Избранное

Асадов Эдуард Аркадьевич

АХ, КАК ВСЕ ОТНОСИТЕЛЬНО В МИРЕ ЭТОМ!..

Ах, как все относительно в мире этом!..Вот студент огорчённо глядит в окно,На душе у студента тёмным-темно:«Запорол» на экзаменах два предмета…Ну а кто-то сказал бы ему сейчас:— Эх, чудила, вот мне бы твои печали!Я «хвосты» ликвидировал сотни раз,Вот столкнись ты с предательством милых глаз —Ты б от двоек сегодня вздыхал едва ли!Только третий какой-нибудь человекУлыбнулся бы: — Молодость… Люди, люди!..Мне бы ваши печали! Любовь навек…Все проходит на свете. Растает снег,И весна на душе ещё снова будет!Ну а если все радости за спиной,Если возраст подует тоскливой стужейИ сидишь ты беспомощный и седой —Ничего-то уже не бывает хуже!А в палате больной, посмотрев вокруг,Усмехнулся бы горестно: — Ну сказали!Возраст, возраст… Простите, мой милый друг,Мне бы все ваши тяготы и печали!Вот стоять, опираясь на костыли,Иль валяться годами (уж вы поверьте),От веселья и радостей всех вдали, —Это хуже, наверное, даже смерти!Только те, кого в мире уж больше нет,Если б дали им слово сейчас, сказали:— От каких вы там стонете ваших бед?Вы же дышите, видите белый свет,Нам бы все ваши горести и печали!Есть один только вечный пустой предел…Вы ж привыкли и попросту позабыли,Что, какой ни достался бы вам удел,Если каждый ценил бы все то, что имел,Как бы вы превосходно на свете жили!1971 г.

НЕЖНЫЕ СЛОВА

То ли мы сердцами остываем,То ль забита прозой голова,Только мы все реже вспоминаемСветлые и нежные слова.Словно в эру плазмы и нейтронов,В гордый век космических высотНежные слова, как граммофоны,Отжили и списаны в расход.Только мы здесь, видимо, слукавилиИли что-то около того:Вот слова же бранные оставили,Сберегли ведь все до одного!Впрочем, сколько человек ни бегаетСредь житейских бурь и суеты,Только сердце все равно потребуетРано или поздно красоты.Не зазря ж оно ему даётся!Как ты ни толкай его во мглу,А оно возьмёт и повернётсяВновь, как компас, к ласке и теплу.Говорят, любовь немногословна:Пострадай, подумай, раскуси…Это все, по-моему, условно,Мы же люди, мы не караси!И не очень это справедливо —Верить в молчаливую любовь.Разве молчуны всегда правдивы?Лгут ведь часто и без лишних слов!Чувства могут при словах отсутствовать,Может быть и все наоборот.Ну а если говорить и чувствовать?Разве плохо говорить и чувствовать?Разве сердце этого не ждёт?Что для нас лимон без аромата?Витамин, не более того.Что такое небо без заката?Что без песен птица? Ничего!Пусть слова сверкают золотинками,И не год, не два, а целый век!Человек не может жить инстинктами,Человек — на то и человек!И уж коль действительно хотите,Чтоб звенела счастьем голова,Ничего-то в сердце не таите,Говорите, люди, говоритеСамые хорошие слова!1970 г.

ВЕРОНИКЕ ТУШНОВОЙ И АЛЕКСАНДРУ ЯШИНУ

Сто часов счастья,чистейшего, без обмана…Сто часов счастья!Разве этого мало?В. Тушнова

