История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953-1993. В авторской редакции

Петелин Виктор Васильевич

В стихотворении «Отец в сорок четвёртом» (1965) Юрий Кузнецов описывает последние мгновения отца: «Вот он встаёт, идёт, ещё минута – / Начнётся безотцовщина сейчас!

Начнётся жизнь насмешливая, злая,Та жизнь, что непохожа на мечту…Не раз, не раз, о помощи взывая,Огромную услышу пустоту.

И эта «безотцовщина» со всеми её горестями, одиночеством и мукой окрасит творчество талантливого поэта, создавшего за тридцать лет немало незабываемых образов.

Мать его была то учительницей, по мнению биографов, то администратором гостиницы.

Учился в средней школе, поступил в Краснодарский университет, но был призван в армию, два года служил на Кубе (1961—1963), в 1965 году поступил в Литературный институт имени А.М. Горького, творческий семинар под руководством известного поэта-фронтовика Сергея Наровчатова дал ему и теоретические знания, и серьёзное обсуждение его стихотворений участниками этого семинара. А первые стихотворения его были опубликованы ещё в «Пионерской правде», затем в журналах, в частности в «Новом мире» под редакцией Сергея Наровчатова (1975. № 7; 1976. № 3; 1977. № 6; 1979. № 6; 1989. № 2), и книгах: «Гроза» (1966), «Во мне и рядом даль» (1974), «Дом» (1976), «Край света – за первым углом» (1977), «Стихи» (1978), «Отпущу свою луну на волю» (1981), «Русский узел» (1983), «Ни рано, ни поздно» (1985), «Золотая гора» (1989), «Стихотворения» (1990), «Избранное» (1990).

С первых публикаций критики заметили, что Юрий Кузнецов не только состоявшийся талантливый поэт, но и большой художник, открывающий новые духовные миры. Одним из первых Вадим Кожинов, внимательно следивший за новыми именами в поэзии, написал об этом открытии после выхода в свет первой московской книги стихотворений Ю. Кузнецова в 1974 году (Литературная Россия. 1974. 29 ноября; Литературная учёба. 1982. № 2; затем в книге «Статьи о современной литературе». М., 1982). Острую статью «Призраки силы и вольности» написала Т. Глушкова (Литературное обозрение. 1977. № 6). Ю. Селезнёв поделился своим мнением о Кузнецове в книге «Мысль чувствующая и живая» (М., 1982). Вокруг имени Кузнецова возникли разные суждения, два мнения высказали о поэзии Кузнецова критик Станислав Рассадин и поэт Валентин Устинов (Литературная газета. 1986. 23 апреля), включилась в полемику поэтесса Лариса Васильева (Литературная Россия. 1987. 23 января), а поэт и критик Станислав Куняев словно бы подвёл итоги острого диспута вокруг имени знаменитого поэта (в одном из ранних стихотворений Ю. Кузнецов обещал краснодарцам вернуться «знаменитым поэтом») (Куняев С. Мир с тобой и отчизна твоя!.. Литературное обозрение. 1987. № 8).

Ёмкую характеристику творчества Ю. Кузнецова дали в «Лексиконе русской литературы ХХ века»: «Кузнецов принадлежит к числу поэтов, тесно связанных с русской традицией. Он видит свою задачу в постановке извечных вопросов бытия, а не быта. Наряду с историческими стихотворениями (напр., «Сказание о Сергии Радонежском») у него встречаются стихи о Второй мировой войне, о событиях современности и о трагической судьбе России. Тема жестокого бытия переплетается с мотивом любви как спасительного начала. Стихам Кузнецова свойственна интонация баллады, а конкретные ситуации описаны сжато, скупо. Он часто обращается к снам, мифам, к фантастике, чтобы притчей или намёками высказать волнующие его мысли» (М., 1996. С. 214).

