Избранное
Шрифт:
От шума или от ветра с берез осыпаются тонкие листья. Ветер далеко разносит листву по заливам.
У Наташи начинает сладко ломить сердце. Она перестает петь, опускает весла, и закрывает лицо руками, и прижимает голову к коленям. И потом она поднимает лицо, и лицо счастливое и красное от волнения. Наташа смотрит на сосну, которая звенит от сильных быстрых ударов, и весело говорит:
— Вот ты и дятел.
Вскоре небо затягивает серыми низкими облаками. Облака идут быстро, из них тянет мелким дождем. И под облаками сквозь дождь появляются неисчислимые стаи уток. Впереди летят сильные, быстрые птицы. Отставая, спешат за стаями здесь и там не успевшие окрепнуть. Тогда стая кучится и криком подгоняет отстающего.
По всему озеру поднимается пальба. Бьют из двустволок, один за другим, и поэтому похоже, что стреляют очередями из какого-то автоматического ружья.
Когда собирается дождь и до дома далеко, на каком же острове спрятаться? Стоит недалеко в заливе огромная разваленная скала, она торчит из воды ржавым гранитным ребром. Это остров Страшного носа. На нем в трещине можно отсидеться. Но если дождь будет лить до утра, замерзнешь. Гораздо правее торчат из воды два круглых голых камня. На них вечно сидят чайки. Камни седоватые. Это остров Белых утюгов. На нем вообще негде спрятаться. А на широком разливе, где ходят катера, лежит длинный остров, поросший березами и соснами. И если на него смотреть издали навстречу низкому солнцу, то кажется он очень странным. Посреди острова сухая длинная сосна, из нее торчит коренастый сук, и хвоя растет на самой вершине. Оттого сосна похожа на длинного забавного человека в шляпе, упершегося локтем в бок и выставившего руку. Чудак чудаком. Это остров Чудака. Его еще можно бы назвать островом Пещеры. Там есть нора, по которой можно, наклонившись, пройти шагов десять. Чем эта нора не пещера. В пещере сухие ветки, туда почти не задувает ветер.
Наташа примотала лодку цепью к сосне и направилась в пещеру. В пещере сидел Игорь. Он грелся у маленького красного костра, низко наклонив от дыма голову.
— Я так и думала, что ты здесь, — сказала Наташа и присела напротив и вытянула над огнем руки. В полутьме пальцы ее и ладони стали прозрачными, словно засветились изнутри.
— Ты, наверное, видела, как сосна к небу приросла? — сказал Игорь спокойно.
— Брось ехидничать. Ты никогда мне не веришь. Я видела дятла.
— Это очень странно, — сказал Игорь.
— Не это странно, а вот что: дятел долбил, долбил сосну, большую дыру сделал, а потом взял и залез в нее…
— Это, наверное, оттого, что дождь пошел?
Наташа сделала сердитое лицо и замолчала. Немного погодя она сказала:
— Я еще гусей видела.
— Это совсем удивительно, — сказал Игорь.
— Они летели, летели и вдруг погнались за коршуном.
— А потом — за лосем, — сказал Игорь.
— А внизу змея на солнце грелась, — сказала Наташа, — такая тихая-тихая.
— Ты знаешь, кого я сегодня в лодке вез? — сказал Игорь.
— Я видела. Я его еще раньше видела. Они за школой по острову ходили, а потом в заливы на лодке плавали. Он так поет!
— Он говорит, что самолеты строит, на которых мой отец летает. Я теперь вспоминаю, про него где-то в газете писали. Он известный авиаконструктор.
— Никакой он не конструктор, он студент, — сказала Наташа. — Вот ты сам, оказывается, выдумщик.
— Знаешь, где Москва? — сказал Игорь.
— Где?
— Вон там, — Игорь показал в сторону Оленьего острова.
Наташа поднялась и стала сушить над огнем платье, зажмурившись от дыма.
— Он из можжевельника бусы Нине Павловне сделал, — сказала Наташа.
— Он говорит, что еще приедет и здесь жить останется, — сказал Игорь.
— А как же самолеты?
— К тому времени самолеты и здесь будут строить. Гидросамолеты, которые по воде ходят.
Наташа повернулась к костру спиной и задумчиво сказала:
— Нина Павловна говорит, что маленькая она была на меня похожа.
Огонь уже улегся, но угли еще жарко алели. От платья Наташи поднимался легкий красноватый пар.
— Тогда и отец, видно, здесь будет работать, — сказал Игорь. — Сейчас-то ему ведь здесь делать нечего: нет у нас на озере самолетов.
— А почему вы с ним не живете? — спросила Наташа.
— Он там живет, а мы здесь. Нам здесь нравится. Здесь островов много.
— Я знаю такой остров! — сказала Наташа. — На нем такая маленькая рябина растет. Поехали.
— Дождь, наверное, — сказал Игорь.
— Ну дождь не все время, — сказала Наташа и направилась из пещеры, на ходу отряхивая от пара платье. — Дождь кончился, — крикнула она издали, — скоро звезды будут!
Ветер стих, и звезды рассыпались по всему озеру. Луны не было, и лодки шли проливами по черной воде. Леса по берегам слабо светились осенней листвой.
— Вот маленькая рябина, — сказала Наташа, показывая вперед веслом.
Островок — небольшой, затянутый мхами, словно облитый зазеленелой медью, — выплывал из-за мыса. На островке действительно стояла рябина ростом с девочку. Какая-то птица вспорхнула из-под рябины, тонко вскрикнула и низко пошла над водой, похожая на летучую мышь. Слева над лодками стыло горела огромная звезда. Она светила так ярко, что оставляла на воде светящуюся дорожку, как маленькая луна. При этом стылом свете рябина и островок отражались в темной воде.
Дети перестали грести и долго сидели молча. Потом Наташа сказала:
— Это мой остров. А смотри, какая рябина вся красная!
И верно, листья, ствол и ягоды деревца осень обдала багровым соком, и было очень странно, что из черного камня может подняться такое неожиданное дерево.
Под островом плеснула рыба, словно кто ударил в воду колом. И пошли круги. Звезды, светлая дорожка и отражение рябины на воде мягко закачались.
И не успела вода устояться, далеко за лесами длинно лопнул воздух. По всем заливам вода плеснула в берега, плеснула в днища лодок, и эхо ледяным гулом пошло гулять над землей. И, насколько хватало глаз, по всей воде звезды дрогнули.
— Аж голова кружится, — сказал Игорь.
— Страшно, правда? — сказала Наташа.
— Это грунт рвут в карьере, для метро, — сказал Игорь.
И они сидели молча возле острова под рябиной, пока вода не улеглась.
— Я песню знаю, — сказала Наташа и тихонько запела.
ДАЛЬНИЙ ГУЛ САМОЛЕТОВ
В поселке, на том берегу, застучал движок, и вспыхнул свет. Воздух за окнами мгновенно почернел, и видны стали мелкие струи дождя, прохваченные ветром. Наверное, ветер шумит сейчас над всеми реками, островами и городами земли. И сквозь этот ветер плывет, наверное, Виктор в большом самолете.