Я не открою, право же, секрета,Коль гляну в ваши трепетные дни.Вы жили как Ромео и Джульетта,Хоть были втрое старше, чем они.Но разве же зазорна иль позорнаВ усталом сердце брызнувшая новь?!Любви и впрямь «все возрасты покорны»,Когда придёт действительно любовь!Бывает так: спокойно, еле-елеЖивут, как дремлют в зиму и жару.А вы избрали счастье. Вы не тлели,Вы горячо и радостно горели,Горели, словно хворост на ветру,Пускай бормочет зависть, обозлясь,И сплетня вслед каменьями швыряет.Вы шли вперёд, ухабов не страшась,Ведь незаконна в мире только грязь,Любовь же «незаконной» не бывает!Дворец культуры. Отшумевший зал.И вот мы трое, за крепчайшим чаем.Усталые, смеёмся и болтаем.Что знал тогда я? Ничего не знал.Но вслушивался с лёгким удивленьем,Как ваши речи из обычных словВдруг обретали новое значенье,И все — от стен до звёздного круженья —Как будто говорило про любовь!Да так оно, наверное, и было.Но дни у счастья, в общем, коротки.И, взмыв в зенит и исчерпав все силы,Она, как птица, первой заплатилаЗа «сто часов» блаженства и тоски…А в зимний вечер, может, годом позжеНас с ним столкнул людской водоворот.И, сквозь беседу, ну почти что кожейЯ чувствовал: о, как же не похожиДва человека — нынешний и тот.Всегда горячий, спорщик и боец,Теперь, как в омут, погруженный в лихо,Брёл как во сне, потерянный и тихий,И в сердце вдруг, как пуля: «Не жилец!..»Две книги рядом в комнатной тиши…Как два плеча, прижатые друг к другу.Две нежности, два сердца, две души,И лишь любовь одна, как море ржи,И смерть одна, от одного недуга…Но что такое смерть или бессмертье?!Пусть стали тайной и она, и он,И всё же каждый верен и влюблёнИ посейчас, и за чертою смерти!Две книги рядом, полные тепла,Где в жилах строк — упругое биенье.Две книги рядом, будто два крыла,Земной любви — живое продолженье.Я жал вам руки дружески не раз,Спеша куда-то в городском трезвоне,И вашу боль, и бури ваших глаз —Все ваше счастье, может, в первый раз,Как самородок, взвесил на ладони.И коль порой устану от худого,От чьих-то сплетён или мелких слов,Махну рукой и отвернусь сурово.Но лишь о вас подумаю, как сноваГотов сражаться насмерть за любовь!1973 г.

* * *

Наша жизнь — как фонарика узкий свет.А от лучика влево и вправо —Темнота: миллионы безмолвных лет…Все, что было до нас и придёт вослед,Увидать не дано нам, право.Хорошо б лет на тысячу растянутьВремя каждого поколенья,Вот тогда получился бы путь как путь,А не наше одно мгновенье!Но Судьба усмехнулась бы: «Для чегоВы мечтами себя тревожите,Если даже мгновенья-то одногоЧасто толком прожить не можете!»1975 г.

РАЗНЫЕ СВОЙСТВА

Заяц труслив, по труслив оттого,Что вынужден жить в тревоге,Что нету могучих клыков у него,А все спасение — ноги.Волк жаден скорее всего потому,Что редко бывает сытым,А зол оттого, что, наверно, емуНе хочется быть убитым.Лисица хитрит и дурачит всехТоже не без причины:Чуть зазевалась — и все! Твой мехУже лежит в магазине.Щука жестоко собратьев жрёт,Но сделайте мирными воды,Она кверху брюхом тотчас всплывётПо всем законам природы.Меняет окраску хамелеонБессовестно и умело.— Пусть буду двуличным, — решает он. —Зато абсолютно целым.Деревья глушат друг друга затем,Что жизни им нет без света.А в поле, где солнца хватает всем,Друг к другу полны привета.Змея премерзко среди травыПолзает, пресмыкается.Она б, может, встала, но ей, увы,Ноги не полагаются…Те — жизнь защищают. А эти — мех.Тот бьётся за лучик света.А вот — человек. Он сильнее всех!Ему-то зачем все это?1968 г.

ДРУГ БЕЗ ДРУГА У НАС ПОЛУЧАЕТСЯ ВСЕ…

Друг без друга у нас получается всеВ нашем жизненном трудном споре.Все своё у тебя, у меня все своё,И улыбки свои, и горе.Мы премудры: мы выход в конфликтах нашлиИ, вчерашнего дня не жалея,Вдруг решили и новой дорогой пошли,Ты своею пошла, я — своею.Все привольно теперь: и дела, и житьё,И хорошие люди встречаются.Друг без друга у нас получается все.Только счастья не получается…1980 г.

ТЫ ДАЖЕ НЕ ЗНАЕШЬ

Когда на лице твоём холод и скука,Когда ты живёшь в раздраженье и споре,Ты даже не знаешь, какая ты мука,И даже не знаешь, какое ты горе.Когда ж ты добрее, чем синь в поднебесье,А в сердце и свет, и любовь, и участье,Ты даже не знаешь, какая ты песня,И даже не знаешь, какое ты счастье!1984 г.