Особенно яростные схватки были вокруг стихотворения «Я пил из черепа отца». Вот оно:

Я пил из черепа отцаЗа правду на земле,За сказку русского лицаИ верный путь во мгле.Вставали солнце и лунаИ чокались со мной.И повторял я имена,Забытые землёй.1977

В этих строчках таится трагическая любовь к прошлому России, трагическая потому, что многие его современники позабыли о великом прошлом, о великих именах Русской земли, довольствуясь современным мелкотемьем. Как раз в то время разгорелись бурные дискуссии между критиками журналов «Новый мир» и «Молодая гвардия». Лирический герой чем-то своеобразным, неповторимым перекликается с образом Гамлета, вспомним этот образ.

Со временем поэзия Кузнецова становится глубже, обширнее, он заглядывает в далёкие века и в далёкие страны, среди героев его стихов действуют Гомер, Софокл, «мрачный Дант», Мильтон, Франсуа Рабле, Лукиан, Боккаччо, появляются и Христос, и Демоны, происходит борьба добра со злом, и не всегда побеждают в этих конфликтах добрые начала, порой под гнётом неумолимых сил поэт не понимает, о чём говорит с «верной женщиной», почему зовёт в собеседники «время», «свист свистит всё сильней», «вот уж буря ломает деревья», поэт во власти могучего стихийного чувства:

И с тех пор я не помню себя:Это он, это дух с небосклона!Ночью вытащил я изо лбаЗолотую стрелу Аполлона.1969

И «золотая стрела Аполлона» чуть ли не всего, что окружает и что хранится в памяти, воплощает во вдохновенные стихи и поэмы. «Сказание о Сергии Радонежском», «Сказка о Золотой звезде», «Сказка гвоздя», «Былина о строке», «Тень Низами», «Рыцарь» (шуточное), «Мужик», «Мне снился сон, когда в меня стреляли…», «Поездка Скобелева. 1881 год», «Возвращение молодца из Персии. 1185 год» – эти и десятки других стихотворений повествуют об исторических фактах, легендах, снах, шутливых историях, мифах, а все вместе передают неповторимый душевный мир поэта, его духовное богатство.

А «Превращение Спинозы» (1988) возвращает нас в Нидерланды, в ХVII век, когда великий философ за вольнодумство получил наказание от Амстердамского еврейского общества, «великое отлучение» (херем), жил в деревне и занимался шлифовкой линз. Вот биографическая основа этого стихотворения: «Смотрел загадочно Барух, / Шлифуя линзы быта, / Как пауки ловили мух / В углах звезды Давида…» Сожрали пауки друг друга, один остался, «Философ не сдержался – И превратился в паука / И в банке оказался».

Остался жив один из двух,Один пожрал другого.Но знать, кто был из них Барух,Нет смысла никакого.

Это ещё одна загадка Юрия Кузнецова.

В последнее десятилетие своей жизни Юрий Кузнецов увлёкся религиозной проблематикой. На библейские темы он написал поэмы «Путь Христа» и «Сошествие в ад», «Детство Христа», «Юность Христа», некоторые из них вызвали недовольство как священников, так и неверующих. Поэт явился ко Христу, а потом вместе с ним спустился в ад, где увидел чуть ли не всех страдальцев – классиков мировой культуры.

Как Н. Клюев и С. Есенин спустили на землю Христа, чтобы Он увидел то, что происходит на земле, так и Ю. Кузнецов идёт ко Христу, который сказал: «Блаженны нищие духом, ибо есть Царствие Небесное»:

«Да» или «нет» – вот исконный язык человека.…С вами Христос во все дни до скончания века!..Так Он сказал. И вознёсся средь белого дняВ синюю высь языками живого огня……Отговорила моя золотая поэма,Все остальное – и слепо, и глухо, и немо.Боже! Я плачу и смерть отгоняю рукой.Дай мне великую старость и мудрый покой.

Кузнецов Ю. Избранное. М., 1990.

Кузнецов Ю. Путь Христа. М., 2001.