История Византийских императоров. От Льва III Исавра до Михаила III. Том III
Шрифт:
дворе — императорская единодержавная власть оказалась для нее
в действительности непосильной ношей. Выздоровев, она все дни
проводила в горьких размышлениях о судьбе сына, вернуть кото-
рого уже не могла. Все дворцовые страсти, все политические темы
перестали волновать ее: мать и благочестивая христианка возвы-
сились в ней над императрицей. В это время подоспело посольство
от Карла Великого, предложившего царице соединиться брачными
узами
государстве — об этом писалось ранее.
Но эта инициатива наткнулась на жесткое противодействие со
стороны второго, теперь наиболее могущественного, почти все-
сильного евнуха Аэция, имевшего планы посадить царем своего
брата, занимавшего пост стратига Македонии и Фракии. Силы, собранные под рукой мятежных братьев, были очень велики —
Аэций сумел сговориться с комитом фемы Опсикия и начальниками
восточных пограничных легионов. И как бы ни хотела св. Ирина
принять предложение Карла Великого, она (царица!) не посмела
1 Феофан Византиец. Летопись от Диоклетиана до царей Михаила и сына
его Феофилакта. С. 406, 407.
154
И С А В Р И Й С К А Я Д И Н А С Т И Я
пойти против воли Аэция, запретившего ей этот брак. Оторопевшие
послы Франкского короля все же оставались в столице, надеясь
на перемену обстановки, но им предстояло увидеть еще худшие
события.
Престол св. Ирины был уже настолько слаб, а беспомощность
императрицы столь широко известна, что первый смелый аван-
тюрист имел шансы стать преемником последней представитель-
ницы блестящей Исаврийской династии. Пока Аэций готовился
к будущему триумфу, не чувствуя опасности, выяснилось, что у
него объявились серьезные конкуренты. 31 октября 802 г. патриций
Никифор Геник и группа патрициев, включая начальника воен-
ных корпусов Никиту, придя к Медным воротам, собрали войска
столичного гарнизона. Они заявили, будто царица провозгласила
Никифора царем, опасаясь самозваного провозглашения Римским
василевсом брата евнуха Аэция. Солдаты поверили — амбиции ев-
нуха ни для кого уже не были секретом.
Никифор с сотоварищами прошли во дворец, где находилась им-
ператрица, окружили его своими сторонниками, и отправили гонцов
по всему городу объявить, что Никифор стал Римским императором.
Народ стал понемногу собираться возле дворца; всем казалось не-
вероятным, что святая царица, столь много сделавшая для Церкви, была предана и обманута
шимися золотом и будущими чинами. Все стояли подавленные го-
рем, и только осенний воздух, неожиданно ставший морозным в эту
ночь, навевал мрачные мысли о будущем царствии самозванца.
Утром Никифор вошел в покои царицы и с улыбкой на устах
объяснил ей, что якобы против своей воли был объявлен царем и про-
клинал этих неведомых никому «насильников». Он поклялся святой
императрице, что по-прежнему будет чтить ее как царицу и, как раб, готов выполнить любой ее приказ, если, конечно, она добровольно
передаст ему царские сокровища. Ответный монолог св. Ирины за-
служивает того, чтобы быть приведенным полностью. Перед нами
раскроется немолодая, изможденная жизнью и ошибками, раскаяв-
шаяся благочестивая женщина, покорно принявшая волю Бога.
«Я уверена, — начала императрица, — что Бог, возвысив меня, прежде сиротствующую, и недостойную возвел на престол, и теперь
причину падения своего приписываю себе и своим согрешениям.
Во всем и всячески будь благословенно имя Господа: вопия перед
Царем царей, и Господом господей, предоставляю Господу судить
способы твоего возвышения и верю, что без Господа ничего не
155
И С Т О Р И Я В И З А Н Т И Й С К И Х И М П Е Р А Т О Р О В
бывает. Часто доходили до меня слухи о достоинстве, в которое
ты теперь облечен, и последствия доказывали, что те слухи были
истинны. Они тебе известны, и если бы я увлекалась ими, то бес-
препятственно могла тебя убить. Но, веря твоим клятвам и щадя
многих соумышленников твоих, я согрешила перед Богом, но и
тогда предалась в волю Того, которым цари царствуют и сильные
владычествуют над землей. Теперь кланяюсь тебе, как благочести-
вому и от Бога поставленному царю, прошу тебя пощадить мою
слабость и уступить мне построенный мной дворец Елеферия, в
утешение мне в моем беспримерном бедствии». Нет никаких со-
мнений в том, что «беспримерным бедствием» царица назвала не
потерю царской власти — ей уже безынтересную, а одиночество и
боль от потери сына, которую не могла заглушить.
Никифор попытался ответить благородством на благородство, заявив, что ни в чем царица не будет иметь нужды, если только — он
повторился, не скрывая своей алчности, — св. Ирина передаст ему
полностью все царские сокровища. Императрица послушно и безро-