Избранные труды о ценности, проценте и капитале (Капитал и процент т. 1, Основы теории ценности хозяйственных благ)

Бём-Баверк Ойген фон

На последней таблице Визера легко определить демаркационную линию, разграничивающую сферу гармонии ценности и полезности от сферы их антагонизма. Первоначально, с увеличением запасов данного блага, ценность последних (т. е. запасов) тоже увеличивается. Этому процессу соответствует процесс увеличения полезности этих запасов. Ценность и полезность находятся между собой в трогательном единодушии. Но, начиная с 6-го блага, ценность запаса перестает увеличиваться. Между тем полезность последнего, по Визеру, продолжает по-прежнему расти. Наступает антагонизм. Первый участок пути Визер называет восходящей стадией движения ценности (der aufsteigende Ast der Wertbewegung), второй участок — нисходящей стадией (der absteigende Ast).

Нисходящая стадия движения ценности представляет весьма интересный пример заблудившейся экономической мысли в лабиринте ценности. Закон ценности, по Визеру, вытекает из закона полезности. Ценность есть категория, вытекающая из разумной деятельности человека, из желания обеспечить себе максимум полезности. Человек оценивает данную вещь по ее предельной полезности, потому что при таком способе оценки он лучше

всего обеспечит свои потребности. Если бы он ценил выше, то ради получения такой вещи он должен был бы пожертвовать большей полезностью. Ценность в представлении австрийцев играет роль компаса, который указывает правильное направление нашего потребления, правильное обеспечение различными благами. И в то же время этот компас указывает, по Визеру, в обратном направлении, не в сторону увеличения полезности, а ее уменьшения. Получается логический абсурд, логический nonsens.

Антиномия Визера есть логический результат его дуалистического теоретического построения. Своим признанием, что ценность запаса равна произведению количества единиц запаса на предельную полезность, Визер ввел чужеродный элемент в теорию. Он этим самым в известной мере (только в известной мере) элиминировал влияние полезности. Это допущение Визера неизбежно должно было привести к антиномии.

Визер утешает себя тем, что случаи нисходящей стадии движения ценности наблюдаются очень редко. Это исключительные случаи. И поскольку эти случаи являются исключительными, они не должны особенно беспокоить теорию предельной полезности¹⁰⁰⁹. Как ни редки эти исключительные случаи по Визеру, тем не менее, они имеют большое принципиальное значение. Они подрывают все значение категории ценности. И это вынужден был признать сам Визер. Ценность не является безошибочным компасом в индивидуальном потребительском хозяйстве. Показания этого компаса должны всегда сверяться, сопоставляться с величиной полезности. Ценность выступает не как квалифицированная полезность, а как суррогат этой полезности. В известных условиях ценность дает представление о полезности, но несовершенное, неточное.

«Полезность не вполне совершенно представляется ценностью», — пишет Визер¹⁰¹¹. Субъективная ценность, поэтому, не может быть руководящим принципом [93] индивидуального хозяйства. В противном случае получилось бы, что отдельные хозяева стремились бы к урезыванию запасов благ в целях увеличения субъективной ценности. Практика Ост-Индской Голландской компании могла бы стать нормой для отдельных хозяев и тем самым поставить под угрозу возможность беспрепятственного расширения потребления, т. е. сократить общую величину полезности. Поэтому «высшим принципом хозяйства является полезность»¹⁰¹¹.

Что же остается на долю ценности? Какую роль она выполняет в хозяйстве Робинзона? Всякая экономическая категория имеет оправдание постольку, поскольку она выполняет определенные функции в хозяйстве. Лишив категорию субъективной ценности роли регулятора индивидуального хозяйства, Визер тем самым свел ее с трона основной категории индивидуального хозяйства. Субъективная ценность, по Визеру, играет очень скромную роль. Она помогает измерять полезность. «Измеряют не полезность, а вместо нее — ценность, — пишет он¹⁰¹²; — ценность есть форма, которой может быть измерена полезность. Для вычислений это представляет громадное облегчение. Вычислить полезность запаса очень трудно, вычислить ценность его очень просто».

Итак, ценность выступает в роли своеобразной счетной машины, которая облегчает процесс вычисления полезности. Вместо того чтобы складывать огромное количество отдельных полезностей, не проще ли сразу помножить весь запас на предельную полезность? Ценность есть средство экономии времени и сил. Ценность есть первое применение НОТ’а¹⁰¹³ в хозяйственной жизни.

