Избранное
Шрифт:
Мать доила корову. Александра долго ела огурцы с медом и пила чай.
Спать она ушла на поветь, в сено. Она ушла, накинув на плечи черную овечью шубу. Волосы были мягкие, легкие. Запах простокваши уже выветрился немного, и теперь от волос как бы пахло снегом.
Где-то далеко погромыхивал гром. Александра засыпала и все слушала, как играет под окном на гармошке Егор.
Александра сидела на возу. Она везла на конюшню сено. Возле конюшни под трактором лежал на спине Егор и что-то подвинчивал и посвечивал себе зажатой в зубах спичкой.
Вдоль увала над деревней низко шли облака. Облака были цвета прогретой жарким ветром пашни. Высоко над облаками стояла луна в белесом рассеянном свете зари.
Сверху казалось, что луна стоит как раз над головой, а облака идут внизу под возом, чуть выше деревни.
— Егор! — окликнула Александра.
— Чего?
— Гляди, луна тает.
— Где?
Он выглянул из-под трактора и долго смотрел на луну.
Конь встал возле конюшни. Он вздрогнул всей спиной и долго ожидал, подрагивая, когда Александра спрыгнет с воза.
За деревней по угору ставят высокие, жирно просмоленные столбы. Через леса прорублена сквозная просека. Под столбом за дорогой громадная деревянная катушка провода. В тени катушки сидят рабочие и обедают.
Александра подошла, поздоровалась и села. Послушала, о чем рабочие говорят.
— А чего вы хлеб да консервы едите, сухомяткой? — спросила Александра.
— Да в деревню неохота идти, — сказали рабочие.
Александра поднялась и пошла домой. Она принесла яиц и молока.
— Сырые-то яйца едите? — спросила она.
— Едим, — сказали рабочие. — Сколько все стоит?
— Ничего не стоит, — сказала Александра.
Мимо на велосипеде проехал по дороге Егор.
— Егор! — окликнула Александра.
Егор не оглянулся. Он остановился под угором, положил велосипед в траву и сел у дороги. Закурил.
Александра поднялась, попрощалась и пошла к Егору.
— Свет к нам тянут, — сказала Александра, садясь в траву рядом с Егором.
— Знаю, — сказала Егор. — Из Горького, от ГЭС.
— Молока я им принесла да яиц, — сказала Александра, — а то сухомятку мнут.
Егор улыбнулся.
— Поехали, довезу, — сказал он.
Александра села вперед, на раму, а Егор на сиденье, и они поехали вместе.
Егор швырнул в Александру сноп. Александра присела. Сноп, кувыркаясь, пролетел дальше и угодил в спину Митьке-конюху. Митька обернулся. Александра захохотала.
Митька тоже засмеялся и бросился к Александре. Александра побежала от него вокруг суслона. Митька все же поймал ее, схватил за руки и начал валить.
— Не надо, — сказала Александра. — Не надо, Мить.
Митька повалил ее в суслон и начал щекотать.
— Не надо, — сказала Александра, — неприятно мне.
Митька продолжал.
Вдруг Александра покраснела, вскочила и молча ударила Митьку кулаком в лицо.
— Стерва, — медленно выговорил Митька.
— Кто?! — спросила Александра.
— Никто, — сказал Митька, достал носовой платок и приложил его ко рту.
Мать была в поле. Александра сидела за столом и ела окрошку. Постучал в дверь и вошел в избу Егор. Остановился среди избы.
— Чего не на работе? — сказала Александра. — Садись окрошку есть.
— Пойдем уписываться, — сказал Егор.
— Неужто сейчас! — сказала Александра, положила ложку и побледнела.
— Пойдем, — сказал Егор.
Александра встала и пошла за печку переодеваться. Руки у нее тряслись, и она никак не могла вспомнить, в каком сундуке белое платье.
Они пошли дорогой через поле, потом прямушками через лес, сосновый, жаркий и сухой, в сельсовет. Среди чистого полдня.
Председатель был в поле. Егор пошел за ним. Александра сидела на крыльце сельсовета и смотрела Егору в спину.
Пришел председатель и стал писать. Пришел секретарь. Александре дали заполнять бумажки. Она опять побледнела и писала долго, медленно.
— Чего же без свидетелей? — сказал секретарь и улыбнулся.
— Какие тут свидетели, — сказал Егор.
— Не так страшно без них, — сказала Александра.
Прибежали откуда-то девочки и принесли большие букеты ромашек.
Возвращались домой под вечер. Когда шли полем, женщины издали махали им платками и улыбались. Кричали издали.
В лесах уже расстилалась прохлада. Послышались комары, и Егор накинул Александре на плечи свой пиджак. Из чащ потянуло низким запахом трав и цветов, и гулко кружилась голова.
Александра с утра уходит в поле. Косит с бригадой сено или мечет стога. Обедают из большого чугуна. Вздремнут под елкой в полдень или просто в небо смотрят.
К вечеру возвращается Александра в деревню навстречу прищуренному солнцу — и словно год не была дома. И кажется, что дома обязательно что-то случилось. Или вернулся со своим тракторным обозом из города Егор, или хоть письмо прислал.
Не спешит домой, а так вот, словно дышит ожиданием. Но дома ничего не случилось. И Егор не вернулся, и письма нет.
Но такой обман почему-то не обижает или оттого, что ясно — не сегодня, так завтра Егор приедет, или оттого, что ожидание-то само по себе счастливое.
1960 г.
ОСТРОВА
МАЛЕНЬКАЯ ДОЩАТАЯ ПЛОСКОДОНКА
Утром туман обложил острова. Он густо лег на воду. Игорь садился в свою маленькую дощатую плоскодонку, и видны были только два-три черных поплавка от сетей, поставленных рыбаками вдоль берега. За ночь весла отсырели, стали тяжелыми. Солнце уже взошло, туман светился голубоватым ситцевым сиянием, отчего и вода стала белой.