«ВЕРХОВНЫЙ СУД»

Я окончил новые стихи,Только в сердце — никакого счастья.За какие новые грехиБуду взыскан я «верховной властью»?Вот она к машинке подойдёт,Вынет лист. Потом, за словом слово,Трижды все внимательно прочтётИ затем произнесёт сурово:— Любопытно было бы узнать,Кто эта загадочная дама,Что тебя жестоко и упрямоСтолько лет заставила страдать?— Нет, — скажу я, — что ты, дорогая!Не меня, героя моего.— Вот, вот, вот! Выходит, ничегоЯ уже в стихах не понимаю?Вон, смотри: в предутреннюю раньГероиня над письмом склонилась.Кто эта бессовестная дрянь?И к кому душою устремилась?!— Да пойми, что это же не я.Просто людям вздумалось влюбляться…— Я — не я и лошадь не моя?Полно! Хватит, друг мой, завираться! —И вздохнёт загадочно и хмуро:— Весь сюжетец для отвода глаз!Я ж прекрасно знаю эту дуру,Слава богу, видела не раз!— Кто она? Откуда и какая?Я могу поклясться хоть венцом!..– А такая, милый, а такая —С самым пренахальнейшим лицом! —Я вскипаю: — Спор наш, как для рынка!Ты же не больна и не пьяна!— Не пьяна. Но если я жена,То отнюдь не значит, что кретинка. —И вот так мы можем препиратьсяГод, и два, и до последних дней.Что мне делать с лирикой моей?!И куда несчастному податься?!Может, вправду, как иную веру,Выбрать новый и спокойный путьИ, забросив лирику, шагнутьВ детскую поэзию, к примеру?Только кто мне всё же поручится,Что жена, сощуря мудрый глаз,Не вздохнёт: — Задумал притвориться?Я ведь знаю, кто эта лисица,И встречала дрянь эту не раз!1991 г.

СУДЬБЫ И СЕРДЦА

Её называют «брошенная»,«Оставленная», «забытая».Звучит это как «подкошенная»,«Подрезанная», «подбитая».Раздоры — вещи опасные,А нравы у жизни строги:Ведь там, где все дни ненастные,А взгляды и вкусы разные,То разные и дороги.Мудрейшая в мире наукаГласит, что любви не получится,Где двое мучат друг другаИ сами все время мучатся.Сейчас выяснять бессмысленно,Кто прав был в их вечном споре.Счастье всегда таинственно,Зато откровенно горе.А жизнь то казнит, то милует,И вот он встретил другую:Не самую молодую,Но самую, видно, милую.Должно быть, о чем мечталось,То и сбылось. Хоть всё жеЛюбимая оказаласьС судьбою нелёгкой тоже.И вот он, почти восторженный,Душой прикипел влюблённойК кем-то когда-то брошенной,Обманутой, обделённой.И странно чуть-чуть и славно:Была для кого-то лишнею,А стала вдруг яркой вишнею,Любимой и самой главной!А с первою, той, что в раздоре,Кто может нам поручиться,Что так же все не случитсяИ счастье не встретит вскоре?!Покажутся вдруг невзгодыДалёкими и смешными,И вспыхнут и станут годыПразднично-золотыми.Ведь если сквозь мрак, что прожит,Влетает к нам сноп рассвета,То женщин ненужных нету,Нету и быть не может!И пусть хоть стократно спрошенный,Стократно скажу упрямо я:Что женщины нету брошенной,Есть просто ещё не найденная.Не найденная, не встреченная,Любовью большой не замеченная.Так пусть же, сметя напасти,Быстрее приходит счастье!1983 г.

