анастасия Цветаева рассказывает в своих воспоминаниях: «Осип и Александр были крайне бедны, жили на последние гроши, всегда мечтая где-то достать денег, брали в долг у каждого, не имея возможности отдать. Александр делал это кротко, получал с благодарностью. Осип брал надменно, как обедневший лорд: благосклонно, нежно улыбаясь одно мгновение (долг вежливости), и было понятно, что брал как должное – дань дару поэта, дару, коим гордился, и голову нес высоко… Осип был среднего роста, худ, неровен в движениях – то медлителен, то вдруг мог сорваться и ринуться чему-то навстречу… Волос у него было мало – хоть двадцать четыре года! – лёгкие, тёмные, лоб уже переходил в лысину, увенчанную пушком хохолка. Горбатость носа давала ему что-то орлиное. И была в нём грация принца в изгнании. И была жалобность брошенного птенца… Всё чаще просили мы Осипа Эмильевича прочесть любимые нами стихи «Бессонница. Гомер…». Крутые изгибы его голоса, почти скульптурные, восхищали слух. Видимо, он любил эти стихи, он читал их почти самозабвенно – позабыв нас…» (Цветаева А. Воспоминания. С. 555–556). В «Истории одного посвящения» Марина Цветаева дала обширный очерк о Мандельштаме, есть здесь и то, что уже упоминала Анастасия, но был и развёрнутый творческий портрет Осипа Мандельштама, в памяти автора сохранились впечатления и о сильных, и о слабых сторонах таланта и личности поэта (Цветаева М. Соч. Т. 2. С. 159–189).
В 1916 году Марина Цветаева показала О. Мандельштаму Москву, с её архитектурными и историческими достопримечательностями. Гуляя, они вспоминают убитых царевичей Дмитрия и Алексея, вспоминают Марину Мнишек и Лжедмитрия, говорят о трагической истории России, полной невинных жертв. И 31 марта 1916 года Цветаева написала стихи, посвящённые Осипу: «Из рук моих – нерукотворный град / Прими, мой странный, мой прекрасный брат. / …И встанешь ты, исполнен дивных сил… – Ты не раскаешься, что ты меня любил» (Там же. Т. 1. С. 58). «Никто ничего не отнял» (12 февраля 1916), «Ты запрокидываешь голову – / Затем, что ты гордец и враль» (18 февраля 1916) и «Откуда такая нежность?» (18 февраля 1916) – тоже были написаны и посвящены встречам Марины Цветаевой с Осипом Мандельштамом, их «дивному путешествию по Москве» (Там же. С. 52–54).
В это же время, в 1916 году, Марина Цветаева начинает цикл стихотворений, посвящённых Александру Блоку и Анне Ахматовой. Она незнакома с ними, но поэтические имена этих кумиров овладели её душой. Пишет о Дон Жуане, Кармен, но по-своему, снижая их мифологические образы до обыденности. Пишет об Андре Шенье, казнённом якобинцами: «Андре Шенье взошёл на эшафот, / А я живу – и это страшный грех…» В 1916 году М. Цветаева написала «чуть более ста десяти» стихотворений, как свидетельствуют биографы, в 1918 году «написала две пьесы и больше ста тридцати стихотворений».
О Февральской и тем более Октябрьской революциях у Марины ничего откровенного нет, она погружена в собственный интимный мир. Сергей Эфрон, закончив курсы прапорщиков, оказался в Белой гвардии, от него нет никаких вестей. Она по-прежнему встречается на различных вечерах с И. Эренбургом, П. Антокольским, А. Толстым, К. Бальмонтом, В. Ивановым, А. Белым, Н. Крандиевской…
В ноябре 1919 года Марина Цветаева по совету друзей поместила своих дочерей в Кунцевский приют, вскоре Ариадну забрала, а оставшаяся Ирина умерла от голода.