История третья: На склоне Немяна Тамаля
Шрифт:
Заболотин ещё некоторое время прождал, но никакого продолжения не последовало. Поэтому полковник встал со стула и резюмировал:
— В любом случае, не кисни. Пора вставать.
Когда Заболотин ушёл, Сиф неохотно свесил ноги с кровати и потрогал пол большим пальцем, холодный ли? После этого подросток рывком встал, защёлкнул на запястье часы, застегнул рубашку и прямо босиком вышел из комнаты.
В коридоре было удивительно тихо, как бывает только в очень больших пустых домах. Ковёр покалывал босые ноги и скрадывал
В библиотеке было ещё тише. Среди книжных шкафов царили сумерки. Сиф подошёл к одному и зачем-то вытянул наугад книгу. Открыл — она оказалась на французском. Сиф этот язык знал плохо и поспешил поставить книгу на место, но тут же, непонятно зачем, вытащил соседнюю. На секунду подумал, как отреагирует прислуга, если кто-то увидит его здесь: стоит мальчик, в мятой офицерской форме, босиком и с книгой в руках…
За спиной действительно скрипнула дверь.
Сиф какое-то время боролся с собой, но, наконец, не выдержал и опасливо обернулся… На пороге никого не было. Зато сбоку, из «слепой зоны», раздался знакомый голос:
— Вообще-то, для комфортного чтения здесь стоят кресла.
Развернувшись, Сиф обнаружил улыбающегося Великого князя, сидящего в кресле совсем рядом. По привычке, юный фельдфебель поспешил вытянуться по струнке, но Иосиф Кириллович остановил недовольным жестом.
— Убери это уставную почтительность с физиономии. Я просто твой крёстный, — произнёс человек с титулом Великого князя и в генеральском звании и кивнул на соседнее кресло: — Садись.
Сиф присел, всё ещё чувствуя себя неловко. Одно дело — поездка «инкогнито» по Заболу, совсем другое — императорская вилла…
Иосиф Кириллович лишь весело улыбался, сидел, закинув ногу на ногу, и всем своим невозмутимым видом показывал, что не хочет вспоминать о званиях, чего и крестнику желает. Ну, а желания Великого князя… Волей-неволей Сифу пришлось тоже расслабиться.
Иосиф Кириллович протянул руку к журнальному столику рядом и включил лампу. Расписной абажур сразу же ожил, засветились красочные картинки — Сиф невольно залюбовался старательно выписанными деталями. Окна в библиотеке были отчего-то завешаны, быть может, потому что здесь давно никто не бывал, и лампа в полумраке светилась уютом.
В разноцветном свете стало видно, как пылинки танцуют в воздухе, то поднимаясь, то опускаясь и оставаясь на книгах и бесконечных шкафах. Наверное, подумал Сиф, чтобы всю библиотеку убрать от пыли, понадобиться не один день — она же такая громадная…
Лицо Великого князя в цветных отсветах приняло новые черты, незаметные ранее. Ярче засверкала смешинка в глазах, стало видно, что лицо не такое уж и старое, просто усталое от бесконечных государственных дел. Сиф почувствовал укол сочувствия к такому несгибаемому, казалось бы, человеку. Сколько же он берёт на себя, какая ответственность его всё время давит!
— Ну что, как впечатления от поездки?
Сиф заёрзал в кресле. Не очень приятно иметь тайну, о которой, правда, по идеи все уже давно знают, но официально ты никому не рассказывал.
— Двоякие впечатления, — ответил он нехотя, когда молчание стало напряжённым. — Слишком много всего… разного.
— Как спина? — спохватился князь несколько… виновато. Сиф даже подумал, что ослышался, но и лицо Иосифа Кирилловича было такое же.
Он что, себя винит в том, что Сиф сглупил и не остановился тогда, когда попросили?
— Нормально спина. Зато буду теперь помнить, что, когда делают знак остановиться, шагать дальше не стоит.
— Я не хотел подвергать тебя опасности, прости, — и впрямь, Иосиф Кириллович чувствует вину, вопреки любым заверениям Сифа в собственной глупости.
— Но ведь я… я офицер Лейб-гвардии. Мне что, в гостинице надо было отсиживаться?
— Разумеется, тебе такая идея ни за что бы не понравилась.
— Конечно!
Что ещё за глупости — отсиживаться в гостинице!
Князь откинул голову на спинку кресла и спросил куда-то в потолок:
— А в твоём родном городе ты что-то… вспомнил?
— Я много чего вспомнил, — напрягся Сиф. — Вернее, убедился, что это были не мои выдумки… а вы разве не знаете?
— Знаешь, — улыбнулся Иосиф Кириллович, — не люблю узнавать что-то о человеке за его спиной.
Это так напомнило Сифу его собственные слова, сказанные однажды Одихмантьеву, что мальчик тоже заулыбался в ответ.
Словно прочитав эти мысли, князь коснулся его руки и неожиданно попросил:
— Маугли… Ты заглядывай ко мне. И к Аркадию Ахматовичу, он к тебе тоже привязался. Не забывай нас.
— Не забуду, — пообещал Сиф. В этом «Маугли» было что-то безумно личное, принадлежащее только им двоим — это прозвище князь никогда не упоминал в чужом присутствии. Маленькая тайна двух Иосифов — тридцатилетнего князя и пятнадцатилетнего фельдфебеля.
— Ну вот и ладненько… Жду в гости! А пока пора заняться делами, — Иосиф Кириллович поднялся, улыбнулся крестнику и вышел.
Когда князь ушёл, Сиф наконец взглянул на книгу, которую держал в руках, и с удивлением признал сказки. Тоже на французском, с искуснейшими иллюстрациями и затейливыми заглавными буквами. Красиво — под стать всему интерьеру императорской виллы.
Убрав книгу на полку, Сиф покинул библиотеку, погасив за собой настольную лампу, и почти сразу же нос к носу столкнулся с Заболотиным.
— Поехали домой, — попросил Сиф, которому среди всего царского великолепия было не по себе.