РОССИИ

Ты так всегда доверчива, Россия,Что, право, просто оторопь берет.Ещё с времён Тимура и БатыяТебя, хитря, терзали силы злыеИ грубо унижали твой народ.Великая трагедия твояВторично в мире сыщется едва ли:Ты помнишь, как удельные князья,В звериной злобе, отчие краяВрагам без сожаленья предавали?!Народ мой добрый! Сколько ты страдалОт хитрых козней со своим доверьем!Ведь Рюрика на Русь никто не звал.Он сам с дружиной Новгород подмялПосулами, мечом и лицемерьем!Тебе ж внушали испокон веков,Что будто сам ты, небогат умами,Слал к Рюрику с поклонами послов:«Идите, княже, володейте нами!»И как случилось так, что триста летПосле Петра в России на престоле, —Вот именно, ведь целых триста лет! —Сидели люди, в ком ни капли нетНи русской крови, ни души, ни боли!И сколько раз среди смертельной мглыНавек ложились в Альпах ли, в КарпатахЗа чью-то спесь и пышные столыСуворова могучие орлы,Брусилова бесстрашные солдаты.И в ком, скажите, сердце закипело?Когда тебя, лишая всякой воли,Хлыстами крепостничества пороли,А ты, сжав зубы, каменно терпела?Когда ж, устав от захребетной гнили,Ты бунтовала гневно и сурово,Тебе со Стенькой голову рубилиИ устрашали кровью Пугачёва.В семнадцатом же тяжкие загадкиТы, добрая, распутать не сумела:С какою целью и за чьи порядкиТвоих сынов столкнули в смертной схватке,Разбив народ на «красных» и на «белых»?!Казалось: цели — лучшие на свете:«Свобода, братство, равенство труда!»Но все богатыри просты, как дети,И в этом их великая беда.Высокие святые идеалыКак пыль смело коварством и свинцом,И все свободы смяло и попрало«Отца народов» твёрдым сапогом.И всё же, всё же, много лет спустяТы вновь зажглась от пламени плакатов,И вновь ты, героиня и дитя,Поверила в посулы «демократов».А «демократы», господи прости,Всего-то и умели от рожденья,Что в свой карман отчаянно грестиИ всех толкать в пучину разоренья.А что в недавнем прошлом, например?Какие честь, достоинство и слава?Была у нас страна ССС —Великая и гордая держава.Но ведь никак же допустить нельзя,Чтоб жить стране без горя и тревоги!Нашлись же вновь «удельные князья»,А впрочем, нет! Какие там «князья»!Сплошные крикуны и демагоги!И как же нужно было развалитьИ растащить все силы и богатства,Чтоб нынче с ней не то что говорить,А даже и не думают считаться!И сколько ж нужно было провестиЛихих законов, бьющих злее палки,Чтоб мощную державу довестиДо положенья жалкой приживалки!И, далее уже без остановки,Они, цинично попирая труд,К заморским дядям тащат и везутЛеса и недра наши по дешёвке!Да, Русь всегда доверчива. Все так.Но сколько раз в истории случалось,Как ни ломал, как ни тиранил враг,Она всегда, рассеивая мрак,Как птица Феникс, снова возрождалась!А если так, то, значит, и теперьВсе непременно доброе случится,И от обид, от горя и потерьРоссия на куски не разлетится!И грянет час, хоть скорый, хоть не скорый,Когда Россия встанет во весь рост.Могучая, от недр до самых звёздИ сбросит с плеч деляческие своры!Подымет к солнцу благодарный взор,Сквозь искры слез, взволнованный и чистый,И вновь обнимет любящих сестёр,Всех, с кем с недавних и недобрых порТак злобно разлучили шовинисты!Не знаю, доживём мы или нетДо этих дней, мои родные люди,Но твёрдо верю: загорится свет,Но точно знаю: возрожденье будет!Когда наступят эти времена?Судить не мне. Но разлетятся тучи!И знаю твёрдо: правдой зажжена,Ещё предстанет всем моя странаИ гордой, и великой, и могучей!1993 г.

МАЛЕНЬКИЕ ГЕРОИ

В промозглую и злую непогоду,Когда ложатся под ветрами ницКусты с травой. Когда огонь и водуШвыряют с громом тучи с небосвода,Мне жаль всегда до острой боли птиц…На крыши, на леса и на просёлки,На горестно поникшие сады,Где нет сухой ни ветки, ни иголки,Летит поток грохочущей воды.Все от стихии прячется в округе:И человек, и зверь, и даже мышь.Укрыт надёжно муравей. И лишьНет ничего у крохотной пичуги.Гнездо? Смешно сказать! Ну разве дом —Три ветки наподобие розетки!И при дожде, ей-богу, в доме томНичуть не суше, чем на всякой ветке!Они к птенцам всей грудкой прижимаются,Малюсенькие, лёгкие, как дым,И от дождя и стужи заслоняютсяЛишь перьями да мужеством своим.И как представить даже, что ониИз райских мест, сквозь бури и метели,Семь тысяч вёрст и ночи все, и дниСюда, домой, отчаянно летели!Зачем такие силы были отданы?Ведь в тех краях — ни холода, ни зла,И пищи всласть, и света, и тепла,Да, там есть все на свете… кроме родины…Суть в том, без громких слов и укоризны,Что, все порой исчерпав до конца,Их маленькие, честные сердцаОтчизну почитают выше жизни.Грохочет бурей за окошком ночь,Под ветром воду скручивая туго,И что бы я не отдал, чтоб помочьВсем этим смелым крохотным пичугам!Но тьма уйдёт, как злобная старуха,Куда-то в чёрный и далёкий лес,И сгинет гром, поварчивая глухо,А солнце брызнет золотом с небес.И вот, казалось, еле уцелев,В своих душонках маленьких пичугиХранят не страх, не горечь и не гнев,А радость, словно сеятель посев,Как искры звонко сыплют по округе!Да, после злой ревущей черноты,Когда живым-то мудрено остаться,Потокам этой светлой добротыИ голосам хрустальной чистоты,Наверно, можно только удивляться!Гремит, звенит жизнелюбивый гам!И, может быть, у этой крохи-птицыПорой каким-то стоящим вещамБольшим и очень сильным существамНе так уж плохо было б поучиться…1993 г.