Избранное
Шрифт:
Это было письмо не от Вас. И я уже серьезно начинаю думать, что Вас нет на свете. Просто нет — и все. Это так грустно. Я бы сошел с ума, если бы кто-нибудь подумал, что меня нет на свете. А Вам все равно. Вы сидите себе за столиком и пьете кофе или купаетесь в водопаде, и Вас совсем не заботит, что кто-то думает, будто Вас нет на свете.
Сегодня мы жгли прошлогодние листья. На всей усадьбе. В парке. Мы их сгребали сначала в кучи. Дым от листьев долго стелется над озерами, над полой водой. Сгоревшей листвою пахнет даже за озером, в Петровском, в парке. Впрочем, там тоже жгут свою листву.
Со мной вместе сгребала листья Светочка, молодой специалист. Она пишет курсовую работу «Пейзажи Михайловского и Тригорского в лирике Пушкина». Если бы Пушкин знал, сколько всяческих работ будет написано по поводу его каждого шага… Ему, наверное, это было бы не очень приятно. Света очень милая. И я бы давно полюбил ее, если бы она пускала вниз по Сороти венки или пролетала над Михайловским, разбрасывая одуванчики.
Листья долго горели здесь и там в глубине парка. Я смотрел на огонь, и мне казалось, что горят письма. Сотни писем горят, и слова умирают в них. И мне было жаль этих слов. Мне вообще жаль слов, которые умирают, никем не услышанные. Я слышал, как они умоляют и зовут кого-то, как плачут, как стонут, не в силах кого-то забыть.
Я отвернулся и ушел. И до сих пор я слышу, как горят эти листья.
У нас такой разлив. Кругом вода. И повсюду пахнет листвой. Пахнет сожженными листьями. Тишина. Так, что кружится голова и начинаешь засыпать.
Неужели Вы так никогда и не ответите мне?
Я не могу поверить, что Вас нет.
Это неправда.
Свет луны. Прямо в окно и на пол. И невыносимый он. Сама луна малиновая, а свет медный. Тяжелый. Зернистый. И все живым в моей Мельнице сделалось.
Стакан, простой граненый стакан, стоит на подоконнике и звенит. О чем звенит он? Руку поднимешь над подушкой, остановишь в воздухе, и страшно смотреть на нее. Она как бы отделена от тебя, сама по себе, того и гляди сама на тебя глянет. И заговорит человеческим голосом. Паутина над потолком в углу — как звук, подвешенный в воздухе. Так и переливается. Паук висит, как пробоина, и от него тоненькие трещины в воздухе.
Все насторожилось.
Нет. Я не могу поверить, что Вы никогда мне не напишете.
Что Вас просто нет на свете. Этого не может быть.
Я всегда просыпаюсь от лунного света. А сегодня луна полная. И разлив полный.
Вы, наверное, фокусник. Что вы делаете с людьми? Кто вас научил такому? Еще зимой я увидела ваше первое письмо.
Я стояла на улице, возле небольшого кафе, что на главной нашей площади. Наискосок от книжного магазина. Был вечер. И мелкие снежинки так и сыпались с неба. Мне на всю жизнь запомнился этот момент. Я разорвала конверт. Я вынула из конверта чистый, белый, чуть глянцевитый листок бумаги. Он был сложен вдвое. Что-то написано на нем было зелеными чернилами. И когда я стала развертывать этот листок, он вдруг зашелестел, сделался ласковым, словно щека ребенка, и превратился в большой белый цветок.
Я даже помню, как в него упала снежинка, заискрилась и довольно быстро растаяла.
Скажите мне, что это значит?
Дорогая, добрая Вента!
Ни в чем нет ничего удивительного. Все так и должно было произойти. Я послал Вам белый теплый цветок с нашей поляны. Вам просто показалось сначала, что это письмо. Цветок и должен был распуститься, как только Вы к нему прикоснетесь.
Я так счастлив, что Вы есть на свете и наконец-то мне ответили. А то у нас уже зацветают одуванчики, и я стал думать, что Вы никогда не откликнетесь.
Вчера на закате я видел, как над лесом летел большой горящий одуванчик. Он долго кружился в воздухе и потом опустился на воду нашего тенистого озера Маленец. И долго этот одуванчик горел на воде среди ночи.
Это Вы прислали мне его?
Кто же вы? И почему вы присылаете мне эти белые цветы?
И опять цветок!
Почему вы не можете прислать мне обыкновенное письмо?
Я выращиваю на полянах цветы. Они цветут зимой и летом. Они распускаются ночью, когда никто не видит.
О, как сверкают мои цветы в морозные лунные ночи! Над каждым цветком тогда светится голубоватое облако инея, и вы начинаете верить, будто это облако смотрит вам в глаза сердечным и пристальным взглядом. Любой человек становится под этим взглядом красивей и моложе.
И добрее.
У меня есть цветы, которые распускаются только утром. И если наклониться, слышно как в них поют птицы.
У меня есть вечерние цветы. Они горят, как свечи. Они колышутся и долго видны в темном сумраке леса. Когда их покачивает ветер, пение слышится в них среди темной летней ночи.
Теперь Вы знаете, кто я.
И ничему не должны удивляться.
На моем столе уже целый букет. От вас. Как это странно, иногда мне кажется, будто они дышат. И тогда мне становится страшно. И думаю о вас. И больше ни о чем не могу думать.
Будто я вас вижу. Как вы шагаете высоким лугом на фоне деревянной ветряной мельницы. А у нас тут мельницы каменные. Ваша мельница машет крыльями, и ветер громко шумит в ней. Так шумят в ветреный день облака.
Ой, совсем я заболталась!
Мне пора на работу.
Напишите же мне. Хотя бы одну строчку.
Таких цветов я никогда еще не видела.
И даже не предполагала, что такие могут быть.
Письмо ваше пришло на рассвете. Я вскрыла конверт, и в руках у меня оказалось голубое ароматное соцветие. От него веяло прохладой, над ним курился туман… Туман поднимался, такой прозрачный, над всем цветком… И я почувствовала, что оттуда слышится птичье пение.
И пели как будто даже не птицы, а какие-то задумчивые девушки. В наших деревнях иногда поют так.
Вы волшебник.
Хотя бы на конверте напишите, кто же вы.
Сегодня письмо ваше получила перед самым концом работы. Мне отдали его девушки, которые разбирают письма на сортировке. И я почему-то не сразу его распечатала. Мне хотелось это сделать, когда я останусь одна.
Я положила письмо в сумочку и ушла. Ушла бродить по городу.
Вы не представляете, какое это счастье — бродить с таким письмом по городу. Я смотрела на прохожих, и мне было жаль их. Мне было их жаль за то, что они не знают, они даже не могут подозревать, какие на свете бывают чудеса.
А потом захотелось мне уйти ото всех и побыть одной. И я шла за город. За городом есть большой сосновый лес. Я долго бродила там и дышала воздухом. Пока не наступили сумерки.
И в сумерках я раскрыла конверт. Вы бы знали, как у меня теперь бьется сердце, когда я получаю письма. Я даже вскрикнула. Из конверта выпал маленький живой огонек. И он закачался в траве, словно на него дышат.
Господи, как я люблю вас!
Дорогая Вента!
Я выезжаю сегодня.
Утром буду в Риге.
Завтра вечером мы уже могли бы встретиться. Но я хочу исключить все случайности. Поэтому договоримся на послезавтра, 25 мая, в семь вечера, в беседке, что над водопадом. И вы придете с маленьким парусником в руках.
Над Румбой, возле замка, семь вечера.