Из Парижа в Астрахань. Свежие впечатления от путешествия в Россию
Шрифт:
Во время последней поездки по провинциям Дона император упал с дрожек, сильно ударился и повредил ногу.
Или дрожки обладают тайными достоинствами, что известны только коренным жителям страны, или русские слишком постоянны в своих привязанностях, но они упорно пользуются дрожками. Один англичанин, который прокатился на них, от чистого сердца объявил премию в 1000 фунтов стерлингов любому, кто вместо дрожек предложит более удобный экипаж. Премия еще находится у него.
Раб дисциплины, установленной для самого себя, желая приехать в названный день, Александр продолжал путь, но усталость, но пренебрежение мерами предосторожности растравили рану. Император, чтобы считаться primus inter pares (лат.) - первым среди равных, был, возможно, только более золотушным, чем другие. Многократно рожистым воспалениям подвергнется нога, что вынудит его неделями соблюдать постельный режим, хромать месяцами. Приступы меланхолии, которым он был подвержен, теперь усилились, отягчая его новую болезнь. Последнее обострение болезни произошло зимой 1824 года, во время свадьбы великого князя Михаила и в тот момент, когда от великого князя Константина он узнал о развитии заговора добра, главой которого должен был стать и жертвой которого едва не стал совсем недавно. В самом деле, случай последнего нездоровья спас его от смерти.
В 1823 году, в 9-й дивизии, расположенной в укрепленном лагере на Березине, близ Бобруйска, что в Минской губернии, было объявлено о приезде императора. В том же лагере стоял Саратовский полк; командовал оным Швейковский [Повало-Швейковский] [88] , один из заговорщиков. Муравьев-Апостол [89] и Бестужев [90] , вместе, тут же разработали весь план. Несколько офицеров, переодетых солдатами, захватят императора, великого князя Николая и начальника генерального штаба Дибича: того самого Дибича, изгнанного Павлом I за то, что его лицо повергало солдат в уныние. Но по причине нездоровья император не приехал, и заговор, естественно, провалился.
88
Повало-Швейковский Иван Семенович (1787 или 1788 - 1845) - полковник, командир Саратовского пехотного полка; участник войн 1805-1807 годов с Францией, награжден золотой шпагой за храбрость; участник русско-турецкой войны 1806-1812 годов, Отечественной войны 1812 года и заграничных походов для окончательного разгрома Наполеона, награжден второй золотой шпагой за храбрость; член Южного общества, отбыл 20 лет сибирской каторги, отправлен на поселение в Курган Тобольской губернии.
89
Муравьев-Апостол Сергей Иванович (1795-1826) - подполковник Черниговского полка, второй из трех братьев; участник Отечественной войны 1812 года, награжденный золотой шпагой за храбрость, участник заграничных походов; до 1819 года масон и начальник обрядов ложи «Трех добродетелей»; один из основателей Союза спасения и Союза благоденствия, один из директоров Южного общества, руководитель восстания Черниговского полка; взят в плен тяжело раненым картечью, казнен в числе пяти декабристов 13 июля 1826 года на кронверке Петропавловской крепости; просил передать перстень отцу.
90
Бестужев-Рюмин Михаил Павлович (1801-1826) - подпоручик Полтавского пехотного полка, один из руководителей Южного общества, привлек к нему Общество соединенных славян, вел переговоры с тайным польским обществом; вместе с Сергеем Муравьевым-Апостолом возглавил восстание Черниговского полка и при этом арестован с оружием в руках; казнен в числе пяти декабристов.
К плану его вернулись в 1824 году. Пронесся слух, что император прибудет на смотр 3-гo корпуса 1-й армии, который состоится у города Белая Церковь, и что он остановится в особнячке, расположенном в Александрийском парке графини Бранецкой [Браницкой]. Вот что должны были там предпринять.
При замене постов офицеры, переодетые солдатами, проникнут в спальню царя и задушат его, как было с Павлом. Как только император будет мертв, Сергей Муравьев-Апостол и полковники Швейковский и Тизенхаузен [Тизенгаузен] [91] , командиры, один - Саратовского, другой - Полтавского полка, свернут лагерь и маршем пойдут на Киев и Москву, где союзники протянут им руку. Из Москвы Муравьев двинулся бы на Санкт-Петербург и там, соединившись с Северным обществом, начал бы действовать вместе с ним.
91
Тизенгаузен [Вильгельм-Сигизмунд] Василий Карлович (1779 или 1780 - 1857) - полковник, командир Полтавского пехотного полка, участник Отечественной войны 1812 года; срок каторжных работ сокращен с двух лет до года, с поселения в Сибири возвращен к семейству в Нарву в 1853 году; по амнистии, восстановлен в правах.
Император не приехал в Белую Церковь, и этот заговор, как и предыдущий, лопнул по той же причине. Провидение решило, что нужен перерыв в цепи цареубийств, что Александру - умирать в своей постели.
Предпоследний приступ болезни, которой суждено было похитить императора, случился в Царском Селе зимой 1824/1825 годов. После прогулки по парку, как всегда, в одиночестве - потому что более подверженный меланхолии и меньший эгоист, чем Луи XIII, он никак не хотел, чтобы кто-нибудь скучал вместе с ним - он вернулся во дворец, продрогнув, и распорядился принести обед к нему в спальню.