Нужно добавить, что это весьма своеобразное применение НОТ’а. По Визеру, выходит, что каждый индивидуум для того, чтобы скорее вычислить ценность имеющихся у него благ, сознательно отбрасывает все излишки полезности отдельных благ над предельной полезностью. «Ценностная арифметика» Визера есть средство околпачивания себя самого, средство самообмана. В целях экономии отдельные хозяева не останавливаются перед явным преуменьшением значения для них отдельных благ, перед явно ошибочными цифрами. Такая бухгалтерия, конечно, не выдерживает никакой критики. И в целях сохранения хоть какого-либо авторитета за субъективной ценностью Визеру нужно было уволить последнюю от столь неблагодарной миссии вводить людей в обман.

В результате получается, что субъективная ценность Визера находится в положении «безработной» категории. Насквозь эклектическая, она не может нигде примоститься в системе нашего автора. Это — чрезвычайно показательный факт. Элиминировав раз влияние полезности (при вычислении общей ценности), Визер вынужден был придти к фактическому отрицанию роли субъективной ценности. Однажды допущенная логическая непоследовательность накладывает отпечаток на всю экономическую систему.

Теория общей ценности Визера, таким образом, находится в несомненном противоречии с чисто психологическим пониманием субъективной ценности¹⁰¹⁵. Но эта теория не лишена всякого смысла. Она получает известное содержание, если учесть другое понимание субъективных оценок, если увязать последние с анализом рыночного механизма. Предельная полезность означает максимальную цену, которую согласились бы платить покупатели за свои товары. Эта максимальная цена не может превышать полезности [94] последней единицы, ибо все единицы покупаемого запаса имеют на рынке одинаковую цену. Если эта цена будет превышать предельную полезность и будет равняться полезности какой-нибудь другой единицы, например, первой, то наш покупатель откажется от приобретения всех последующих единиц. Для того чтобы покупка n-ой единицы имела raison d’etre¹⁰¹⁵, необходимо, чтобы рыночная цена не превышала полезности этой n-ой единицы; с другой стороны, если наш покупатель согласен за n-ую единицу уплатить определенную цену, то очевидно, что такую же цену он уплатит за 1, 2, 3, n-1 единицу. Субъективные оценки всех единиц запаса поэтому будут определяться предельной полезностью. Таким образом, можно построить следующий силлогизм. Субъективные оценки всех частей запаса определяются ценой одной единицы; цена одной единицы не может превышать полезности последней единицы и, в известной степени, определяется предельной полезностью (как своим верхним пределом). Следовательно, субъективные оценки всех частей запаса определяются предельной полезностью. Иными словами, на помощь Визеру приходит механизм товарного хозяйства. Таким образом, принцип «предельности», если можно так выразиться, носит на себе отпечаток товарного происхождения. В связи с этим понятие полезности получает новый смысл. Полезность отождествляется с максимальной ценой, которую согласен уплатить покупатель за данный товар.

Такое определение полезности, как увидим, дает Маршалл. Это определение, в различной формулировке, можно встретить у целого ряда экономистов-математиков. Возьмем, например, нашего отечественного математика H. Н. Шапошникова (Теория ценности и распределения. [1912.] С. 5). Шапошников утверждает, что «чем выше приписываемая предмету полезность, тем больше я согласен буду дать за него. Из двух предметов я больше дам за тот, полезность которого для меня выше. Если я предполагаю приобрести одну единицу какого-нибудь блага, то моя оценка будет определяться полезностью данной единицы; если же я рассчитываю приобрести несколько единиц данного блага, то моя оценка будет определяться величиной полезности той единицы блага, которая удовлетворяет наименее настоятельную потребность».

Таким образом, с точки зрения Шапошникова полезность можно определить по той цене, которую согласен уплатить покупатель за данный товар. Отсюда понятно, почему оценка определяется предельной полезностью, ибо, как указано было выше, цена не может превышать полезности единицы, удовлетворяющей наименее настоятельную потребность. В противном случае покупка предельной единицы была бы экономически нецелесообразной.

Такое толкование предельной полезности и такое молчаливое обоснование регулирующей роли предельной полезности не чуждо и чистокровным стопроцентным представителям субъективизма. Возьмем, например, теорию цен Менгера. Мы избрали теорию Менгера, а не Бём-Баверка потому, что последний во всех своих схемах предполагает, что покупатель согласен купить лишь одно благо или одну единицу; поэтому вопрос о предельной полезности в схемах Бём-Баверка отпадает. Менгер приводит следующую таблицу¹⁰¹⁶:

Для	Ценность поступающей в его владение 1-й лошади, 2-ой лошади и т. д. равна (мер хлеба):	I	II	III	IV	V	VI	VII	VIII
B1	80	70	60	50	40	30	20	10
B2	70	60	50	40	30	20	10
B3	60	50	40	30	20	10
B4	50	40	30	20	10
B5	40	30	20	10
B6	30	20	10
B7	20	10
B8	10