История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953-1993. В авторской редакции
Шрифт:
Стихотворение Лермонтова «Родина» превосходно рисует одну сторону нашей родины, то есть неизъяснимую прелесть, заключающуюся в её скромной, убогой, бедной, но привольной и широкой природе.
Я иду ещё дальше.
Я страстно люблю русского человека, русскую речь, русский склад ума, русскую красоту лиц, русские обычаи. Лермонтов прямо говорит, что «тёмной старины заветные преданья» не шевелят души его. А я даже и это люблю…» (Чайковский П.И. О народном и национальном элементе в музыке. М., 1952. С. 67—68).
Можно привести немало высказываний писателей, композиторов, художников других стран, в которых выражена общая мысль, что творец не может не отражать в художественных образах национальные особенности проявления чувства своего народа. Это настолько очевидная истина, что её не стоило бы и доказывать, если бы в нашей литературе не распространились на этот счёт ложные взгляды. Ошибка некоторых критиков заключается в том, что они не понимают, что характер русского советского человека своими корнями уходит в великое прошлое народа.
Характер каждого народа формировался в течение десятков веков и имеет определённые, устойчивые свойства и особенности. Русский национальный характер формировался в условиях многовековой, исключительно острой и напряжённой борьбы народа за своё существование, за сохранение своей независимости и свободы. Именно эти условия способствовали выработке тех черт национального русского характера, которые проявились и в войнах с Наполеоном, и в трёх русских революциях, и в годы Великой Отечественной войны.
Поэтому, когда писатели, психологи, критики подчёркивали (каждый по-своему, конечно) только новые черты, возникшие в результате революции, совершенно не улавливая в современном им русском человеке того общего, что навсегда останется у людей определённой нации, то в их работах получались абстрактные, схематичные люди, похожие друг на друга, без крови и плоти.
Дух своего времени, дух своего народа можно глубоко и полно передать только тогда, когда писатель имеет возможность получать от жизни точные и конкретные наблюдения. И эта определённая физиономия народа должна отразиться в художественных образах. Любопытно в связи с этим мнение главного тренера сборной России по фехтованию Кристиана Бауэра «Русские спортсмены не могут идти к цели ровно»: «К сожалению, русским спортсменам не хватает одной вещи: они не могут идти ровно. То тут, то там возникают ямы и подъёмы. Не думайте, что я за это время работы не пытался бороться с этим. Просто сломать психологию невероятно сложно, ведь эта проблема живёт не в российском спорте, а в глубинах человеческой личности. Я работал на Востоке. Знаете, почему у них в спорте всё хорошо? Да просто потому, что они не рефлексируют. Никогда! У них нет мотивации. Их просто заставляют выходить на дорожку. Я этого раньше не знал и, признаться, очень удивился» (Московский комсомолец. 2012. 3 августа).
О национальных особенностях своих народов писали известные английские, французские, итальянские, китайские, японские, американские писатели и художники.
Всеми признано, что Фауст, Гамлет, Дон Кихот, герои Достоевского и Толстого – гениальные «общечеловеческие» типы, но разве можно забывать, что и Фауст, и Гамлет, и Дон Кихот, и герои Достоевского, и герои Толстого – это воплощение социальных, национальных, исторических особенностей человеческого характера, того конкретного времени, которое пришлось изображать этим писателям.
После Октябрьской революции много нового вошло в жизнь наших народов. Новые исторические условия каждый раз вносят свои коррективы, но национальный дух по-прежнему живёт в каждом народе, в том числе и русском. И не только в годы, когда нависает страшная угроза иноземного нашествия, но и в сегодняшней повседневности. И если писатель не улавливает особенностей национального характера своего героя, то, значит, он действительно изобразил и характер, и обстоятельства его жизни поверхностно, внешне. И спорить об этом всё равно что ломиться в открытую дверь. Чаще всего эти споры возникают вокруг так называемой деревенской прозы.
Отношение к деревне всегда служило мерилом нравственных ценностей. По отношению к деревне будущие поколения станут судить об успехах нашего времени, о моральном и нравственном облике нашего поколения.
Какие проблемы, вопросы интересуют современных крестьян? Что происходит с душой крестьянина, какие нравственные процессы протекают в ней?
Литература о деревне – очень сложное и противоречивое явление. И разобраться в ней – нелёгкая задача. Было так: вчера ругали писателя за то, за что его сегодня хвалят. Ругали те, кто своё газетное знание о деревне сравнивает с тем, что получилось в очерке, повести, романе. Ругали за этот отрыв от газетного знания.
Вспомним очерк Фёдора Абрамова «Вокруг да около», опубликованный в журнале «Нева» в 1963 году. В оценке этого очерка проявился особенно наглядно тот принцип, который получил очень точное определение: субъективизм и волюнтаризм. Партия всегда говорила писателям: пишите правду, только при полном знании всех сторон жизни можно выработать правильное отношение ко всему происходящему. Ф. Абрамов не претендовал на обобщение. Он только описал конкретный факт, дал некоторые эпизоды из жизни своего родного села. Его остро ругали за публикацию этого очерка.
В известных решениях, постановлениях партии прямо говорилось о тех ошибках, порочных методах руководства сельским хозяйством, которые были в период субъективизма и волюнтаризма. Вот что говорил А.Н. Косыгин на сессии Верховного Совета СССР в 1966 году: «В руководстве сельским хозяйством допущены серьёзные ошибки: нарушение принципа материальной заинтересованности колхозников, увлечение администрированием, непрерывными организационными перестройками – всё это пагубно отражалось на состоянии сельского хозяйства».
В очерке Ф. Абрамова как раз и сказано о том, что увидел писатель в родной деревне, и сказано обо всём без утайки, поставлен тем самым диагноз некоторых болезней.
Глубоко дан образ председателя колхоза Анания Егоровича Мысовского. Он бескорыстно предан колхозному делу. Хорошо разбирается в людях, в земле. Умеет ладить с людьми. Не без труда ему удалось уговорить молоденьких девчонок стать доярками. В 30-х годах он сам организовывал колхозы. Но в послевоенный период мелочная опека различных организаций ставила колхозников, и особенно председателей, в глупейшее положение. Ведь как бывало: выдалась погода – нужно скорее косить траву, убирать сено, а в это время из района следует грозное указание – заготавливать силос, хотя колхозники лучше знают, что им делать в данное время: косить траву или заготавливать силос.