История украинского народа. Автобиография

Грушевський Михайло Сергійович

М,С. Грушевский

гия, правовой и экономический быт доведены до полного упадка и унижения этим польским господством. Все это придает, еще большую жгучесть неудовольствию обделенных слоев и групп туземного украинского населения и усиливает интенсивность последовавшей борьбы.

Таковы были главные черты общественного процесса, развивающегося в украинских землях в. кн. Литовского и Польши в XIV—XVII в. Как сказано уже, в землях, принадлежавших к в кн. Литовскому, этот процесс был отсрочен или замедлен. Но в большинстве случаев общественная эволюция в кн, Литовского шла в направлении к польским порядкам — частью более самостоятельным процессом, частью прямо воспринимая нормы польского права, вследствие унии с Польшей,

Общественное устройство в. кн. Литовского исходило от права и общественного

строя, выработанного киевским государством¹. Но при всем уважении к ним литовского правительства и принципиальном консерватизме его, этот старый общественный строй очень рано начинают подвергаться весьма существенным изменениям под влиянием государственного строя вел, княжества Литовского. Это государство с сильно ныраженным военным характером, с широкими завоевательными плацами, окруженное соперниками и врагами, всю энергию внутренней политики обращало на выработку возможно большей военной силы. Оставляя присоединяемым украинским и белорусским землям их старый строй и порядки, их автономию, оно ставило им одно существенное требование — чтобы все эти земли и все сословия их принимали возможно большее участие в военных предприятиях и тягостях государства. Последовательное проведение этого принципа приводило к весьма существенным последствиям для правовых и общественных отношений. Основанием для военного обложения сделалась земля, землевладение, и в интересах военной службы последнее подвергается чрезвычайно сильному контролю правительства, так что ограничивается самое право собственности и распоряжения недвижимыми имуществами. Правительство допускает последнее лишь в таком объеме и постольку, поскольку это согласуется с интересами военной службы, и собственником земель в сущности становятся само государство. Владелец может пользоваться своею землек) только до тех пор, пока в состоянии нести службу, связанную с этим владением; он может передать наследникам или произвести отчуждение своего имения только с ведома и разрешения правительства, следящего за тем, чтобы новый владелец был способным к службе. Эта практика переносится на все роды военно-служебного землевладения, будет ли то владение, данное правительством под условием службы, или унаследован-

¹ См выше, гл. IX.

История украинского народо

@ 139

ное. То же возрасте переносится также в на землевладение не военнослужебное — крестьянское. Создается убеждение, что крестьянин сидит не на земле своей, а лишь пользуется государственною, под условием исправного отбывания связанных с ней повинностей в нользу государства или того лица, которому правительство переуступить права на крестьянские повинности взамен военной службы. «Своего ничего не маем, одно божье да государево», так говорили даже сами крестьяне в XVI веке. Какие огромные перемены в общественном строе производили такие воззрения в их применении на практике, увидим ниже,

Прежде всего остановимся на судьбе военно-служебных, привилегированных классов.

В присоединенных украинских и белорусских землях литовское правительство нашло известные над общественные группы: княжеских военно-служебных людей, высшая категория которых носила имя бояр; земскую, землевладельческую аристократию, называвшуюся также боярами (эти две аристократии — служебная и земская, несомненно, местами слились очень тесно); затем мещан, крестьян-собственников и другие группы, которые над пока не нужны.

Отметим прежде всего, что к верхним, аристократическим слоям в. кн.

Литовское присоединяет еще одну, самую верхнюю и аристократическую — класс князей. Мы уже отчасти знаем этот класс и его происхождение. Это бывшие владетельные князья из старой династии и потомков Гедимина, а также несколько родов из других старых литовских династий, совершенно обрусевших. С сплочением в. кн. Литовского и особенно после конфискации сильнейших княжеств в 1390-х гг., эти князья все более и более превращаются в крунных вотчинников. Правда, сильнейшие нз них поддерживают еще некоторые старые традиции — пишутся «божьей милостью», удерживают резвые атрибуты государственной влаГорб кн. Острожских в Псалтисти, но, вообще говоря, со времени Вири острожской печати 1580 г.

