История Византийских императоров. От Льва III Исавра до Михаила III. Том III
Шрифт:
Соборе, никогда не являлся закрытым и окончательным. В целом
ряде случаев, как мы увидим, Соборы варьировали свою компетен-
цию. Нередко другие органы церковной власти принимали на себя
те прерогативы, которые ранее признавались принадлежащими
только Соборам (догматы, каноны, дисциплинарные вопросы).
Нет регламента их деятельности, не определены ни периодичность
созыва, ни круг приглашаемых лиц; даже процедура их ведения не
является четко установленной.
Получается, что Вселенские Соборы стоят над каноническим
правом, находятся вне сферы канонического регулирования. И это
тем более удивительно, что традиционно в Византии царил культ
права. Это крайне нелогично: Римская империя, владеющая вы-
сочайшей техникой разработки системного, кодифицированного
законодательства, допустила существование явления, несовме-
1 Болотов В.В. Лекции по истории древней Церкви. В 4 т. Т.3. М., 1994.
С. 324, С. 321.
2 Соколов Н.К. Из лекций по церковному праву. В 2 выпусках. Вып. 1. М., 1874. С. 78.
158
П Р И Л О Ж Е Н И Е № 7
стимого с ее правовыми традициями. За 400 лет эпохи Вселенских
Соборов не было предпринято ни одной попытки законодательного
урегулирования этой практики. Но ведь это — время Кодекса св.
Феодосия II Младшего, Кодекса св. Юстиниана I Великого, Эклоги
Льва III и Константина V Исавров. Позднее, уже в IX в., когда ни-
кто еще не мог предположить, что эпоха Вселенских Соборов уже
завершилась, были разработаны Эпанагога патриарха св. Фотия и
Василия I Македонянина, а затем, чуть позднее — Василики импе-
ратора Льва IV Мудрого. Но и эти известнейшие законодательные
акты по какой-то негласной традиции не коснулись наиболее важ-
ных с правовой точки зрения вопросов деятельности Соборов.
Случайность ли это? В чем причина появления этого феноме-
на? Что давало силу соборным определениям? В связи с чем, на-
конец, практика вселенского обсуждения догматических вопросов
внезапно прекратилась, если в течение последующих веков было
много поводов для созыва очередного Вселенского Собора? По-
разительно, но на эти естественные и очевидные вопросы так и нет
однозначных ответов.
I
На первый взгляд, напрашивается вывод, что адекватной за-
меной каноническим основаниям деятельности Вселенских Собо-
ров можно признать церковный обычай, нередко имевший равную и
даже высшую силу по сравнению с писаными нормами церковного
права. Но это предположение наталкивается на непреодолимую
силу исторических фактов, явно не согласующихся с ним. Так, уже
созыв в 325 г. императором св. Константином I Великим (324—337) первого из Вселенских Соборов, Никейского, являлся сам по себе
случаем беспрецедентным, далеким от сформировавшейся к тому
времени канонической традиции. Большие местные соборы и ранее
не были новостью для Православной Церкви. Но никогда ранее
местные Cоборы не сходились вместе, никогда «восточные» отцы
не совещались с египетскими епископами1. На этот раз велением
императора собралась вся Церковь.
Решения Поместных Соборов получали (и получают еще и се-
годня) свое признание в других Поместных Церквах избирательно.
А принимаемые ими правила по спорным вопросам носили (по
крайне мере, в то время) не столько нормативный характер, сколь-
1 Дюшен Л. История древней Церкви. В 2 т. Т. 2. М., 1914. С. 95, 96.
159
И С Т О Р И Я В И З А Н Т И Й С К И Х И М П Е Р А Т О Р О В
ко значение руководящих начал для церковных пастырей и пред-
стоятелей, участвующих в работе каждого конкретного Cобора1.
Более того, некоторые местные Cоборы вообще не признавались
другими церквами. Например, Эльвирский (начало IV в.) и Арль-
ский (314 г.) соборы были отвергнуты на Востоке, а Анкирский
(314 г.) и Неокесарийский (315 г.) долго не признавались на Западе2.
Церковь Западная, состоя под управлением папской власти, имела
свои Cоборы и свои правила, более или менее согласные с теми, что приняты на Востоке. Правила Восточной церкви вообще мало
действовали на Западе3. Напротив, в 325 г. никейские соборные
оросы как догматического, так и канонического свойства приоб-
рели общецерковное значение и даже получили силу имперских за-
конов. Их нарушителям грозили не только известные церковные
наказания (анафема, низвержение из чина и тому подобное), но и
государственные. Первым, кто претерпел на себе негативные по-
следствия нового порядка вещей, был сам ересиарх Арий, отправ-
ленный императором в ссылку.
Очевидно также, что определение компетенции и формиро-