История с приведениями

Страуб Питер

– Прошу вас, мистер Джеймс, - умоляюще сказала Софрония Мэзер.

– Никто не говорит об этом Грегори, - добавил ее муж.

– А что с ним случилось?

Он перестал жевать и отложил вилку.

– Я не знаю, от кого ты этого наслушался, но я вот что скажу: если был на свете проклятый человек, то это Грегори Бэйт, и то, что с ним случилось, должно было случиться. Вот и все, - с этими словами он запихнул в рот новую порцию, и обсуждение можно было считать законченным. Миссис Мэзер с постным видом уткнулась в тарелку.

Дети

Бэйтов не появлялись в школе два или три дня, и мне уже начало казаться, что все это мне померещилось. Я погрузился в учительскую рутину, но часто вспоминал их, особенно бедного Фенни.

Однажды меня охватил ужас, когда я встретил в деревне Грегори. Это была суббота, и Четыре Развилки заполнились фермерами и их женами, приехавшими за покупками.

Каждую субботу деревня обретала почти праздничный вид - по крайней мере, по контрасту с унылыми буднями. По улицам разъезжали десятки повозок с веселыми детскими личиками, выглядывающими из них. Я узнал некоторых своих учеников и помахал им рукой.

Потом какой-то здоровенный фермер сдавил мне плечо и сказал, что я учитель его сына и что он хочет пожать мне руку. Я немного поговорил с ним и тут увидел за его спиной Грегори. Тот стоял возле почты и смотрел на меня - так же внимательно, как тогда, на холме. Во рту у меня пересохло; очевидно, это отразилось и на лице, так как отец моего ученика вдруг спросил, все ли у меня в порядке.

"Да-да", - сказал я, но, видимо, выглядел невежливым, продолжая упорно смотреть мимо него. Никто, кроме меня, не замечал Грегори; все просто проходили мимо, глядя сквозь него.

Я извинился перед фермером, сославшись на больной зуб, и повернулся к Грегори. За эти несколько секунд он исчез.

Я понял, что развязка близится и что он сам определит ее время и место.

На другой день Фенни и Констанция явились в школу. Они оба были бледные и вели себя так странно, что дети сторонились их еще больше, чем обычно. Они выглядели совсем больными, и я решил попытаться хоть как-то помочь им.

Когда уроки кончились, я попросил их остаться.

– Почему он позволят вам прийти сюда?
– спросил их я.

Фенни ПУСТЫМИ глазами посмотрел на меня и спросил:

– Кто?

– Грегори, конечно.

Фенни потряс головой, будто отгоняя наваждение.

– Грегори? Мы давно уже не видели Грегори. Да, очень давно.

Я был просто поражен.

– Тогда что вы делаете?

– Мы ждем.

– Ждете?

Констанция кивнула, соглашаясь с Фенни.

– Ждем.

– Но чего? Грегори?

– Нет. Просто ждем.

– Грегори мы не видим, - сказал Фенни. Казалось, он на миг оживился.
– Но он говорит с нами. Он говорит, что это все, что есть, и что ничего такого нет. Ничего, что вы говорили - насчет карт. Ничего нет.

– А что же есть?

– То, что мы видели.

– Что?

– То, что мы ждем.

– А что это?

– Это здорово, - сказала Констанция, положив

голову на стол.
– В самом деле здорово.

Я не понимал, о чем они говорят, но все это мне не понравилось. Я решил поговорить с ними об этом попозже.

– Ладно, я хочу, чтобы сегодня ночью вы остались со мной здесь. Я вас в обиду не дам.

Фенни так же безучастно кивнул, будто ему было все равно, а когда я взглянул на Констанцию, то увидел, что она спит.

– Хорошо. Потом мы найдем, где нам спать, а завтра я попробую подыскать для вас жилье в деревне. Вы не можете больше жить в лесу.

Фенни опять кивнул, и я увидел, что он тоже вот-вот заснет. Скоро они оба спали прямо за партами. В тот момент я был готов согласиться с ужасным утверждением Грегори, что нет ничего, ничего, кроме меня и этих двоих измученных детей в холодном школьном здании. Пока мы сидели там, солнце зашло, и в комнате стало темно. Я не мог встать и зажечь свет. Я обещал им найти жилье в деревне, но казалось, что до нее нужно идти много миль. И если бы я и дошел, я не представлял, кто согласится пустить их к себе. В такой обстановке я почувствовал себя таким же потерянным, как эти дети.

Наконец я встал и потянул Фенни за руку. Он проснулся мгновенно, как испуганное животное, и я с трудом смог удержать его на месте.

– Я хочу знать правду, Фенни, - сказал я ему.
– Что случилось с Грегори?

– Он ушел, - сказал он так же безучастно.

– Это значит "умер"?

Фенни кивнул, приоткрыв при этом рот, и я опять увидел его ужасные гнилые зубы.

– Но он возвращается?

Он кивнул снова.

– И ты его видишь?

– Он видит нас. Смотрит и смотрит. И пытается трогать.

– Трогать?

– Ну, как раньше.

Я дотронулся до своего лба - он был горячим. Каждое слово Фенни отдавалось у меня в голове.

– Ты столкнул лестницу, Фенни?

– Он смотрит и смотрит, - повторил Фенни, словно этот факт заполнил все его сознание.

Я взял его руками за голову, чтобы заставить посмотреть в глаза, и в этот момент в окне появилось лицо его мучителя. То же бледное, ужасное лицо - он словно хотел помешать Фенни ответить на мой вопрос. Я почувствовал испуг и тошноту, но одновременно и какое-то странное удовлетворение от того, что сейчас все наконец решится. Я притянул Фенни к себе, пытаясь защитить его.

– Это он!
– закричал Фенни, и от его крика Констанция упала на пол и заплакала.

– Ну и что?
– крикнул я.
– Он не тронет тебя, я с тобой! Он знает, что потерял тебя!

– Где он? Где Грегори?

– Там, - и я показал на лицо за окном.

Мы оба уставились в окно, но там не было ничего, кроме темного неба. Дикая радость охватила меня - я победил. Я схватил руку Фенни, но она бессильно упала. Потом он подался вперед, я подхватил его и только через несколько секунд понял, что я держу: это был труп. Его сердце остановилось.