М.СГрушевский

товта это только аристократия, а отнюдь не государи; немногие

исключения — как Свитригайло, Олельковичи киевские не изменяют общей картины, да и им далеко до всей полноты государственной власти. Со времени Витовта вообще было употреблено много стараний для того, чтобы подорвать значение этого класса, а с упадком Свитригайла он окончательно теряет даже влияние на государственное (центральное) управление, которое переходит к аристократическим не-княжеским литовским родам, собравшим огромные богатства, в виде громадных имений. Вместе с некоторыми украинскими и белорусскими, наиболее выдающимися боярскими родами, эти литовские магнаты составляют, наряду с князьями, вторую категорию высшей аристократии в. кн. Литовского; ее состав выражается и в ее названии; «князья и паны», — так обыкновенно обозначаются orat в законодательных и иных памятниках в, кн. Литовского.

Из украинских земель гнездом этой аристократии была Волынь, кишевшая княжескими родами, так что мелкого дворянства и государственных имений было здесь сравнительно мало. Она была вообще наиболее княжеской землею в в. кн. Литовском, между тем как литовские и белорусские земли бассейна Немана были гнездом панских родов, менее многочисленных, но в общей сложности еще более богатых. Па Волыни находились родовые гнезда кн. Острожских, Сангушков, Черторыйских, Дубровицких, Збаражских, Вишневецких, Порицких и Воронецких, Четвертинских, Жеславских, Корецких и т. д., и нескольких богатых пинских родов, как Еоговитины, Монтовты, Кирдеи, Загоровские, Семашки. Княжеские и панские роды Волыни, по сохранившейся переписи 1528 г., высылали около трех четвертей всего военного контингента, выставлявшегося Волынью, и только одна четверть приходилась па долю прочих землевладельцев. Наоборот, царством мелкой шляхты было Подляшье (в особенности северный — Бельский повет) и киевское Полесье, а в районе верхней Припети — княжествах Кобринском и Пинском, рядом с мелким боярством (существовавшим и в других латифундиях) был развить также класс государственных крестьян, превратившихся в государственных с тех пор, как эти княжества превратились в государственные, «господарские* волости с прекращением княжеских династий.

Княжеско-панская аристократия, владельцы больших имений, пользовались разными фактическими и даже юридическими преимуществами — в сфере суда и административно военного устройства. В их же руках сосредоточено было все управление: должности центрального управления распределялись в тесном кругу фамилий, преимущественно литовской аристократии, должности местные — между аристократией дан ной земли (это даже было гарантировано правительством во многих уставных земских грамотах). Но с середины XVI в мелкое дворянство

141

выступает против преобладания аристократии, одновременно и правительство, следуя польскому устройству, проводит ряд реформ, поднимавших значение мелкого дворянства и уравнивавшие последние с князьями и панами. Однако фактического значения и преобладания аристократии все это, конечно не уничтожило.

Сословие мелкого, рядового дворянства формировалось в великом княжестве Литовском под влиянием польского строя. Приложение польских норм не обошлось, однако, без больших затруднений. Литовское правительство прилагало усилия к тому, чтобы привлечь к военной службе возможно большее число населения. Не только крупные и средние землевладельцы, но и мещане и более состоятельные крестьяне переводились «па боярскую службу», т. е. освобождались от всяких иных обязанностей и податей, взамен которых должны были по первому призыву власти являться в поход, нз свой счет снаряжаясь и содержа себя во время похода.

В таких условиях этот класс военнослужилых людей, конечно, не мог отличаться большою устойчивостью, в него входили постоянно новые разночинные элементы и таким же образом выходили, когда военная служба становилась им несподручной, с боярской службы переводились на «службу тяглую» иди облагались иными невинностями, но собственному желанию или по распоряжению властей, если последние находили данное лицо неспособным к отправлению «боярской* службы. Кроме того, класс лиц, несших боярскую службу, был связан с крестьянством разными посредствующими категориями — в виде так называемых слуг, несших военную службу в насколько меньших размерах и иснравлявших разные обязанности при замках, различных ремесленников, также привлекавшихся к военным походам, и т. д. Заключить эту обширную, разношерстную массу в резко определенные границы, по образцу польской шляхты, было очень трудно.