Избранное
Шрифт:
герцог (улыбающийся и очарованный, в сторону). До чего мила! Неужто я настолько безумен, что угожу в собственные силки? Но она действительно очаровательна. (Громко и серьезно.) Зачем мне знать, как зовут ребенка, сударыня? Что для меня, скажите на милость, девочка, запертая в монастыре вплоть до дня, когда мне дали ее в жены, не сообщив даже, сколько ей лет? Мне принадлежит не она, а женщина, известная под именем, которое ношу я, потому что назвать ее — значит назвать меня.
герцогиня (встав; быстро и гневно). Вы решили свести меня с ума, ваша светлость? Я больше ничего не понимаю ни в ваших мыслях, ни в ваших чувствах; я не знаю, на каком я свете, каковы ваши права и каковы мои. Вероятно,
порицают. Объясните, почему обеты, если они даются всерьез, не значат для вас ничего и есть ли у вас, равно как у меня, право на ревность. Объясните, что все это значит; что это за союз имен и состояний, не принимающий в расчет живых людей, и зачем наши поверенные втянули нас в подобную сделку. Объясните, в самом ли деле права, которые вам даны, сводятся к праву нарушать мой покой, вторгаясь ко мне, когда вам заблагорассудится, и обрушиваясь на меня как гром с ясного неба, когда вас не ждут, по собственному произволу, ночью, беззастенчиво, с риском насмерть перепугать меня в моем доме, в моей спальне, в моем алькове. герцог. Ах, сударыня, какие у вас глаза! Они красноречивы, как ваши уста, когда вами движет волнение. Итак, вы хотите, чтоб я объяснил необъяснимое? Хотите, чтоб я пустился при вас в педантские рассуждения? Но стоит ли плыть в море пустословия? Неужели вы потребуете, чтоб я заговорил с вами о свете, изложил вам историю брака? Рассказал, как супружество, это некогда священное установление, осквернилось и опошлилось при дворе; как наши старинные благочестивые семьи стали светскими и легкомысленными; как и кто вытащил нас из наших замков и поместий и выстроил по рангу в королевской приемной; как наше пышное разорение вынудило нас к бракам по расчету, замышляемым родней заблаговременно, чуть ли не с колыбели детей, если взять, к примеру, вас и меня? Чтоб я поведал, как религия — и это, вероятно, непоправимое несчастье! — свелась к шутке, выплавляемой с добавкой аттической соли в тигле философии? Чтоб я описал, как любовь противится всему этому, воздвигая на несчетных развалинах свой тайный храм и сама, сообразно длительности ее и верности выбора, становясь, так сказать, чем-то святым и чтимым? Нет, рассказывать, объяснять, анализировать было бы слишком долго и скучно; к тому же, ручаюсь, вы во многом разбираетесь не хуже меня.
герцогиня (беря его за руку и уже более доверчивым тоном). Увы, сударь, вы знаете куда больше, нежели я, но даже то немногое, что мне действительно известно, не радует меня, а, напротив, заставляет страдать, и я не представляю себе, к какому концу может прийти такой мир, как наш. герцог. Боже правый, да кого это сегодня интересует, сударыня? Клянусь, никого, даже тех, кого касается особенно близко. Будем же спокойно дышать воздухом, может быть отравленным, но благоуханным, существуя в привычной нам с детства атмосфере, которая, кстати, меня вполне устраивает, и блюдя в случае необходимости лишь один закон, хоть нигде, согласен, и не записанный, но живущий — я это чувствую — в моей душе: закон чести.
герцогиня (отступая с легким испугом). Закон чести? Но что такое, по-вашему, честь, ваша светлость? герцог (почти торжественно). То, что руководит каждым движением порядочного человека и состоит прежде всего в заботе о достоинстве имени, и...
герцогиня (в сторону). О господи, господи, снова он за свое! герцог. ...и если незапятнанности его что-то угрожает, такой человек должен без колебаний пойти на все, чтобы смыть нанесенную ему обиду или навеки скрыть ее. герцогиня. На любую жертву? Не слишком ли дорого, сударь? герцог. Отнюдь нет, сударыня. герцогиня. Так ли?
герцог (возбужденно). Даю слово, так, даже если это убийство... герцогиня (в сторону). О боже,
герцог (страстно). Даже если мне придется броситься к вашим ногам, покрыть их поцелуями и униженно вымаливать прощение. (Опускается на колени и целует ей руку.) герцогиня (в сторону). Ах, бедный кавалер! Мы погибли. Я не осмелюсь больше вас видеть. (Целует портрет кавалера.) герцог (внезапно вновь становясь светским человеком и словно сбросив маску). Ну-с, мое дитя, пожмите ее. герцогиня (оторопев). Что пожать?
герцог. Пожмите мне руку, говорю я вам. Это все, о чем я прошу. герцогиня (чуть не плача). Как, сударь!..
герцог. Да, да, пожмите ее в знак искренней и доброй дружбы. Я не намерен причинять вам боль: моя месть, даже если вы меня оскорбили, ограничится страхом, который я на вас нагнал. Садитесь. Я уезжаю. (Берет шляпу и шпагу.) Уже светает, а мне нужно поспеть в Версаль. (Стоя пожимает ей руку; она сидит.) Слушайте хорошенько. Я все знаю, но, по правде говоря, нисколько не сержусь и не держу на вас зла. (Взволнованно и серьезно.) Прошу и вас не сердиться. У каждого из нас свои маленькие тайны. Ведете вы себя правильно; я, надеюсь,— тоже. На том и расстанемся. Не знаю, что будет дальше, но оба мы молоды — там посмотрим. Помните только, что дружба к вам не иссякнет во мне. Ответьте тем же и... (смеясь) пожалуйста, не бойтесь: я больше не появлюсь без письменного приглашения. герцогиня. Неужто вы вправду настолько добры, сударь? Увы, я вас не знала.
герцог. Простите, что испортил вам ночь. В таком обществе, как наше, где распад и развал с каждым днем все сильнее, остается одно: соблюдать приличия. Бывают случаи, когда притворство — почти святая обязанность, не лишенная даже известного величия. Я сказал, что дорожу нашим именем. Вот доказательство: и ваша и моя челядь видела, как я вошел сюда, и увидит, как я выйду отсюда, а свету только это и нужно.
герцогиня (упав к его ногам, пряча лицо и в слезах целуя ему руки.) Ах, ваша светлость, как вы добры и как мне стыдно! Я раздавлена вашим великодушием. Куда мне скрыться? Я уйду в монастырь, сударь.
герцог (улыбаясь). Это излишне, совершенно излишне. Я в это не верю и не хочу этого. Все будет только так, как вам угодно. Прощайте! Спасая вашу репутацию, я спас и вас самое. (Звониту дверь распахивается. Уходит.)
Явление
тринадцатое
Герцогиня, Розетта.
розетта (в ужасе входит на цыпочках). Ах, сударыня, враг отступил.
герцогиня. Враг? Сейчас же замолчите. У меня нет друга вернее. И не смейте больше говорить о нем непочтительно. Он спас меня, хоть и обошелся со мной, как с ребенком, выказав снисходительную жалость, которая наказала и уничтожила меня куда сильней, чем любая суровость. розетта. Как бы то ни было, вы отделались испугом.
&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&ЛЧ 'уЧ ^Ч nf4 'уЧ ЛЧ пЧ пЧ 'уЧ пЧ лч лч лч * лч лгч лч лч лч лч лч лч лч лч лч лч лч лч лч лч лч лч лч лч лч