В тот же вечер началось одно из самых сильных рожистых воспалений, какие вообще известны, сопровождаемое сильным жаром, бредом и потерей сознания. Ночью императора привезли в Санкт-Петербург в крытых санях и там, консилиум врачей, опасавшихся гангрены, пришел к выводу о необходимости ампутировать ногу. Только доктор Велли [Wellye], хирург императора, выступил против этой крайней меры и произнес такие слова, перед которыми отступает любой медик, если он придерживается иного мнения: «Беру ответственность на себя». И еще раз, благодаря лечению и самоотверженности, спас императора.
Когда наступило лето, врачи из гуманных побуждений решили, что для полного восстановления здоровья царя ему необходима поездка, и местом, наиболее благоприятным для выздоровления, назвали Крым. Безразличного в силу меланхолии, императора ничто не удерживало от путешествия в том году и неважно куда, в то или иное место его обширной империи. Императрица настойчиво добивалась и добилась разрешения его сопровождать. Этот отъезд прибавил Александру работы. Как если бы видели его в последний раз, каждое ведомство стремилось закончить с ним свои дела; так вот, последние недели пребывания в Санкт-Петербурге он должен был вставать на рассвете и очень поздно ложиться. Наконец, в июне, после службы, спетой, чтобы благословить его путешествие, службы, на которой присутствовала вся императорская семья, он покинул свое горячо любимое Царское Село, которое не дано было больше ему увидеть, и где нам покажут его спальню такой, какой он ее оставил, и вместе с императрицей, в сопровождении нескольких офицеров для поручений под началом генерала Дибича, доверившись кучеру Ивану, отправился в Крым.
К концу августа 1825 года император прибыл в Таганрог, что расположен на берегу одного из заливов Азовского моря, туда, где, как гласит легенда, перед Аттилой, заблудившимся в Проточных Болотах, появилась лань, чтобы вывести его на дорогу на Рим и Париж. В этот город, который нравился императору своим географическим расположением и о котором он часто говорил, что хотел бы сюда удалиться, Александр приехал во второй раз. Остановился в доме губернатора, напротив крепости Азов, что доставила, как вы помните, столько неприятностей Петру Великому; но в доме он почти не задерживался. С утра уходил и возвращался только к обеду. Все остальное время - в грязь ли, в пыль ли - ходил пешком, пренебрегая всеми мерами предосторожности, даже теми, к каким обращались жители края, чтобы защититься от вспышек осенней лихорадки, вообще-то весьма многочисленных и жестоких в том году. Ночью спал на походной кровати, положив голову на кожаную подушку. Мы уже отмечали, что представители славянского племени в постелях не нуждаются. Так продолжалось, пока он не узнал, что только что раскрыт заговор в Белой Церкви, и что там покушались не только на трон, но и на его жизнь. Сообщить эту новость прибыл князь Воронцов, губернатор из Одессы, тот самый, кто оккупировал Францию аж до 1818 года.
Александр! С ним, горячо любимым, надеждой, спасительным маяком первых дней, случилось, что заговорщики, выступающие от имени большинства народа, убеждены: этому народному большинству необходима его смерть! Он уронил голову в ладони, шепча:
– Отец мой, отец мой!..
Ночью он писал вице-королю Польши [великому князю Константину] и великому князю Николаю. Затем, обещая императрице вернуться к ней в Таганрог, поехал без нее в Крым, потому что опасались, что у заговорщиков могли быть там сторонники. Император находился в состоянии такого раздражения, не вязавшегося с его характером, что Велли вознамерился задержать его не несколько дней в Таганроге. Он же, напротив, требовал немедленного выезда.
Дорога только осложнила его моральный недуг. Клял лошадей, что еле плетутся, а они неслись, что было сил. Потом он обрушился на плохое состояние дорог, вспылил, отдал распоряжение об их ремонте, в гневе отшвырнул от себя пальто, подставил открытый влажный лоб гибельному дыханию осени, и чем больше Велли умолял его поберечься, доказывая всю опасность такого поведения, тем более опрометчиво вел себя император, и, казалось, бравировал перед лицом опасности. Результат не заставил себя ждать: сначала - надсадный кашель, а на следующий день, по прибытии в Orietoff - Орьетов, - приступ лихорадки. Той самой, что всю осень властвовала в крае - от Таганрога до Севастополя. Александр потребовал немедленно возвращаться той же дорогой в Таганрог, а так как он полагал, что еще раз смерть его не отпустит, то часть пути ехал верхом; наконец, не имея сил дольше держаться в седле, перебрался в экипаж. Он вернулся в Таганрог 5 ноября. Войдя в дом губернатора, упал в обморок.
Императрица, сама почти умирающая от болезни сердца - ей выпало пережить Александра всего на шесть месяцев - нашла в себе силы заняться мужем. Но, несмотря на несколько попыток сбить жар, фатальная лихорадка проявлялась вновь и вновь и каждый раз - с большей силой.
8-гo императору стало так плохо, что Велли потребовал себе в помощь Стоптингена [Stoptingen], врача императрицы.
12-го проявились симптомы воспаления мозга.
13-гo оба медика объявили императору, что требуется срочное кровопускание. Александр отказался от него наотрез, беспрерывно прося воды со льдом и отталкивая всякое другое питье.