Из другого теста. Книга 2
Шрифт:
Она еле успела выскочить, когда первые твари уже протискивались в преобразователь. Оглянулась: рядом был только муж, выдернувший её наружу.
— Где? — выдохнула она.
Гет молча схватил её за руку и поволок к озеру. По берегу в сторону перевала бежали Эйбер с Дитмаром. Наруга ещё успела заметить, как улепётывавший от берров Ханс рванул наперерез припозднившемуся рогачу и развоплотился. Рогач тут же встал на дыбы, замолотив лапами. Затем свернулся, развернулся, подрос. Пошёл задом наперёд, выписывая задницей круг. Это родео украло у Ханса не меньше минуты, оказавшейся фатальной. Когда ему удалось настропалить рогача на двух замерших берров, для него уже всё было кончено.
Наруга ещё ни разу не видала такого приёма. Медведь топтался по верхней половине раздавленного рогача всеми шестью лапами — натурально вытирал об него пятки размашистыми движениями. А на самом деле рвал своими когтищами противника в клочья, торопясь расчленить. Дубль-Эй уже пристроился кромсать нижнюю часть неудачника, так некстати подвернувшегося берру-диверсанту. Все напряжённо ожидали появления Ханса, но датчанин так и не вылез из разорванной кабины. К месту событий торопился Дубль-Ри, неся главного эксперта по внечеловеческой жизни. Акери слетела с медведя — тот даже не успел притормозить — и резко спланировала к безобразному месиву. Оба дубля тотчас подались в сторону, опасаясь придавить Ари неловким движением. Она склонилась над останками, замерла. Потом выпрямилась и просто кивнула.
— Теперь она, — кивнул Гет в сторону Гали, удирающей по берегу в противоположную сторону.
Они рванули вдогонку, хотя Наруга представления не мела, что делать с этой заразой, когда догонят. Просто неслась, отмечая скорость сближения. И всё больше бесилась, чувствуя, как злоба туманит мозги. Она первая нанесла удар в спину, и Галя покатилась по берегу, хрипло вереща. Наруга подскочила к ней с боку и дала такого пинка, что остановившуюся девицу отнесло ещё на несколько шагов. Теперь уже в сторону озера. Ещё пинок — ещё пара шагов.
— Ты уверена? — спокойно поинтересовался муж, оказавшись рядом.
Она молча нагнулась и вцепилась в напружинившиеся руки, готовые оттолкнуть тело от земли и бросить его дальше к спасению. Рванула вверх — сучку перевернуло на спину. Та повисла на руках, ошарашенно пялясь на шагнувшего к ней Гета и словно не замечая того, кто удерживает её на месте. Ноги Гали заработали, взрывая песок и толкая тело назад, прочь от надвигающегося берра.
— Ну! — рыкнула Наруга, преодолевая дурноту, порождённую близостью озера.
Гет нагнулся и поймал ногу, попытавшуюся лягнуть его в голову. Вторая нога замолотила по воздуху, но тотчас была зафиксирована.
— Нет! — визжала до смерти надоевшая гадина. — Не надо! Не хочу! Чтоб вы сдохли! Ненавижу! Нелюди! Чтоб вы сдохли! Вас надо всех! Всех! И ваших ублюдков! Мы вас всех! Твари!
Они с лёгкостью подтащили извивающееся тело к самой воде — если это можно так назвать. Гет, было, замер, не в силах сделать последний шаг.
— Уйди, — устало прохрипела Наруга. — Я сама.
— Давай, — тряхнул он головой.
Они раскачали воющее тело и бросили в озеро. Всего-то метрах в пяти от кромки берега, но ушедшая под воду девка на поверхности не показалась. Вода, прежде казавшаяся Наруге ртутью, действительно была чем-то густым: ни брызг, ни звонкого всплеска. Чавк — и всё. От этого звука замутило ещё больше. Гет подхватил её на руки и потащил подальше от этого дерьма к кромке леса. Сразу стало легче, но он продолжал нести её вдоль опушки, покачивая в такт шагам, словно баюкая.
— Втравила я тебя, — не выдержала Наруга его молчания.
Муж не посмотрел на неё, выглядывая что-то дальше у преобразователя. Но ответил спокойно и твёрдо:
— Моя жена никогда не будет делать такую работу в одиночку.
Наруга вжалась в него, отчаянно надеясь, что это правда. Что это действительно так… и во веки веков.
Он опустил её на песок только рядом с преобразователем. Там ещё копошилась мелкая нечисть, спешно доедая причитающуюся ей добычу. Гет отлучился на полминуты, внимательно осмотрев, что происходит внутри круга — она не пошла. Потом муж обнял её и потащил прочь от ненавистного сейчас места. Наруга даже не сразу поняла, что за ними давным-давно шагают Дубль-Гет с Наром. Тихо так, деликатно. Она мысленно поблагодарила мандарина за то, что он у неё есть. За то, что она его любит почти так же, как мужа. Нар за спиной закурлыкал, дескать, не бери в голову. Всё нормально, и всё уже закончилось. Сейчас мы вылезем из этого скверного места и пойдём домой. Нам давно пора домой, и это правильно.
Нет, дорогой, никуда мы не пойдём — обречённо призналась Наруга. Потому что она всё-таки выполнила приказ вожака. Возможно, выполнила. Но это станет известно лишь через пару дней. Возможно, она переборщила с остальными и ей устроят трёпку — потерпит. Лишь бы курносая диверсантка дотянула до нужного момента.
Глава 19
Глава 19
Ни казнью, ни даже простой поркой её не удостоили. Мужики вообще до обидного скупо прореагировали на дикий поступок одного из членов стаи. Когда последние пережившие эксперимент твари вывалились из котловины, а остававшиеся внизу берры в неё ввалились, Наругу посетил дух покаяния. Она доложила Анаберу о нарушении приказа сухим служебным тоном. Тот глянул на провинившуюся, как на дуру, и поднял мужиков на дыбы, требуя огня в связи с наступающей ночью. Они разложили целых три костра, ни один из которых не предназначался ведьме. Та тыркалась из стороны в сторону, пытаясь влиться в какой-нибудь хозяйственный поток — выходило плохо.
Поскольку массовость прошедшего мероприятия позволяло более придирчиво выбирать добычу, медведи запаслись горой кенгурятины. Подлавливали вылезающих из преобразователя малявок, пугали их до приемлемых для обеда кондиций и забивали на мясо — самое съедобное из всего предложенного ассортимента. Похоже, все девять кенгуру были единственными представителями своего вида, которые подвернулись под руку планете в этот раз. Для дюжины проголодавшихся на работе дублей и чёртовой дюжины оборотней в самый раз. На пару дней — не рассчитывали, что проторчат тут дольше. Как показывал опыт, на третий день вся нежить поднималась из могил, по словам переносчиков традиционной славянской мифологии.
Сейчас единственная представительница этого племени священнодействовала сразу над тремя сковородами, до которых в походе вечно не доходили руки. Однако с некоторых пор все мужики, что сопутствовали Бинке в путешествиях, непременно брали с собой эту утварь. Если Акери проходила у них по категории «Богиня медицины и неадеквата», то загорелая блондинка числилась «Богиней пищеварения и счастья». Стоило ей вооружиться этой самой сковородой, как вокруг тотчас начинали витать божественные запахи и грохотать божественный гнев. А все в радиусе двадцати метров от алтаря, немедленно начинали попадать ей под руки, даже не попадая — а то и вовсе затаившись на безопасном расстоянии. Лишь избранным доверялось что-нибудь помешать, когда Бинке начинало не хватать пары собственных рук.